сумку, берет шарф и подходит к кровати.
Так мило и очаровательно выглядит, что и не подумаешь, на какие шалости это создание способно по ночам. Меня начинают посещать мысли, что ей даже нравилось, когда я был с ней груб.
— Завтракай без меня. Мама и Азиз уже ждут внизу. — Склоняется и целует меня в губы, едва касаясь. Так скромно, словно несколько часов назад не пожирала их. Взглядом скользит по свежим царапинам на моей груди, опять краснеет и взволнованно теребит шарф. — Не скучай. Люблю тебя.
Черт! Ни слова не могу сказать. Еле сдерживаюсь, чтобы ее под себя не подмять. Руки чешутся содрать это проклятое платье. Пожалуй, мне не помешает холодный душ после ее ухода.
Как только за ней захлопывается входная дверь, подрываюсь с постели и шагаю в ванную. Обрушиваю на себя ледяной душ и, руками опершись о стену, остужаю себя.
Дьявол! Что она творит со мной?! Я же совсем голову теряю. А киллеры без мозгов долго не живут. Слепнут, шакалов вокруг видеть перестают. Думал, научу ее защищаться — и легче станет, переживаний меньше будет. Ошибся. Будоражит она меня до припадка, до паралича, до горячки.
Только зазвеневший телефон выбрасывает меня из этих помешанных мыслей. Оборачиваю бедра полотенцем и возвращаюсь в комнату. Телефон нахожу рядом с курткой на полу. Звонит риелтор. Надеюсь, с хорошими новостями.
— Камиль Захирович, не разбудил?
— Нет. Говори в темпе.
— Понимаете, тут такое дело…
— Покупатель спрыгнул?
— Нет-нет, что вы. Напротив, ни рубля не скинул. — Мужик мнется, мямлит, дышит взволнованно. — Мы с ним сделку на завтра назначили, потому что у него сегодня какая-то важная встреча… Но он мне свои паспортные данные заранее отправил, чтобы я документы оформлять начал…
— И что? — Меня начинает раздражать его бормотание.
— Кхм… — прокашливается он. — Его зовут Асманов Захир.
Холодного душа мало. Тут надо себя изнутри льдом нашпиговать, чтобы не задымиться.
Челюсти непроизвольно сжимаются от игр этого человека. Где его носило двадцать пять лет? Чего он хочет? Зачем вернулся в мою жизнь?
— Я решил, что вы должны об этом знать, — добавляет риелтор. — Мне готовить документы для сделки?
Сквозь его голос слышу гудки. Отнимаю телефон от уха. На второй линии брат.
— Да, готовь, — отвечаю на автомате и переключаюсь.
— Камиль, ты уже встал? — с ходу спрашивает брат. — Гони сюда.
— Глеба нашли? — уточняю.
— Почти. Сейчас не о том. Тебе надо приехать.
— Когда в последний раз мне надо было срочно приехать, меня вызывал отец. В этот раз что? Шаман явился откручивать мне башку?
— Молись, чтобы он не явился, — отвечает брат. — Давай сгребайся и сюда.
Мой мозг не настолько расплавился ночью, чтобы я забыл о вчерашних словах Азиза.
— Муж Ермаковой ждет, да? — догадываюсь, а брат отмалчивается. Ну конечно, он звонит из-за него! — Он с цветами? — уточняю на всякий случай.
— Нет, Камиль. Поверь, ты захочешь пообщаться с ним не меньше, чем он с тобой. Вам многое надо обсудить.
Да что там за тип такой, который ищет мирной встречи с любовником и предполагаемым убийцей жены?!
— Еду!
Пушку я все-таки беру, когда собираюсь. Первым стрелять не стану, но если тот дернется, плевать мне, что у них с Ермаковой пацан есть. Бабка с дедом вырастят.
В башке каша. И так вожу хреново, а с шальными мыслями о Глебе, Адель, Шамане, Захире Асманове, Чеховском и законном муже Ермаковой и вовсе мчу, как умалишенный. На одном переходе едва женщину с коляской не сбиваю. Торможу со свистом уже на «зебре» и прихожу в чувство под сигналы других машин. Надо успокоиться, пока не закопал самого себя.
Дальше еду тише, аккуратнее. Припарковываюсь во дворе и вхожу в дом. Служанка встречает, чтобы взять куртку, но я отмахиваюсь от нее. Не в гости приехал, задерживаться тут не планирую. Шагаю в кабинет брата, по пути заглядываю в игровую. Артур с каким-то черноглазым мальчишкой собирают конструктор под присмотром Лучианы. Заметив меня, девчонка отвлекается от телефона и собирается встать с дивана, но я торможу ее:
— Я один. Без твоей подруги.
Улыбка сходит с ее лица.
— Что за пацан?
— Сын Риммы, — отвечает она.
— Ясно.
Иду дальше. Адель на глаза не попадается. Боится, стерва. Носа из своей комнаты не показывает.
В кабинет вхожу без стука. Брат сидит за столом. Его гость на диване у стены. Едва появляюсь на пороге, оба встают. Перевожу взгляд с брата на мужа Ермаковой. Высокий, плотный, но не первой свежести мужик с сединой на висках и морщинами у черных глаз. Почему-то я не удивлен, что она была замужем за папиком. Вот только лицо его больно знакомо. Неужели мы с ним встречались?
— Ну здравствуй, Камиль, — произносит он, выпрямившись.
Голос… Я как под гипнозом вспоминаю его… Знакомый, родной. Голос отца, который исчез вскоре после маминого. Голос того, с кем я провел ночь в тюремной камере. Голос Захира Асманова.
— Вот мы и встретились, сынок.
Ася
Мама ворчит на меня из-за отказа сшить платье на заказ или купить в дорогом свадебном салоне. Ей хочется, чтобы у меня было все лучшее, но она не учитывает, что лучшее не всегда измеряется ценой.
— Мы с Лучианой были в этом торговом центре, — объясняю я ей. — Здесь есть шикарные бутики.
— Почему вы не хотите свадьбу? — не успокаивается мама. — А как же выкуп? Тещины блины?
— В таком случае нам и татарские традиции придется учесть. Глава семьи все-таки — муж. Ну-ка, Азиз, расскажи нам, как у вас свадебные церемонии проводятся?
— О-о-о, — тянет он, плетясь за нами. — За оставшиеся дни все обычаи не соблюсти. У нас только сватовство в три этапа проходит. Да и наряд невесты мы тут не найдем.
— Вот видишь, — улыбаюсь я маме. — Не будем никого обижать. После ЗАГСа посидим в ресторане дяди Наиля. Вы нас поздравите, потанцуем. Этого достаточно, правда.
— Вы что-то задумали, да?
— Мама! — Я обнимаю ее за плечи и прижимаю к себе. — Ну не обижайся. Тете Лиле потом похвастаешься нашими свадебными фотографиями с райских островов.
Она приободряется. Улыбается, посмотрев на меня, и одобрительно кивает.
— Вот это другое дело.
Ох уж эта их гонка за совершенством! Начиная от солений и заканчивая успехами детей.
— Давай-ка сначала тебе платье выберем, — предлагаю я, заводя маму в магазин. — Должна же ты всех затмить на свадьбе дочери.
— Скажешь тоже.
— Ой, мама, как будто я не вижу, как на тебя дядя Наиль смотрит, и как ты плавишься под его взглядом. Посмотрим, что
