— Ты же сам предложил мне вино! — напомнила девчонка с оправданием.
— Малыш, речь идет не о стаканчике вина, а о таком состоянии, как у тебя. Чувствуешь, что пьянеешь — переставай пить. Пьяная девчонка — далеко не самое приятное зрелище. Я тебя не контролировал, потому что был уверен, что ты сама способна за себя отвечать, а ты…
Девушка робко чмокнула его губы.
— Хорошо. Не сердись. Просто так было легче пережить этот день… Это единичный случай, клянусь!
— Я тебе верю.
Мама ничего не заподозрила — Наташа всегда ведет себя именно так: замыкается в своей комнате и ни с кем не разговаривает. Особо плохо наутро не было, но таблетку Наташа все же выпила. Много писала в своем дневнике — делилась с бумагой впечатлениями… Не верилось, что это ужасное нахождение в одной компании с Ксюшей уже позади. Зато столько нового узнала о Максиме и о его друзьях! Столько нового поняла! В чехле от фотоаппарата обнаружилась бумажечка с надписью «Что не гнется — то ломается»…
Весь понедельник пряталась от Максима — было стыдно.
Во вторник спрятаться не удалось. И после уроков по пути домой завернула в кабинет физики.
— Привет! — улыбнулась она, просунув голову в дверь.
Вообще-то уже виделись сегодня в коридоре и здоровались, но Максим тоже отозвался:
— Привет!
— Ты не сильно занят?
— А разве тебя это останавливает? Заходи.
— Я напечатала фотки… — намекнула она в оправдание своего визита.
— С собой? — коротко спросил парень, и девчонка самодовольно кивнула.
Все-таки ему бесподобно идет этот цвет волос! И даже идет это выражение лица: уставшее, сосредоточенное. Выложила перед ним на стол пачку фотографий, и, взглянув на самую верхнюю, Максим повеселел. Пролистал и сразу понял — то, что он хорошо получился, — вовсе не случайность. Каждый снимок был просто идеален, тщательно выверен каждый миллиметр дотошным Наташиным глазом. Максим остановился на фотке, где он был крупным планом.
— Вау, какой мужчина! — улыбнулся он восторженно. — Я бы с таким пошел на край света!
— Боюсь, у тебя нет шансов! — хихикнула Наташа. — Он мой!
— Познакомишь? — подыграл ей Макс.
— С радостью! Он тебе понравится! — девушка распласталась локтями на столе, согнувшись в изящную кошачью позу, и принялась кокетливым голоском подбирать эпитеты: — Он просто чудо! Такой обаятельный! Внимательный и заботливый! И очень нежный! — Наташа прикрыла глазки. — Когда он ко мне прикасается, у меня мурашки пробегают… А когда целует… — сделала мечтательную паузу и вдруг игриво распахнула глаза и покачала головой: — А вот, что со мной происходит, когда он меня целует, я уже не помню. Так давно это было!
Ну, как не ответить такому солнышку?! Придвинулся к ней и осторожно поцеловал ее губки, обиженно надутые с какой-то тайной коммерческой целью. И губки податливо растянулись в блаженной улыбке.
— А теперь, пожалуйста, все же слезь со стола, — попросил ее ласково. — Вот увидишь, сюда обязательно кто-нибудь заглянет. У меня будут проблемы.
Наташа послушалась и даже не расстроилась. Ведь поцеловал же, несмотря на запреты! Максим рассматривал фотки и вздыхал, качая головой:
— Что ты из меня сделала! — и ткнул пальцем в карточку. — Он так сексуален! Теперь я буду переживать, почему в жизни я не такой?!
— Не скромничай! — возразила девушка. — Ты именно такой и есть!
Она так серьезно это сказала, что учитель даже смутился. Просмотрел еще несколько кадров, попались даже те, где была вся компания. А потом вдруг откуда ни возьмись — черно-белая фотография… Женщина крупным планом. Злая, смотрит прищуренными глазами из-под опущенных, немного нахмуренных бровей, крепко сжимает челюсти, глаза заплаканные и на щеках — слезы…
— Боже, а это кто? — спросил Максим удивленно.
— Моя мама, — тихо ответила Наташа.
Парень замер, глядя на фотографию, потом протянул:
— Да-а, теперь понятно, почему ты ее боишься… Почему она плачет?
— Я не оправдываю ее надежд! — рявкнула Наташа.
— И она позволила тебе снимать ее в такой момент?
— Не позволяла, конечно. Поэтому на фотке она и психует. Видишь, как у нее мышцы на скулах напряжены. Она могла бы отвернуться, спрятаться… Но она хочет, чтобы я видела ее грозное лицо, ее страшный взгляд, и чтобы я боялась… — девушка вздохнула, но гордо добавила: — Это лучший снимок, который я сделала за всю жизнь! Знаешь, я впервые в жизни не поддалась на ее провокации. Меня не задевали ее слова, я не плакала, не убегала к себе… Хотя было страшно… после этого синяка на подбородке я уже не знаю, чего от нее ожидать… Но я не сбежала от нее. И все из-за фотоаппарата, который лежал у меня на коленях. Я смотрела ей в лицо, и мной так завладела идея заснять ее! Я сидела и выжидала лучшего момента… Лучшего — в смысле не «безопасного», а идеального с точки зрения фотографии.
Было так неинтересно слушать ее столь ошибочные рассуждения, но Максим дал ей высказаться и только потом признался:
— Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Безумного журналиста. На планете катастрофа, а он все снимает и снимает — это будет сенсацией! Людям ноги поотрывало — а он фотографирует: это будут эксклюзивные и очень дорогие снимки. Он не думает о других. Он думает только о себе. Как и ты.
Наташа непонимающе уставилась на учителя. Он пояснил:
— Вряд ли твоей маме было приятно, что ты игнорируешь ее слова и фотографируешь выражение ее лица, вместо того, чтобы прислушаться к ее просьбам.
— Мне тоже далеко не все приятно, что она делает! — огрызнулась Наталья. — Отдай фотку, она случайно сюда попала.
Наташа зло отобрала у Максима снимок и почти спрятала его в сумке, но потом подумала и призналась:
— Это с другой пленки. Хочешь посмотреть остальные черно-белые? Они у меня с собой, я обе пленки утром забрала из «Кодака» на остановке. Я черно-белые другим аппаратом щелкала, папиным старым… Качество так себе… Но мама там выглядит гораздо лучше. Она красивая, и мне нравится ее фотографировать…
Макс улыбнулся: Наташа так противоречива! А вообще-то, это признак взрослости: замечать в людях не только плохое, но и хорошее.
— А ты ей говоришь, что считаешь ее красивой? — спросил он с интересом.
— Нет…
— Я уже столько о ней знаю! — нарочно принялся Макс загибать пальцы. — Она красивая, она стильно одевается, она добилась высоких успехов в карьере и помогла открыть бизнес своему мужу… Твоей мамой можно восхищаться. И все это — с твоих слов!
Наташа, совершенно сбитая с толку, замерла, уставившись любимому в глаза. Но не найдя себе оправдания, просто полезла в рюкзачок за остальными фотками. Там были портреты старенькой бабушки и снова мамы.
