— Не задумывалась. Но звучит интересно. И понятно даже мне! Но… не может ли быть, что вы раньше просто не интересовались этой машиной и информация о ней проходила мимо?
— Браво, Екатерина Васильевна! Конечно, может! Скорее всего так оно и есть!
— То есть теория не выдерживает критики?
— Не выдерживает!
— А кто ее автор?
— Боюсь, что ваш покорный слуга!
— Чувство юмора на мне свое оттачиваете?
— Нет, просто хочу вам напомнить, что мы живем, тесно общаясь друг с другом. И тот факт, что мы годами не видим нашего соседа по лестничной клетке, не значит, что мы ничего о нем не знаем. Согласны? Мы слышим его через стенку. Мы слышим о нем от других соседей. И находимся, более или менее, в курсе его дел. Я вас еще не утомил своими занудными рассуждениями?
— Нет, я вас внимательно слушаю!
— И вот вообразите себе, Екатерина Васильевна, что существует некто, назовем его «мистер икс», который занят противозаконными деяниями. У него есть помощники-соучастники. Алина случайно узнает, чем занимается этот, нет, не «мистер икс», о нем она даже не подозревает, а его помощник. И обещает вывести его на чистую воду. И платит за это жизнью. Затем Елена, зная характер сестры, предполагает, что ту убили. И решает действовать. Трудно сказать, на что она рассчитывала и верила ли в успех, посылая эти письма. Может, просто успокаивала тоску по сестре. Отдавала долг, как она это понимала. И тут возникает вопрос: попала она пальцем в убийцу или нет? Кстати, вы уверены, что она их послала?
— Ну, раз ее убили, то, видимо, да!
— Может быть — да, а может быть — нет! Были соседи, была близкая подруга Зинаида, были и другие, нам не известные, которым она могла сказать что-то вроде: «Я знаю, что Алину убили! Я знаю, как найти убийцу». Могла? Могла! Правда, тот факт, что она не поделилась с мужем, не в его пользу. И писем ему она тоже не отправляла. Зачем? Хотя мне трудно иногда понять женскую логику! Поехали дальше! Ее тоже убивают. Между прочим, это уже установленный факт. Таблетка стрихнина была помещена в коробочку со снотворным — выглядит и то и другое одинаково, — а вовсе не хранилась в листочке из блокнота. Листок был сфабрикованной уликой. И некоторое время спустя убивают также Ларису. Вместо Зинаиды. Причем вы о Зинаиде ничего никому не говорили, а ее, то есть Ларису, убивают. Может быть, Елена кому-нибудь сказала, что есть у нее близкая подруга, у которой она хранит важные документы. И ее бы раньше убили, да она вовремя уехала в Италию. Могло так быть? Могло! Вы можете себе представить, кому Елена могла рассказать о своей подруге или кто знал ее?
— Могу. Галкину и Ситникову. Добродееву тоже могла.
— Умница! То есть в ваш узкий круг из Ситникова, единственного главного подозреваемого по причине знакомства с планировкой вашего дома, добавились еще двое — Добродеев и Галкин! А может, Зинаида Метлицкая сама сказала кому-то: «У меня есть важные документы…» — и тем самым подписала себе смертный приговор? Вы представляете, кому она могла это сказать?
— Понятия не имею. Я же ее совсем не знаю!
— А вместе с тем в ее письме есть весьма интересное местечко… Ну-ка, вспоминайте! Ладно, мы к этому еще вернемся! То есть, я хочу сказать, что, кроме упомянутых трех, вполне может быть еще кто-то, кто знал, что она опасна! Согласны? Гипотетически? Согласны. Вижу по глазам! И вот наконец переходим к вам! Вы простодушно, как рыцарь без страха и упрека, явились на этот карнавал смерти, вошли в круг пляшущих масок — без маски, без оружия, не подозревая, с кем имеете дело, — и заявили во всеуслышание: «Я расследую убийство!» Зинаида оказалась сообразительнее! Взяла и удрала, чем и спасла себе жизнь. Вы отправили письма, вызвав огонь на себя! Как Елена в свое время. Как рыбак, закинули удочку. Вы рыбу, случайно, не ловите? Знаете, у тех, кто работает с компьютером, есть такой прием — нажми кнопку и посмотри, что будет! Кнопку-то вы нажали, но беда в том, что вы с вашей неопытностью даже не поняли, что на вас покушаются! Вы поступили, как врач, прививший себе СПИД (извините за выражение!), и внимательно прислушивались к своим ощущениям. Но так ничего и не поняли. То есть с газом — более или менее ясно. Но если бы вы, не дай Бог, умерли, все бы решили, что это был несчастный случай. Была еще пара моментов, которых вы даже не заметили! И кто убийца, вы не знаете! Расскажу, расскажу, потерпите! Вернемся к газовой атаке. Вы приходите к выводу, что это проделывал кто-то из известного вам круга. Вы же общались только с этими пятью. И все — один из пяти!
— По-моему, вывод логичен!
— Логичен для безвоздушного пространства!
— Я согласна, что мы не знаем, с кем общались Елена и Зинаида, но я-то ведь точно знаю: только эти пять человек знали, чем я занимаюсь!
— А ваша подруга?
— Галка? А она при чем? Неужели вы думаете, что…
— Ну вот, эмоции начались! Я ничего не думаю. Я задаю вопрос, на который нужно ответить — да или нет. Итак?
— Да! Но…
— Достаточно! Кто еще?
— Никто!
— Вы уверены?
— Абсолютно!
— Значит, все-таки один из пятерых?
— Да! Больше некому!
— То есть вы хотите сказать, что больше никого не знаете. Я — за точность формулировок. Ладно, примем в качестве гипотезы! А как же теперь определить, кто убийца?
— Давайте на карамельках!
— Карамельки — это хорошо, но из области догадок. А нам нужны доказательства. Существует ведь некая информация, улика против убийцы. Но нам она неизвестна! И приходится гадать на кофейной гуще. Или на карамельках! Или… что?
— Искать улику!
— Как?
— Алиби?
— Да. Но не всегда срабатывает. Знаете, самое достоверное алиби, как правило, у преступника. Еще?
— Свидетели!
— Браво! И вот тут-то очень помогает статус работника милиции, который дает ему право задавать вопросы. И вот, в результате опроса местного населения, я имею в виду, население вашего дачного поселка, о всех необычных и запомнившихся событиях в ночь газовой атаки, был выявлен пенсионер Злотов (люблю пенсионеров за то, что им до всего есть дело!), который видел машину, иномарку, около часа ночи, в двух кварталах от вашего дома. Номер, правда, ему удалось рассмотреть не полностью, так как в машине на месте водителя кто-то сидел — был виден огонек сигареты, и Злотов не решился подойти поближе. Но мы его все-таки определили — помните, у Чапека: «О, шея лебедя!» и как-то там еще. Погода была прекрасная, звезды, легкий мелкий снег. Джоанна — это его собака — с удовольствием гуляла. «Ждет!» — решил следопыт-общественник. И крутился поблизости, пока не появился мужчина, который сел в машину, после чего машина уехала, а Злотов пошел домой.
