«Я иду с тобой только потому, что я слишком пьяна, чтобы вести машину».
Он нажал на кнопку, замки на дверях открылись, и Эрин забралась в его золотой внедорожник. Она сидела, слишком обиженная, сложив руки на груди, и ждала, пока он заведет двигатель.
«Я хочу увидеть ее», — потребовала она.
«Не думаю, что это хорошая идея», — ответил Реджи.
«Сегодня ты ее мальчик на побегушках?» — У Лиз уже был Тайсон, теперь вот и Реджи пополнил ряды верных оруженосцев? Сначала она наняла его как бухгалтера, но затем его круг обязанностей расширился. Разве кто-нибудь осмелился бы отказать Лиз?
Он улыбнулся. — «Нет, я не ее мальчик».
«Мне жаль, что она заставила тебя приехать и забрать меня». — Она улыбнулась. — «Я в порядке, только немного навеселе».
«Я вижу».
Она откинулась на спинку и немного расслабилась, поскольку размеренный ритм машины начал убаюкивать ее. Ее глаза закрылись и когда, через некоторое время, она снова открыла их, голос по радио вещал: «Вы не должны спать с мужчинами так, как с женщинами. Ибо это — мерзость. И всякий, кто совершает все эти мерзости, будет истреблен из народа своего».
«Иисус, — прошептала она, схватившись за лоб. — Что мы слушаем?»
Начало моросить и она наблюдала, как по стеклу заработали дворники. Эрин вспомнила ту ночь, когда Лиз сама приехала к Чазитай, чтобы забрать ее. Они поехали в горы, и там Адамс доверилась ей. Эрин чуть не заплакала от воспоминаний, но алкоголь, казалось, иссушил ее. Впервые ее слезы так и не пролились.
Проповедник по радио продолжал разглагольствовать.
«Гомосексуализм — это грех. Величайший грех человека, который может прямиком привести к убийству. Братья и сестры, послушайте меня…»
«Выключи, пожалуйста, это дерьмо?» — Она была пьяна, но не настолько, чтобы это слушать.
Реджи смотрел прямо перед собой.
«Нет».
«Не говори мне, что ты этому веришь?»
Он выехал на короткую подъездную дорогу и поставил внедорожник на парковку. Они были у скромного старого дома в историческом районе города. Она всегда хотела жить в этом районе, находя удовольствие в ностальгии и уникальной архитектуре старых домов.
Реджи продолжал смотреть прямо перед собой. «Это — грех, Эрин. Мерзость. И ты попадешь в ад вместе со всеми другими гомиками».
Она попыталась сосредоточить свое размытое зрение. На зеркале заднего обзора качнулась цепочка. Искусно сделанное золотое распятие словно притаилось среди множества обручальных колец. Тошнота поднялась к горлу, глаза неотрывно следили за раскачивающейся цепочкой, назад и вперед, назад и вперед. Голова закружилась.
«Реджи». — От страха ее чувства обострились, и мысли стали сменять одна другую, находя связи между жертвами и убийцей. — «Ты же, на самом деле, так не думаешь».
Она нащупала ручку двери. Распятие. Она, как загипнотизированная, продолжала смотреть на него, не в силах отвести взгляд. Обручальные кольца. В ее мозгу возникли образы убитых мужчин, брошенных в пустыне, их грязные высохшие руки, протянутые вверх к небу, бледные полоски кожи вокруг левых безымянных пальцев. Все жертвы, найденные на шоссе, были без обручальных колец. У двух последних жертв распятия были нарисованы на спинах. А у Джей рисунок сделан на руке.
«Я не думаю, я знаю это». — Он вытащил пистолет и нацелил его ей в лицо.
Проповедник продолжал кричать, разжигая убийцу. — «Если мужчина спит с мужчиной, также как он спит с женщиной, они оба совершают мерзость. Да будут они преданы смерти. Их кровь должна быть на них, чтобы смыть этот грех».
«Их кровь должна быть на них», — закричал Реджи. Его трясло, и она увидела, что его верхняя губа раздута, а кожа, необычайно бледна.
Реджи был убийцей. И он собирался убить ее. Если он нашел ее, значит, ему удалось добраться до Лиз.
«Где Лиз? Что ты с ней сделал?» — Она запнулась, испугавшись действительности.
«Мне не нужно причинять ей боль. Твое убийство сделает эту работу за меня».
«Где она?»
«Я поехал в клуб, хотел найти ее, но этот большой, черный, страшный бульдог сказал мне, что она ушла искать тебя». — Он прищурился. — «Затем позвонила Чизатай и сказала, что ты в ее клубе и слишком пьяна, чтобы вести машину. Я успел услышать достаточно, прежде чем бульдог попытался поссориться со мной и удержать меня».
Эрин нашла ручку и толкнула дверь. Прозвучал выстрел, но она успела выпасть из машины. Кусочки стекла дождем посыпались на ее голову. Эрин откатилась в сторону и встала на колени, но Реджи уже обогнул машину.
«Вы все сгорите! Все вы!» — Он посмотрел на небо, протянул руки, как — будто приветствовал дождь. Потом засмеялся и открыл рот, ловя падающие серебряные капли. Реджи облизал губы и выглядел так вдохновенно, словно только что принял причастие.
«Я оказываю Богу большую услугу, — заявил он, указывая на нее пистолетом. — Избавляю землю от зла».
Она видела, как на его лице проступила твердая решимость, и поняла, что он собирается стрелять. Вдруг, в последнюю секунду, Реджи отвел от нее пистолет и выстрелил во тьму.
Эрин закрыла глаза, чувствуя, как по лицу сбегают капли холодного дождя, и осознавая, что конец близок.
«Я — влюблена», — сказала она. — «Мы все влюблены».
«Что ты сказала?»
Она открыла глаза. — «Я люблю Лиз. Я люблю ее. Я даже люблю тебя, Реджи».
«Замолчи. Ты — грешница. Пусть Божий суд свершится».
«Реджи, ты же тоже любишь. Я знаю это». — Ей нечего было терять, и после каждого слова она ожидала услышать выстрел. — «Посмотри на себя». — Она указала на него. — «Твое сердце кровоточит».
Его белая рубашка стала влажной и промокла от дождя. Под тем местом, где было его сердце, расплывалось красное пятно.
«Если твое сердце еще кровоточит, тогда ты меня понимаешь».
Он смотрел на пятно, как — будто оно предавало его.
«Именно об этом я пытаюсь тебе сказать, Реджи. Про нашу жизнь. Все в ней от любви».
Эрин увидела опасный блеск в его глазах, и когда он выстрелил, успела пригнуться к земле. Затем она метнулась в его сторону и ударом кулака заехала ему в яйца. Он пронзительно закричал и согнулся от боли. Эрин схватила его за темные волосы и ударила коленом в лицо. Он упал навзничь, оружие отлетело, скользя по бетону. Мак схватила пистолет и отпрянула в сторону. Ее голова кружилась, и она чувствовала, как болит ее живот, словно ее пнули в кишки и сбросили с небоскреба. Ее вырвало. Эрин изогнулось от боли, словно, таким образом, ее тело пыталось избавить себя от зла, которое представлял Реджи.
За ее спиной хлопнула дверь машины, но Эрин не позволили себе обернуться. Слишком усталая, она сидела на влажном бетоне, направив пистолет на Реджи.
