Когда в тот агент ФБР позвонила после того, как это случилось, чтобы поговорить со мной, я начала уклоняться от ее звонков, потому что думала, что это поможет избавиться от этого. Но это не так. Это все еще там. Каждую минуту.
— Тогда давай пройдемся по этому. От начала до конца. Расскажи мне, что произошло.
Я вздрогнула.
— Мы обязательно должны?
— Не говорить об этом не получится, Кэсс. Поэтому, давай поговорим об этом. Один раз. Начинай.
— Хорошо. — Я глубоко вздохнула. — Я только что вернулась домой из Миссулы. Мама с папой были в горах. Я взяла с собой рюкзак, полный одежды, свой ноутбук и немного нездоровой еды, потому что не хотела рыться в мамином холодильнике и заставлять ее возвращаться в дом с пустым холодильником после похода на все выходные.
«Принглс». «Доктор Пеппер». Драже. Я планировала питаться ими и доставкой пиццы.
— Я отнесла все внутрь, но забыла свой блокнот в машине, поэтому вышла за ним на улицу. Именно тогда я увидела Скарлетт. Она выходила из дома Люка — тогда я думала о нем только как о шефе Розене. На ней был рюкзак, набитый так сильно, что швы растянулись. Я никогда не видела ее раньше, и моей первой мыслью было, что она вломилась в его дом и ограбила его.
Лео усмехнулся.
— О, она определенно ограбила его.
Я улыбнулась. Да, так и было, не так ли? Она украла у него сердце.
— Она шла к соседнему дому, и я подумала, что это был ее план. Ограбить все дома, пока все наслаждались субботним днем вдали от дома. Мама и папа входят в состав районного дозора, и, так как они ушли, она так же могла бы свободно ограбить и их дом. Но потом Скарлетт помахала мне рукой и улыбнулась. Я думаю, если бы она этого не сделала, я бы сразу вызвала полицию. Но она выглядела… мило. Поэтому я просто стояла там и наблюдала за ней.
Я видела, как она подошла к соседнему дому и позвонила в дверь. Я не знала тех соседей. Семья, которая жила там, когда я училась в старшей школе, переехала летом после моего выпуска. Дом сдавался, и мои родители не слишком старались знакомиться с его различными жильцами.
Скарлетт ждала на крыльце, пока мои мысли метались между «виновна» и «невиновна». На самом деле я остановилась на «невиновна», готовая оставить ее в покое. Может быть, она ошиблась домом. Может быть, она ходила от двери к двери от своей церкви. Это была безопасная улица, верно?
Глупая я.
— Дверь у соседей распахнулась. Парень, который открыл, был таким высоким, а Скарлетт такой низкой, что я разглядела его лицо. Я увидела жилет, который был на нем. Она отшатнулась, ее лицо исказилось, рот открылся, как будто она собиралась закричать, но он ударил ее пистолетом по голове, и она упала. Это произошло, — я щелкнула пальцами, — так быстро.
Я закрыла глаза, и это прокрутилось у меня в голове, как будто я все еще стояла там, рядом со своей машиной.
— Я должна была быть в безопасности. Я была дома. На подъездной дорожке. Мы жили на безопасной улице. Или, может быть, это самая большая шутка из всех. Может быть, такого понятия, как безопасное место, и не существует.
— Ты действительно в это веришь? — Я открыла глаза. Он протянул руку, обхватив мою челюсть. На его лице была боль, как будто он боялся ответа. Но на то не было причины.
— Нет, не верю.
Лео был моим убежищем. Наверное, именно поэтому мне не снились кошмары, когда он был дома. Потому что я знала, что он бросится под пули, чтобы защитить Серафину и меня.
— Хорошо. — Он поцеловал кончик моего носа, затем отпустил мое лицо, чтобы я могла продолжить.
— Я думаю, у меня был шок. Я никогда раньше не видела, чтобы кого-то били, не в реальной жизни. К тому времени, когда я пришла в себя и схватилась за телефон, чтобы позвонить в полицию, парень заметил меня. Их было трое. Я побежала. Я уронила свой телефон. Но они меня поймали.
Были моменты, когда я закрывала глаза и все еще слышала глухой стук ботинок позади себя. Я чувствовала, как эта массивная рука хватает меня за руку и разворачивает. Я чувствовала, как та же рука врезается мне в щеку.
— Один из них ударил меня. Никто никогда раньше не бил меня. — Еще один шок. Еще одно грубое пробуждение для девушки, которая жила привилегированной жизнью. Черт возьми, даже мои родители никогда не пороли меня.
Тело Лео напряглось, и был слышен щелчок его челюсти. В его глазах мелькнула вспышка насилия, и это заставило меня полюбить его еще больше. Потому что, если бы человек, который ударил меня, стоял в этой комнате, я не сомневалась, что Лео убил бы его без колебаний.
— После этого все как в тумане. Очень больно, когда тебя бьют по лицу.
— Так и есть. — Слова человека, который бил и кого били в ответ.
— Я была так занята, разглядывая Скарлетт, что не заметила фургон, но один из мужчин, вероятно, тот, который меня ударил, поднял меня и понес к нему. Они уже положили Скарлетт внутрь. Она была без сознания на заднем сиденье. Они связали ее. Они сделали то же самое со мной, и я была настолько не в себе, что даже не пыталась сопротивляться.
— От этого было бы только хуже, детка.
— Я все еще жалею, что не сопротивлялась, — прошептала я. Удар ногой. Крик. Хоть что-то. — Вместо этого я просто лежала там, пока они связывали мне руки, а затем захлопывали двери.
Шины фургона крутились, как мне показалось, целый год. Солнце лилось в заднее стекло, яркое и жаркое. Металлический пол впился мне в плечо, когда я пыталась не перевернуться и не врезаться в Скарлетт, лежащую без сознания. Ее светлые волосы на затылке пропитались кровью, но она дышала.
Затем фургон остановился. Я затаила дыхание, когда задние двери распахнулись.
— Когда мы добрались до здания клуба, один из мужчин перекинул Скарлетт через плечо и внес ее внутрь. Двое других взяли меня за руки и потащили. Я не знала точно, где мы были в тот момент. Мы прошли через вход и сразу спустились по какой-то лестнице прямо в подвал. Затем они бросили нас в цементную комнату и заперли внутри.
Стерильный запах отбеливателя от бетона ударил мне в нос, и даже сейчас, год спустя, бывали дни, когда
