— Он! — Тейлор обходит вокруг стола, обнимает меня за шею и крепко целует в губы. — Я выбираю его!
По комнате раздается несколько вздохов, но все они исчезают, когда я заключаю свою женщину в объятия. Обхватываю ее руками за талию и притягиваю к себе.
— Не приходи ко мне плакать, когда он разобьет твое гребаное сердце! — Пророк топает прочь, распахивая дверь, которая с грохотом закрывается с такой силой, что стены практически трясутся.
Девушка прижимается лбом к моей груди, ее дыхание сбивается, когда она, кажется, пытается совладать со своими эмоциями.
— Он гребаный неандерталец.
Я обнимаю ее и глажу по спине.
— Он одумается. Дай ему немного времени остыть.
— Ты не знаешь моего отца.
— Я знаю тебя. — Я поднимаю ее подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ни один мужчина в здравом уме не смог бы уйти от тебя навсегда.
Уголок ее рта приподнимается.
Я обвожу взглядом комнату, отмечая десятки глаз, наблюдающих за нами. Одни — с шоком, другие — с презрением, Пол — с кипящей ревностью. Я поднимаю бровь в его сторону.
— Что теперь? — спрашивает она.
— Думаю, теперь я твоя семья, детка. — Нежно целую ее, мое тело напрягается от ее близости и уязвимости. Никогда раньше я не был ответственен за другого человека. Моя жизнь всегда была посвящена одному человеку — мне. Но забота о Тейлор кажется мне правильной, наполняет меня целью за пределами моей музыки. — Останешься со мной?
Она проверяет свои часы.
— Думаю, я могу немного потусоваться…
— Не сейчас. Сегодня вечером, и каждую последующую ночь. Я говорил тебе, что как только ты будешь моей, то я никогда не смогу тебя отпустить. Я серьезно.
— Думаю, когда смогу, я это сделаю.
— Думаешь? — Я прижимаюсь носом к ее шее, посасываю нежную кожу горла и снова целую ее. — Надеюсь, ты готова, Тейлор Марстен, потому что я собираюсь стать лучшим гребаным парнем, который у тебя когда-либо был.
— Несложно. — Она улыбается. — Ты единственный гребаный парень, который у меня когда-либо был.
— Но ты признаешь, что я твой парень?
Она закатывает глаза.
— Да. Ты всегда будешь нуждаться в таком количестве подтверждений?
— Я немного не уверен в себе, когда дело касается тебя.
— Почему? — Она отстраняется от меня. — Ты самый высокомерный…
— Эй!
— Уверенный в себе.
— Так лучше.
— Человек, которого я знаю.
Я пожимаю плечами.
— Когда дело касается тебя, я на незнакомой территории.
— Мы в этом вместе.
Я целую ее долго и глубоко, пока мои ладони не начинают чесаться от желания раздеть ее. Кто-то рядом прочищает горло, и большая ладонь сжимает мое плечо. Я отстраняюсь и вижу улыбающегося Джесси.
— Те шалости вовсе не были розыгрышами. Это была прелюдия. — Он игриво подталкивает меня. — Рад за тебя.
— Спасибо, чувак.
И вот так, Итлор становиться реальностью.
ГЛАВА 23
ТЕЙЛОР
Дни и ночи слились воедино после нашего большого каминг-аута в Шарлотте. Концерты один за другим — Нэшвилл, Бирмингем, Новый Орлеан, Хьюстон, Сан-Антонио. Каждое утро я просыпаюсь в автобусе, не зная, в каком городе нахожусь.
У нас с Итаном не было возможности проводить много времени вместе. Конечно, теперь, когда мы встречаемся, стало проще. Нам удавалось провести несколько часов в его гримерке и хорошо познакомиться с некоторыми туалетами арены, но мы не занимались любовью с самого первого раза. Я умоляла, но Итан отказывается «трахать меня, как какую-то групи у стены туалета».
Боль от его отказа проходит, когда он целует меня, прикасается ко мне и говорит мне, как много я для него значу. А когда добираюсь до своей койки в три часа ночи, еле держась на ногах, то нахожу дюжину роз, дополнительное одеяло, потому что погода изменилась, или гигантскую мягкую игрушку, которые ждут меня. Мы переписываемся столько, сколько можем, когда я не пытаюсь урвать несколько часов сна, и именно тогда я начинаю верить, что он действительно отказался от своего образа жизни игрока ради меня.
— Где мы? — Я натягиваю бейсболку на голову, готовясь заняться делами до восхода солнца.
Дикси глубоко затягивается сигаретой, ее глаза опухли.
— Сиэтл. Я думаю.
Я оглядываю погрузочную площадку, притворяясь, что что-то, что я вижу, может подтвердить ее догадку, когда на самом деле я ищу автобус Итана.
Группа всегда приезжает намного раньше команды. Я замечаю затемненный автобус и думаю об Итане, спящем в своей койке, и мое сердце теплеет от осознания того, что он рядом. Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда Пророк проходит мимо, ни разу не взглянув в мою сторону.
— Он все еще молчит с тобой, да? — спрашивает Дикси сквозь облако дыма.
— Нет, он весь день лает на меня через рацию.
Она качает головой.
— Упрямый старый пердун.
— Пол тоже со мной не разговаривает. — Я грею руки о чашку кофе. — На днях я задала ему вопрос о такелаже, а он отказался даже посмотреть на меня, не говоря уже о том, чтобы ответить.
— Я понимаю позицию Пророка. — Она долго затягивается сигаретой, затем выдувает дым, пока говорит. — Я давно в этом бизнесе. Никогда не видела, чтобы музыкант влюблялся в кого-то в дороге и это длилось дольше, чем турне.
У меня желудок сводит от ее слов.
— И все же. Твой отец упрям как черт, и он воспитал тебя такой же упрямицей. Пророк должен был знать лучше, чем думать, что ты встанешь и уйдешь от такого мужчины, как Итан.
Я прикусываю губу, стараясь не позволить ее словам посеять во мне сомнения. Если мы с Итаном продержимся только до конца тура, разве это будет хуже всего? Мы вместе, но никто из нас не давал никаких обещаний. Чем мои отношения с Итаном отличаются от отношений с обычным парнем, кроме того, что он может выбрать любую женщину, какую захочет? Но Итан
