я не взяла.
— После этого она, должно быть, узнала о тебе и твоей семье. Подумала, что если Оливер заплатит ей, то и вы заплатите. Это был бы легкий способ заработать деньги.
— Ты думаешь, она знала, сколько могли дать за Мемфис? — спросил Нокс.
Уинн кивнула.
— Да.
— За меня ничего не дадут, — сказала я. — Уже нет.
Нокс положил руку на моё колено.
— Я сомневаюсь, что она рассматривала эту ситуацию под таким углом.
— Она могла пойти к его жене, — сказала я.
— Нет, — Нокс вздохнул. — Слишком опасно.
Я была лёгким путём к миллионам. Вот только у меня не было миллионов. Больше нет.
— Зачем ей Дрейк?
— Здесь в игру вступает Джилл, — сказала Уинн. — Опять же, без признания я не могу быть уверена, но подозреваю, что после того, как твой отец отказал ей в деньгах, она решила, что ей нужен козырь. Точнее, тест на отцовство. Что-то, с помощью чего можно было бы надавить на него, а может быть, и на Оливера.
— Ход Джилл, — пробормотал Нокс.
— Она та ещё штучка, — Уинн закатила глаза. — Она не думает, что сделала что-то плохое. Эвери связалась с ней несколько недель назад. Наладила какие-то отношения. Рассказала ей, что она тетя Дрейка. Что её брат был его отцом. Эвери рассказала, что ты отказалась признать, что Дрейк — сын ее брата. И прежде, чем они смогли получить ответы, ты сбежала из Нью-Йорка.
У меня отвисла челюсть.
— Что? И Джилл ей поверила?
— Очевидно. Они стали друзьями. Джилл думала, что она помогает Дрейку воссоединиться с семьей.
— О, я ненавижу её, — мои зубы сжались.
Нокс кипел рядом со мной.
— Эта чёртова сука.
— Эвери убедила Джилл, что ей нужна её помощь, но они не могут встретиться в Куинси. Что ты можешь узнать её. Слишком велик был риск, что ты заберешь Дрейка и исчезнешь, как в Нью-Йорке. Поэтому Джилл согласилась взять Дрейка и встретиться с ней в том мотеле. Оказалось, что мы не так уж сильно от неё отстали. Минут на тридцать, наверное. Она думала, что вернется в город к пяти, и вы ничего не узнаете. Вот только в мотеле это заняло больше времени, потому что денег, которые Эвери обещала Джилл, там не было.
— Подожди, — Нокс поднял палец. — Деньги?
— Сто тысяч долларов. Эвери сказала, что это вознаграждение, которое её «брат» выплатит тому, кто поможет ему воссоединиться с сыном.
— Но у Эвери не было денег, — сказала я.
Уинн покачала головой.
— Нет, и Джилл отказалась уехать без них.
— И Джилл поверила во всё это? — спросила я.
— Я не знаю, — Уинн пожала плечами. — Это то, что она утверждает.
— Ты думаешь, это правда? — спросил Нокс.
— К сожалению, да. Джилл в панике. Я не думаю, что у неё хватит духу лгать, когда ей грозит обвинение в похищении.
— Конечно, это правда. Она думает, что я ужасная мать, — сказала я. — Возможно, она была очарована Эвери и думала, что Дрейку будет лучше без меня.
Нокс обнял меня за плечи.
— Ты не ужасная мать. Она чертовски сумасшедшая, дорогая.
— Тогда кто я такая, раз оставила Дрейка с ней?
Его глаза смягчились.
— Я тоже оставлял его там. Как и другие родители. Не перекладывай это на свои плечи. Это ее вина. Только ее.
— Я должна была доверять своим инстинктам, — чувство вины за их игнорирование будет мучить меня долгие годы.
— Нокс прав, Мемфис, — сказала Уинн. — Это не твоя вина.
— Как ты думаешь, Эвери действительно нужна была его ДНК? Или она собиралась забрать Дрейка?
— Моя догадка — ДНК, — сказала Уинн. — Я спросила Джилл, не кажется ли ей, что Эвери хотела забрать Дрейка. Она сказала, что ей нужна только его слюна и образец волос. Она едва удостоила его взглядом.
— Потому что он не был конечной целью, — Нокс надулся. — Ей нужны были деньги.
Уинн кивнула.
— На данный момент это всего лишь предположения, но чаще всего наши предположения оказываются близки к истине.
Мои мысли начали метаться снова. Хотя это не прекращалось с пятницы.
— Что дальше? — спросил Нокс.
— Поскольку речь идёт о похищении ребёнка, я обратилась в ФБР. У них есть ресурсы, которых нет у нас, чтобы изучить жизнь Эвери в Нью-Йорке. Я хочу, чтобы расследование было как можно более тщательным в надежде, что она надолго отправится в тюрьму.
— Хорошо, — воздух вырвался из моих легких. — А что насчёт Оливера? Будут ли они с ним говорить?
— Я ожидаю, что да. И, полагаю, после всего, что ты мне рассказала, он будет отрицать, что знаком с тобой.
— Я не против.
Я не собиралась больше упоминать его имя, даже если ФБР постучит в мою дверь. Если жена Оливера узнает, что он неверный ублюдок, это будет его проблемой. Не я сказала об этом.
— Они займутся этим делом и привлекут федеральных прокуроров, — сказала Уинн. — Я буду поддерживать связь с ведущим агентом по этому делу. Надеюсь, они будут держать нас в курсе того, что происходит. Но в основном мы ждём. А вы делаете всё возможное, чтобы жить дальше.
Этого было недостаточно. Не хватало завершения.
Но я подозревала, что это будет единственным завершением, которое мы получим.
— Спасибо, что пришла сегодня, — сказала я Уинн.
— Мне жаль, что у меня нет для вас большего, — она встала, и мы последовали за ней, проводив ее до двери. — Увидимся завтра?
— Да, — Нокс кивнул. — Счастливого сочельника.
— Счастливого сочельника, — она обняла меня. — Ты хорошая мать, Мемфис. Никогда не сомневайся в этом.
— Спасибо, — я обняла её крепче, надеясь, что однажды я поверю в эти слова. Может быть, со временем, когда Джилл и Эвери Фланнаган будут лишь кошмаром из прошлого.
Уинн помахала рукой и выскользнула на улицу. Снег шёл весь день пушистыми белыми хлопьями, которые припорошили её тёмные волосы. Когда задние фары скрылись за поворотом, Нокс закрыл дверь.
— Это кажется…
— Незаконченным, — он обхватил меня руками. — Я сомневаюсь, что она признается, расскажет нам всё, но, чёрт возьми, мне нужны ответы.
Это было именно то, что ощущала и я.
— Как нам пройти через это? Как нам пережить худшие дни?
— Создавая больше лучших, — он поцеловал меня в макушку и отпустил меня, переместившись, чтобы достать что-то из кармана. — Я собирался подождать до завтра. Отдать его тебе, когда мы будем открывать подарки. Но после всего, что произошло, ожидание кажется пустой тратой времени.
Я сдвинулась, пытаясь разглядеть, что он держит в кулаке. Но он сжал его в своей ладони.
Только после того, как он опустился на колено, он разжал руку,
