class="p1">— Когда твой отец умер, я был на кладбище, я стоял около забора и всё видел.
— Ты был там и даже не подошёл? — крича твержу ему. — Мне так была нужна чья-то поддержка.
— Но мы же расстались.
— Это не повод. Я так плакала в тот день, мне было так больно, а ты просто стоял и смотрел, — слёзно говорила ему.
— Извини, мне звонят, — телефон прерывает наш разговор. — Что? — аж машину затормозил.
— Что такое? — спрашиваю у него.
— Твоего папу признали невиновным, его подставили.
— Что? Да пошли они в жопу. Уроды. Дебилы. Сейчас? Когда человека уже нет в живых. Это всё ты, Даниэль, всё ты, да как ты мог? — он выходит из машины и садится ко мне на заднее сиденье.
— Адель, поверь я не хотел этого, я сделал это вынужденно, ты веришь мне? — обнимает меня.
— Да, я верю тебе, — нежно целует меня в губы, я отвечаю ему на его поцелуй. Он так аккуратно целует, медленно спускаясь к шее. Потом снимает с меня платье, потом опускает левую лямку лифчика, а затем правую. Облизывает грудь. Доходит до живота.
— Даниэль, так хорошо, — стонала я.
— Я так скучал по тебе и твоему телу.
— Оно тоже скучало по тебе и твоему телу.
После этого, мы быстро одеваемся и держим путь дальше. Но теперь я уже сижу на переднем сиденье.
Мы едем держась за руки, иногда он целует мою руку.
— Даниэль, ты же знаешь, что это была ошибка, — начинаю я.
— Но это была приятная ошибка, — нежным голосом.
— Я замужем, — показываю кольцо.
— Люблю отбивать замужних женщин, — смотря на меня. — Я тебя так люблю, как никогда никого не любил, знай это.
— Даниэль, впереди, тормози, — навстречу нам едет мотоциклист. Даниэль не успевает затормозить и прямо на нас заезжает мотоцикл. А дальше всё как в тумане.
Нас переворачивает.
— Даниэль, — голоса нет, Даниэль весь в крови, бровь разбита, губы тоже. — Я тебя тоже очень сильно люблю, — говорю это и теряю сознание.
Только этого не хватало.
— Давид, — отходя от меня говорит Аделина.
— Жёнушку моя, ты пила? — смотря на Адель спрашивает Давид. Жёнушкой называет ещё. Не дорос ещё.
— Только чуть-чуть, дорогой мой муж, — какой он нафиг дорогой муж?
— А Даниэль что тут делает? — Аделина смотрит на меня.
— Я пила вино, а потом я вижу, что заходит Даниэль, он хотел забинтовать, и в это время я уже решила пойти к тебе спать, но меня из стороны в сторону шатало, Даниэль предложил отвезти меня в комнату, я и согласилась, ты же не злишься? — целует Давида прямо при мне.
— Не злюсь, женушка моя, — трогает за щёчки.
Не решил беспокоить их и пошёл в комнату, изредка поворачиваясь в их сторону.
Тихо на цыпочках зашёл в комнату и лёг спать. Неужели она несчастна с ним? Посреди ночи на кухне сидит и пьёт вино. Счастливая девушка спит по ночам, вот например, Ангелика спит. Тем более у них сегодня должна быть брачная ночь. Даже думать об этом не хочу. Как он целует её прикасается своими губами.
Утром Ангелики не обнаруживаю рядом с собой. Наверное, уже ушла на завтрак. И я тоже пойду.
— Доброе утро, приятного аппетита.
— Доброе, спасибо, дорогой, — приветствуем с Ангелиной друг друга поцелуями.
Я сажусь рядом с ней.
— Ой, у меня что-то голова кружится на этом месте, я сяду к вам, папа и мама, — уходит на другую сторону стола.
— Садись, доча, — говорит папа.
— Всем доброе утро, — одна и без Давида. Странно. Такая красивая, в своём любимом зелёном. Зеленоглазка.
— Садись рядом с Даниэлем, — говорит тётя Софи-мама Ангелики и Давида. — А то других стульев ножки шатаются.
— Милая, а может Ангелика туда сядет? — говорит Маттео Греко.
— Она же сказала, что у неё там голова кружится, поэтому пусть сядет Адель — протестует тётя Софи. — Садись, Адель, — показывает на стул. Неужели больше нет свободных мест. Обязательно нужно рядом со мной. Ну ладно, после вчерашнего поцелуя я уверен, что она любит меня.
— Аделина, как у тебя с учёбой? — спрашивает тётя Софи Адель.
— Я забрала документы, не буду больше там учиться, — я чуть не подавился. В смысле забрала?
— Ясно, какие у тебя планы на сегодня?
— Съездить на кладбище к отцу, дедушке, бабушке. Давно не была там. Очень соскучилась по ним. Хоть так поговорю с ними, — расстроенным голосом. Всегда сложно идти к родным, тем более на кладбище.
— О чём можно разговаривать с мёртвыми, — говорит Ангелика. Зачем она это сказала? Показала себя с не очень хорошей стороны. Аделину это расстроила, она даже глаза опустила.
— Ангелика, разговаривай подобающе, — ругает тётя Софи. — Извини нас, Аделина, очень жаль, что ты потеряла столько родных людей.
— Такова моя судьба, зато я стала сильней, — а что ей оставалось делать, она при живой матери сирота. Так бывает.
— Горжусь тобой, милая, тётя Софи так Мила с Адель.
— Спасибо, тётя Софи.
— Можешь называть меня мама.
— Хорошо, ма…м. а Софи.
— Даниэль, а ты сегодня едешь на работу? — обращается Ангелика ко мне.
— Да, позавтракаю и поеду, мне нужно съездить к одному подзащитному, — опять вру.
Захотелось потрогать руки Аделины, она не ожидала этого пыталась вырваться, но я настойчив.
— Ладно я поехала, до вечера всем, — пришлось отпустить руку.
— Мне тоже пора.
Быстро переоделся и пошёл.
— Сходил, а теперь поехали, — сел в машину к Аделине, подговорил водителя, хороший мужик. Мне это было необходимо.
— Конечно, с тобой куда угодно, поворачиваясь к ней.
— Открой двери, я выйду, Даниэль, открой двери, — а я закрыл двери, чтобы она не убежала, как только увидела меня.
— Не открою, ты же хотела поехать на кладбище, вот мы и поедем, — завёл машину и мы тронулись с места.
— Хотела, но не с тобой.
— Со мной ты хотела, помнишь, как вчера ты поцеловала меня, как говорила, что любишь меня, а сегодня говоришь, что не хочешь видеть меня, я тебе не верю.
— Я вчера просто пьяна была, у тебя же рука болит, ты не можешь вести за рулём.
— Алкоголь-это не оправдание, наоборот, говорят, что, когда человек пьёт он говорит всю правду, что у него на душе творится. А про руку не беспокойся, до свадьбы заживёт, — специально улыбаюсь, чтобы позлить её.
— Ха-ха-ха-ха очень смешно, — сарказм.
— Так мы едем или нет? — спрашиваю.
— Конечно да, сейчас скину тебе геолокацию.
— Не нужно, я знаю этот маршрут наизусть, — выдаю ей.
— Откуда? — удивленным голосом.
— Когда твой отец умер, я был на кладбище, я стоял
