Аванпост - Девни Перри

Я хотела бы, чтобы мы могли вернуться в то время, когда у меня была надежда, что мы пройдем через это вместе.

Глупая надежда.

Надвигался эмоциональный срыв, но мне удалось сдержаться, когда я опустилась на колени и застегнула молнию на своей сумке. Когда я вышла из шкафа, Бо сидел на краю кровати.

— Все взяла? — спросил он.

Я кивнула.

— Да.

Мы смотрели друг на друга несколько долгих мгновений, пока Бо не нарушил молчание.

— Я не имел в виду то, что сказал раньше, Сабрина. Ты не доставляешь хлопот.

— Я знаю, — солгала я. — Мы просто сходили с ума и несли чушь. И эй, — я пожала плечами, — все обернулось к лучшему. Теперь нам не нужно беспокоиться о том, что слишком много людей узнают, что я здесь. Тебе будет полезно вернуться к нормальной жизни, а мне — вернуться в город. Я действительно скучала по нему.

Эта ложь была настолько убедительной, что я сама почти в нее поверила.

— Я готова отправиться домой. — Эта часть была почти правдой. Я пробыла в Монтане почти шесть месяцев, и постоянные эмоциональные взлеты и падения полностью истощили меня. — Я хочу вернуться в свою квартиру и к своей жизни. К своей работе.

Глаза Бо сузились.

— К своей работе? Я думал, ты собираешься уволиться и писать книги.

— О, я не знаю. Мне нравится писать, но журналистика у меня в крови. Кроме того, как только с Фёдоровыми все закончится, мне будет легче добывать истории. — О чем я говорила? На самом деле я не хотела возвращаться в журналистику. Я хотела продолжить писать романы. Но, сказав Бо, что я собираюсь вернуться к своей прежней жизни, я надеялась, что боль от расставания пройдет. Или, может быть, я просто пыталась казаться невозмутимой. Что бы это ни было, я бы сказала все, что угодно, лишь бы боль утихла.

Вот только ничего не помогало. С каждым словом мое сердце сжималось все сильнее.

— Что ж, — Бо встал, — тогда, я думаю, это хорошо, что ты возвращаешься в город.

— Ага. Пора этой городской девушке вернуться туда, где ей самое место.

— Я подожду тебя внизу.

Я посмотрела ему вслед, затем побежала в ванную, продолжая запихивать свои вещи в сумку. Я застегнула ее в последний раз, затем отнесла вниз. Комок в моем горле увеличился вдвое, когда я увидела Генри, ожидающего у двери, готового увезти меня прочь.

Бо стоял, прислонившись к камину, уставившись в пол, Бун сидел рядом с ним.

— Ты не мог бы оставить нас на минутку? — спросила я Генри.

— Конечно. — Он кивнул и вынес мою сумку на улицу.

Я глубоко вздохнула и пересекла гостиную. Он поднял глаза и встретился с моими, и я воспользовалась моментом, чтобы запомнить штормовую синеву, которую мне будет не хватать каждую минуту каждого дня до конца моей жизни. Я не смогла выдавить из себя «до свидания», поэтому вместо этого прошептала:

— Спасибо тебе. За все, что ты для меня сделал. Спасибо.

— Не за что. — Боль в его голосе вызвала новую волну слез.

— Бо, я…

Я не хочу уходить. Я хочу увидеть тебя снова. Мне нужно больше времени.

Ни одно из этих слов не былосказано. Вместо этого я потеряла контроль над своими эмоциями и начала плакать, в то же время Бо притянул меня к своей груди, крепко прижимая к себе и прижимаясь щекой к моим волосам.

Я плакала о будущем, которого у нас никогда не будет. О счастье, которого я никогда не обрела бы без него. Об осколках моего сердца, которые оставляла здесь.

— Пожалуйста, будь осторожна, Сабрина.

Я кивнула, но продолжала плакать.

— Мне жаль, что я не смог дольше обеспечивать твою безопасность здесь.

Я тоже.

— Я буду скучать по тебе, — прошептал он.

Тогда скажи мне, чтобы я не уходила. Скажи мне, что есть еще какое-то место, где я буду в безопасности. Скажи мне, что поедешь со мной в Сиэтл.

Скажи мне что-нибудь.

Эти слова я тоже похоронила в себе. Произнести их вслух, когда у нас оставались считанные минуты, ничего бы не решило. Это только усложнило бы ситуацию, поэтому я просто прошептала:

— Я тоже буду скучать по тебе.

Мы держались друг за друга еще несколько минут, мои слезы пропитали его рубашку, когда наши руки цеплялись за последние несколько мгновений, которые мы провели вместе.

Когда дверь со щелчком открылась, я поняла, что наше время истекло.

— Сабрина, — сказал Генри, просовывая голову внутрь. — Нам нужно ехать, иначе мы пропустим последний рейс.

Я отпустила Бо и отошла в сторону.

— Хорошо.

— Еще минутку, — сказал ему Бо. Когда Генри закрыл дверь, Бо снова притянул меня в свои объятия.

— Если тебе когда-нибудь понадобится что-нибудь еще, позвони мне, хорошо?

— Хорошо.

Это все. Это было наше прощание.

И я ненавидела это. Мне хотелось поцеловать его. Заняться с ним любовью в последний раз. Провести еще одну ночь в его объятиях.

Но я бы не смогла попрощаться.

У нас не было времени.

У нас было только одно последнее объятие, которое разбило мое и без того разбитое сердце.

Когда Бун протиснулся между нашими ногами, я упала на пол и обвила руками его шею, безудержно рыдая, когда прощалась с собакой Бо.

Когда я прощалась со своей собакой.

— Я люблю тебя, — прошептала я Буну, надеясь, что Бо поймет, что я обращаюсь к нему.

Затем я встала и быстро прошлась по остальному дому, захватив свой ноутбук с кухни и затолкав его в рюкзак из прачечной.

Загрузив все вещи, я направилась прямо к двери, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Бо.

Совершенно тот же мужчина-горец, которого я встретила полгода назад, он стоял во весь рост посреди комнаты, скрестив руки на широкой груди. Сейчас его борода была гуще, чем тогда, но волосы короче, так как он ходил к парикмахеру в начале недели. И хотя его лицо было полно печали, от него все равно захватывало дух.

— Прощай, Голиаф.

— Пока, Маленькая печенька.

Минуту спустя Генри вез нас в Бозмен, чтобы успеть на последний рейс в Сиэтл.

— Ты будешь дома до полуночи, — сказал Генри, когда мы проскочили через охрану, щелкнув своим значком. Верный своему слову, он заставил меня стоять у двери моей квартиры в одиннадцать сорок девять.

Я поздоровалась с тремя агентами, стоявшими на страже, затем позволила Генри провести меня внутрь.

Стул, который был опрокинут во время