людьми, но о любви никогда не думал. Имея миллион поклонниц, он мог просто поманить любую пальчиком, и «любовь» в его руках. Только такая любовь ему была не нужна.
Одно мгновение изменило всё. Мгновение. Именно так он мог назвать время, проведённое с Элорой. Несмотря на то, что девушка не азиатка, Читт не смог устоять и влюбился. Его никогда не привлекали белокожие девушки с большими глазами, да ещё и блондинки. Элора стала исключением. Сначала появилась симпатия, внутри словно дёрнули за ниточку и притянули её к нему. Он захотел держать её рядом и добился своего. Брачная ночь стала пунктом отправления, когда он понял, что испытывает к ней чувства более серьёзные, чем симпатия и влюблённость. Наивность красавицы и её невинность подкупили. И чем больше они проводили вместе время, тем сильнее он влюблялся в неё.
И вот её не стало.
По щеке скатилась слеза. Читт смахнул её пальцем, затем полез за салфеткой, но не успел достать её. Чья-то рука уже позаботилась об этом…
Читт любил кататься по парку. Центр, куда его привезли, был действительно хорошим и природное место очень впечатляло. Пациентам здесь жилось хорошо. Он катил своё механическое кресло по дорожке, пока не доехал до террасы, откуда открывался вид на далёкий Сеул. Здесь в одиночестве он позволял себе плакать.
Парень, который подал ему салфетку, стоял. Он был невысоким, худым, с русыми волосами, подстриженными шапочкой. Скулы чётко выделялись, овальное лицо и мраморная кожа выдавали его возраст. Читт дал ему не больше двадцати двух.
— Меня зовут Ян, — сказал он. — Месяц назад попал сюда.
Читт кивнул. В таком центре простых людей лечить не будут, поэтому осмелился спросить:
— Актёр?
— Рэппер. Я из Тайвани. Полгода назад в Корею приехал и по конкурсу попал к «ЭсЭм». Неудачное падение во время съёмки клипа, и я здесь.
— О, нелепо. А я…
— Знаю я тебя. Читтапон Ли. Видел по телеку. Ты очень талантлив.
— Спасибо. Только теперь мне сцена не скоро светит.
— Почему плачешь?
— В аварии жена погибла. — Читт обрадовался возможности хоть с кем-нибудь поделиться своим горем. Ян — чужой человек. Такому проще довериться. — Я её очень сильно любил.
— О… печально. Не думал, что звезда такой величины может быть женатым. Обычно контракт это запрещает.
— Не всю же жизнь это будет продолжаться. Рано или поздно у всех нас будут семьи… Впрочем, неважно. — Они помолчали, затем Читтапон обратился к Яну: — Прочитай что-нибудь из своего репертуара.
Ян взял самую известную песню. Читт даже подпел, отмечая своеобразную низкую тональность Яна. В голову вдруг пришла пара строк — зародыш новой песни, и Читт подумал, что творчество может помочь ему забыть печальные события, а Ян будет хорошим ассистентом.
Вернувшись в свою комнату, Читт достал лист бумаги и принялся за работу. Он собирался не просто написать красивую, ритмичную песню, но посвятить её памяти своей жены. Жизнь продолжалась, и ему придётся двигаться дальше. Он это понимал.
Ким застала его в самом процессе работы. Он так увлечённо вычёркивал непонравившиеся строки и вписывал новые, что не услышал шагов позади себя. И только когда она склонилась к его уху, шепнув «привет», а в нос ударил сладкий аромат духов, Читт понял, что всё это время был не один.
— Смотрю, ты нашёл себе занятие. Это радует, — улыбчиво сказала Ким, поглядывая на писанину Читта.
— Просто было скучно.
— Мне нравится, что ты стараешься найти занятие. Как проходит твоё лечение? — резко перевела тему Ким, присаживаясь в кресло неподалёку от его стола. На ней была коротенькая красная юбочка, демонстрирующая тощие бёдра. Закинув ногу на ногу, Ким пыталась привлечь внимание Читтапона, но он смотрел в свои тексты. Ким была ему так же неинтересна, как и все девушки мира. Если бы она сидела здесь голая, ему всё равно было бы плевать.
— Лечение идёт своим ходом. Ким, тебе не нужно сюда приезжать каждый день. Я не болен настолько, чтобы сидеть подле меня.
Слова Читта расстроили девушку, но она постаралась «проглотить» обиду.
— Я всего лишь хочу поддержать тебя…
— Однажды ты уже поддержала, — уколол её Читт, убирая листы с очень сырым текстом в стол. — Вот если ты привезёшь Тхэ Мина, я буду рад намного больше.
— Он уехал на гастроли, — буркнула Ким. Глаза покраснели, плакать она не хотела, но выдавить слезу было просто необходимостью. Поэтому усиленно жалея себя, она смогла расплакаться. — Я очень сожалею о том случае, Читт. Неужели ты никогда не простишь меня?
Смысла не было прощать, как и держать на неё обиду. Элоры больше нет, а значит тот случай не имеет больше значения.
— Я простил тебя. А сейчас иди умойся и больше не плачь.
— Читт, — шепнула Ким, опускаясь перед ним на колени и хватая руку, — твоя дружба очень важна для меня. Ты… дорог мне, Читт, понимаешь?
Он не понимал.
— Раз так, то оставь меня одного.
Ким вылетела из центра злая как собака. С Читтапоном будет очень сложно. Ей понадобится недюжинное терпение. Сдался ему этот Тхэ Мин! Ким не верила бывшему бойфренду. Если Тхэ Мин узнает сейчас, что Читтапон жив, он расскажет, что Элора не погибла. Но хуже, если мистер Нелюбитель Лжи сообщит Элоре, что Читт не погиб. Тхэ Мин на это способен. И ей придётся подумать, как избавиться от него на предстоящий год.
~~~
Я улыбнулась и шагнула за порог.
— Надеюсь, не помешала? Пару дней назад приехала в Орландо, решила навестить.
Видя, в каком замешательстве Забдиель, мне вдруг стало не по себе. Я должна была позвонить, и позвонила бы, но не обнаружила номера Забдиеля в контактах телефона (как и всей нашей переписки). Только Вон мог заблокировать его и удалить все контакты с ним. Это всего лишь предположение, но больше это сделать было некому. До аварии всё было на месте, а Читт не имел привычки лазить в моём телефоне.
После визита Фаррен и стычки с Дэниелем я загрустила. Корбин на несколько дней укатил с друзьями отдыхать, а мне стало тоскливо. И хотя Зак звонил и уговаривал встретиться, я отказывалась. Его присутствие наводило скуку. Вспомнив о Забдиеле, я внезапно воспаряла духом. Мы ведь могли продолжить наше знакомство. Я подумала, что именно Забдиель поможет пережить боль утраты и вернуть меня к жизни. Поэтому я пришла.
Забдиель закрыл дверь и потоптался на месте.
Я услышала голоса, доносящиеся из гостиной. И женский смех.
Моя улыбка испарилась.
— Кажется, я не вовремя.
Откашлявшись, Забдиель сделал ко мне шаг.
— У меня друзья.
