в то время как моя жизнь поставлена на стоп? Но что еще я должен сказать, Сабрина? У тебя есть ответы на все вопросы, скажи мне. Я думаю, в следующий раз, когда двое детей заблудятся или женщина приедет в Монтану посреди ночи и ей понадобится место, где можно спрятаться, я должен просто сказать: «Извините, я чертовски занят». Так я смогу выбраться из чужого дерьма?
Я ввязалась в спор, в котором не могла победить. У меня не было никаких ответов на его вопросы. Но я знала, что мне действительно больно, когда меня называют «чужим дерьмом».
— Ты прав. Ты пытаешься помочь всем остальным. Я думаю, если бы ты говорил людям «нет», возможно, тем из нас, кто доставляет столько дерьма, пришлось бы разбираться с этим самим. — Я пронеслась мимо Бо и помчалась наверх, чувствуя, как гнев и чувство вины тяжелым грузом давят мне на спину.
Бо, вероятно, спас мне жизнь. Он воспринимал меня как обузу, и каждый раз, когда я извинялась за то, что доставляла ему неудобства, он клялся, что все было в порядке.
Я не знала, где бы я была без помощи Бо. Я нуждалась в нем. Не только для того, чтобы обезопасить меня, но просто… ради себя. Я все еще нуждалась в нем. Совсем как его мама. Его сестра. Его племянник.
Очередь людей, которым нужен был Бо, была плотной, и я была не в первых рядах.
Я была на полпути вверх по лестнице, когда раздался звонок в дверь, но я не остановилась.
Я поднялась наверх и опустилась на край кровати, закрыв лицо руками.
Если хаос в моей жизни когда-нибудь уляжется, Бо не захочет, чтобы я оставалась. Я обманывала себя, думая, что жизнь в Монтане могла бы стать моим будущим, что мы с Бо могли бы наладить отношения из того, что было между нами.
Правда заключалась в том, что мне не было места в Монтане. Мне не было места с Бо.
Это всегда было временно, и он был более чем откровенен в своих ожиданиях. Все остальное было просто плодом моего разыгравшегося воображения. Мои любовные романы, должно быть, свели меня с ума, потому что, очевидно, я придавала словам и действиям Бо гораздо больше значения, чем он предполагал.
И, черт возьми, как же это было больно.
Когда единственный мужчина, которого ты хотела больше всего на свете, считал тебя помехой, это причиняло боль.
В коридоре послышались его шаги, и я подняла голову, ожидая, что его тело заполнит дверной проем. Когда он появился, хмурое выражение на его лице стало еще жестче.
— К тебе посетитель.
Я встала.
— Ко мне?
Он кивнул.
— Кто? — спросила я.
— Твой друг из ФБР.
— Что? Генри здесь?
— Посмотри сама. — Он развернулся и пошел по коридору.
Я бросилась через комнату, следуя за Бо вниз по лестнице. Генри Далтон стоял в гостиной, одетый в свой фирменный черный костюм и белую рубашку.
Еще один визит представителей ФБР не мог означать ничего хорошего.
Мое сердце бешено колотилось, когда я пронеслась мимо Бо в гостиную, выпаливая вопросы по мере того, как они приходили мне в голову.
— Почему ты вернулся, Генри? Все ли в порядке с моей семьей? Что-то случилось с Фёдоровыми? Они знают, где я нахожусь?
— Привет, Сабрина. — Генри усмехнулся. — С твоей семьей все в порядке. Как насчет того, чтобы мы сели и обсудили эти вопросы один за другим?
— Конечно. — Я махнула рукой, приглашая его сесть на диван. Я села на стул прямо напротив него и оперлась на свои трясущиеся руки.
Бо подошел ко мне, но садиться не стал. Он просто скрестил руки на груди и широко расставил ноги, свирепо глядя на Генри сверху вниз.
— Как у тебя дела? — спросил меня Генри, не обращая внимания на волны гнева, исходящие от Бо, и на то, как я дрожу от нервов.
— Эм, хорошо. — Что-то в этом визите было не так. В отличие от прошлого раза, Генри не был напряжен. Вместо этого он был расслаблен, почти беззаботен, когда закинул руку на спинку дивана и закинул ногу на колено.
— Что происходит? — спросила я.
— Милое местечко, — сказал Генри, оглядывая дом и не отвечая на мой вопрос.
Бо зарычал, его челюсти сжались еще сильнее.
Я протянула руку и коснулась его локтя.
— Не мог бы ты, пожалуйста, присесть? Ты заставляешь меня нервничать еще больше.
На секунду мне показалось, что он собирается остаться стоять, но в конце концов он с сердитым вздохом опустился на подлокотник моего кресла.
Генри все еще осматривал дом Бо.
— Генри, — рявкнула я, привлекая его внимание. — Почему ты здесь?
— Я здесь, чтобы вернуть тебя домой, МакКензи.
Мой желудок сжался.
— Что-то случилось? — спросил я.
Генри кивнул и посмотрел на Бо.
— Твое укрытие было не таким надежным, как ты думал. Вчера мы прослушали несколько сообщений в социальных сетях о женщине, скрывающейся в горах Монтаны. Светлые волосы. Зеленые глаза. Звучит знакомо?
Мои глаза закрылись, а плечи опустились.
— Это должны были быть «Горячие головы». От кого пришло это сообщение?
— Вы знаете кого-нибудь по имени Дилан Проссер? — спросил Генри.
Дилан.
— Какой. Придурок! — Мои ногти впились в ладони, когда я сжала кулаки.
Из-за Бо Дилана уволили из его команды, и вместо того, чтобы воспользоваться возможностью повзрослеть, он сдал меня.
— Я буду считать это как «да»?
— Да, мы знаем Проссера, — проворчал Бо. Его руки были сжаты в кулаки еще крепче, чем мои. — Что случилось?
— Он проявил большой интерес к Сабрине. Из того, что мы можем сказать, он потратил большую часть двух месяцев, пытаясь выяснить, кто ты такая. Должно быть, он наконец-то наткнулся на ленту Антона в социальных сетях, потому что вчера мы заметили комментарий о том, что у него есть информация о вашем местонахождении. За определенную плату, конечно.
Что означало, что меня нашли. Мое время истекло.
— Так это все? — спросила я. — Теперь ты включишь меня в программу защиты свидетелей, и я стану какой-то случайной неизвестной?
Генри ухмыльнулся и покачал головой.
— Я здесь не только с плохими новостями, МакКензи. У меня есть еще кое-что вкусненькое. Ты должна вернуться домой, но ты можешь остаться самой собой.
— Ей не обязательно быть в программе защиты свидетелей? — спросил Бо, обнимая меня за плечи и притягивая к своему бедру.
Генри покачал головой.
— Ей это и не нужно. Она в безопасности и может вернуться в Сиэтл как Сабрина МакКензи.
— Ты шутишь. — У меня отвисла челюсть. — Правда?
Генри кивнул.
