низкий гортанный голос.
- Твою мать, - ощерившись, цедит Степан. – Ира, идем. Быстро.
Вместе с мужем бегу по лестнице. Влетаю в спальню и перевожу дух.
- На нас опять напали? – сверлю мужа испытующим взглядом.
- Я вообще ничего не понимаю, Ира! – огрызается он, запирая двери и опуская металлическую решетку. У этой комната имеет несколько степеней защиты. Все стены капитальные, окна пуленепробиваемые. На несколько дней осады продуктов хватит. Нападение на нас в «Милане» не прошло бесследно. Криницкий сделал выводы и превратил наш дом в самую настоящую крепость.
- Похоже кто-то взломал телефон твоего брата и проник на территорию, - словно выплевывает каждое слово муж.
- Наверное, - тяну горестно. Улегшись с сыном на постель, задумчиво глажу маленькие ножки и ручки. А сама пытаюсь взять себя в руки.
На что я надеялась, когда поверила в откровенную лажу. Ну какая мама? Если б она была жива, давно бы дала о себе знать. Давно! Это вранье все. Никого не нашел Борька. Сам бы не сгинул в этом Реджистане. Понесла его туда нелегкая!
Давно уже пора перестать надеяться. Просто признать простой и непреложный факт. Моя мама погибла. Там, в Эмиратах. Иначе бы она нашла способ дать о себе знать. Умом понимаю, но сердце упрямо не считается с элементарной логикой. Просто не хочет признавать доводы рассудка.
Опустив все запорные механизмы, Степан ложится рядом. Гладит меня по голове. Перебирает волосы и восклицает обреченно.
- Вот видишь, я с тобой спрятался. Воевать ни с кем не пошел.
- У тебя и так крыло перебитое, - утыкаюсь носом в ладонь мужа. Не плачу. Просто горестно всхлипываю.
- Кому понадобилось на нас нападать?
- Если б я знал, Ира! – подхватывается с постели муж. И снова звонит Сохнову. А тот лишь мычит в трубку.
- Нас захватили туареги! Всю охрану повязали, Степа…
- А что хотят? – обалдело интересуется муж.
- А хрен его знает, - в сердцах роняет Петя и неожиданно восклицает яростно. – Зорро с твоим тестем приехали. Я не могу понять, их тоже захватили… Или они за них?
- Погоди, - рявкает в трубку Степан и перезванивает моему брату. – Что происходит? Вы там совсем охренели? Ирку напугали…
- Спускайтесь. Мы приехали. Мамина охрана переборщила немного. Сейчас разбираемся. Захватили твой непреступный замок, Степа! – ржет в трубку Борька и я сама ему готова всечь.
Подлетаю к Криницкому, выхватываю айфон и спрашиваю строго.
- А ну-ка отвечай быстро, как ты вытащил из моей копилки все деньги?
- Ируська, это лишнее сейчас, - ласково предупреждает меня кто-то голосом брата. – Мама приехала. Спускайтесь…
- Быстро отвечай, Борька, - командую я.
- Хмм… - откашливается он. – Я брал линейку закройщика, подставлял ее к прорези и наклонял бочонок. Монеты сами выскакивали…
- Сколько мне было лет?
- Десять.
- Как тебя наказал папа?
- Заставил отмывать всю квартиру и не пустил в поход. Ир, я не пойму… Идите уже сюда.
- Это точно мой брат, - закончив разговор, киваю мужу. – Пойдем. Внизу разберемся.
- Ира… я бы не рисковал, - мотает головой Степа. – Давай, я сам. Посмотрю, что там происходит и вернусь за тобой. А ты пока запрешься, - велит мне муж и достает из сейфа мою собственную «Беретту».
- Не бери, - прошу я. – С оружием тебя сразу положат. Что-то происходит… Попробуй договориться!
- Наверное ты права, - медленно тянет муж. Но пистолет кладет обратно на место. – Запрись, приказывает, выходя за дверь.
Послушно закрываю все замки и жду. Прислушиваюсь к наступившей тишине. Выглядываю в окно. Но ничего не происходит.
Звоню брату, но вызов сбрасывается самым нахальным образом. Борька обычно так не поступает. А значит…
Ломаю голову и вздрагиваю, когда в дверь стучат.
- Кто?
- Это я, Ирочка, - мягко окликается муж. Лихорадочно открываю замки, распахиваю дверь. И обалдело смотрю на женщину, стоящую за спиной Криницкого.
В абайе и в платке, с ярким восточным макияжем, но это она. Моя мама!
- У нас гости, Ирочка, - учтиво пропускает ее вперед Степа.
- Ира… ты не узнала меня? – останавливается в полушаге мама. Смотрит растерянно.
Узнала! Голос. Глаза. Ни с кем не спутаешь. Сколько раз я представляла эту встречу. Сколько раз звала ее мысленно. Не сосчитать! Мечтала, как кинусь на шею. Обниму. Заплачу от радости. А сейчас… Стою как бревно. И ничего не понимаю.
«Где она была все эти годы? – на смену оторопи приходит обида. -Почему нас бросила? Почему только сейчас объявилась?»
Много вопросов, а ответов нет. Теперь, когда у нас родился Никулик, я точно знаю, мать не оставит своих детей. Никогда!
«Никогда не говори «никогда», - останавливаю собственную обвинительную речь. Кто ты такая, чтобы судить? У тебя есть факты? Вся картина ясна? Если отец встречал с цветами, значит простил. А твое дело телячье…
- Ира, - снова зовет меня мама.
- Ирочка, - вторит за ней мой муж. Технично отодвигает меня в сторону, пропуская тещу к нам в спальню. – Пока Ирка в себя приходит, - объясняет он моей маме, - позвольте вас познакомить с нашим главным начальником. Николай Степанович Криницкий…
Но мама словно не обращает внимания на Степу. Смотрит на меня, прижав руки к груди и выдыхает сипло.
- Ира, я люблю тебя. Всегда любила…
И тут меня прорывает. Я не знаю, почему она исчезла, понятия не имею, почему появилась именно сейчас, когда родился мой сын. Но в одном уверена точно, я люблю ее. Всегда любила.
Давясь слезами, кидаюсь на грудь. Плачу как маленькая. Чувствую, как по моей спине порхают птицами нежные и сильные мамины руки.
- Ируська моя, - прижимает она меня к себе. И я точно знаю, что она нас не предавала. Что-то пошло не так. Разберемся. Борька расскажет.
- Знакомься, мамочка, - беру из рук мужа сонного Никулика. – Твой старший внук. В честь папы назвали.
- Мой самый маленький внук, - улыбается мне мама.
- Еще есть? – переспрашиваю и сама слышу в голосе нотки ревности.
- Да, мальчики, трех и пяти лет, - кивает мама. Собирается еще что-то сказать, но в дверях спальни появляется отец.
- Нина, тебе лучше спуститься вниз. А то твой великий сын разнесет весь Иркин дом по кирпичику. Устроил тут маски-шоу.
