Я совершенно растерялась.
– Правда?
– Правда. Более того, мне пришло в голову, что надо развить этот бизнес, расшириться. Открыть филиалы в Эдинбурге, Манчестере, Бирмингеме. Да везде, где есть одинокие мужчины, для Милочки всегда найдется море дел
– Но я и так работаю четыре дня в неделю в одном только Лондоне. Когда же решать манчестерские вопросы? А Эдинбург. Я бывала в Эдинбурге, у меня даже есть там знакомые, но ведь…
Джонатан помахал рукой перед моим лицом.
– Тебе вовсе не нужно там быть.
– Но…
Он щелкнул пальцами и указал на меня. Я ненавидела эту его грубую привычку из прежних времен, а сейчас вообще испугалась.
– Набери подчиненных!
– Что?
– Набери заместительниц! Объяви конкурс, проведи с каждой претенденткой собеседование. Никакой Милочки Бленнерхескет в реальной жизни не существует. Это вымышленный персонаж. Значит, и другим под силу играть ее роль. Разумеется, я имею в виду женщин достаточно умных и практичных. – Джонатан подмигнул. – И с красивыми ногами. Наверняка, даже среди твоих знакомых найдется немало дамочек, которые могли бы возложить на себя твои обязанности. Возьми ту же Габи! Она прекрасно заменила тебя в прошлом году, когда ты уезжала в Нью-Йорк. Почему бы не доверить ей дела еще раз? Только вообрази : твоя собственная команда Милочек! Замечательная идея, ты не находишь? Она пришла мне на ум во время пробежки. Назови их Милами Би – чтобы звучало как сокращенный вариант Милочки Бленнерхескет.
Я неотрывно смотрела поверх каменного парапета на освещенный фонарями сквер Вер-Галан. Он врезался в Сену, точно нос лодки. На самом его краю сидела парочка влюбленных. Положив головы на плечи друг другу, они обнимались, болтали ногами и молчали.
По его мнению, Милочкой может быть кто угодно, раздумывала я. Или он так шутит? Джонатан увлеченно развивал мысль. – Сказать по правде, я уже некоторое время занимаюсь этим вопросом. И знаешь что? Чем больше я размышляю, тем больше мне нравится эта затея. У тебя будет свое агентство и полная независимость, которую я, сама знаешь, очень уважаю. Однако тебе больше не придется убивать на эту работу личное время. В общем, ты переедешь ко мне, а новоиспеченные Милочки Би будут продолжать твое дело и приносить тебе прибыль. Я даже нашел инвестора, который готов выделить средства на подбор соответствующего персонала, аренду офисов и прочие расходы.
Я смотрела на Джонатана, не понимая, почему мысли кружат так беспорядочно и суетно. Они походили на мелкие остроугольные камушки, а сама я сидела будто одеревенелая. Могли ли мы с Джо– натаном работать бок о бок, если уже теперь совершенно не понимали друг друга? Он предлагал мне обзавестись полудюжиной Мил, несмотря на то, что сам влюбился в Милочку – единственную и неповторимую! Во что превратилось агентство после моей поездки в Нью-Йорк, когда им заведовала Габи, и чего мне стоило привести дела в норму, он не имел ни малейшего представления.
Милочка – это я, непрестанно кричал голос в моей голове. Она часть меня самой. Продать ее невозможно.
Тут я поняла, что голос звучит не только внутри.
Джонатан взволнованно погладил меня по руке.
– Не будь такой глупышкой, Мелисса,– пробормотал он. – Я думал, мы оставили эту игру в прошлом. Мне всегда было известно, что под маской Милочки пряталась ты настоящая – умная, ответственная и заботливая. Но довольно. Хочешь узнать самое главное? Тебе должно понравиться. Тут масса иронии и английского юмора.
– Что? – хрипловато спросила я.
– Кто, по-твоему, вызвался выступить в роли инвестора? Кто даст денег на бизнес-операцию, после которой ты будешь получать доход, почти не прилагая усилий?
У меня в голове пронеслась вереница жутких предположений. Бабушка? Нет, не может такого быть. Роджер? Нет. Кто-нибудь из моих клиентов?
– Не знаю,– прошептала я.
– Твой отец! – торжествующе провозгласил Джонатан. – Потрясающе! Ведь правда? Он с удовольствием вложит в это дело весь доход с продажи книги о сырной диете. Мы до сих пор обсуждаем с ним отдельные подробности. Я выдвинул ряд условий и твердо стою на своем. Забавно, правда? Ты открыла агентство, чтобы заработать деньги и вернуть отцу долг, а теперь он оказывает тебе финансовую поддержку, чтобы ты разбогатела!
От моих щек отлила краска. Не знаю, какие цели преследовал папа – заработать или отмыть деньги. В одном я была уверена: он затевал какую– то гнусность. Пострадавшей стороной в любом случае оказалась бы я.
Однако страшнее всего было то, что Джонатан находил эту идею блестящей.
Поднявшись со скамьи, я подошла к парапету и взглянула на Сену. Серую воду испещряли дрожащие отражения фонарей. Из-под моих ног будто ускользала земля. Еще днем будущее представлялось мне совсем иным, сердце согревали надежды, а теперь…
Джонатан тоже встал и подошел ко мне.
– В чем дело, Мелисса? Тебя что-то опять не устраивает?
– Пожалуйста, скажи, что ты пошутил,– попросила я.
Под конец мой голос дрогнул. Джонатан пожал плечами.
– Пошутил? Какой мне смысл так глупо шутить? Но ведь затея просто отличная! Тебе придется выполнять самый минимум работы, а получать ты станешь гораздо больше. Особенно когда мы создадим сайт и разовьем сеть интернет-услуг.
– А тебе не кажется, что… если я приму деньги от папы, то это повлечет за собой серьезные проблемы? Я создала агентство больше для того, чтобы никак от него не зависеть и прекратить его вмешательства в мою жизнь. И потом, мне нравится самой решать проблемы клиентов! Не тебе определять, продавать мне или не продавать мое собственное дело. Особенно отцу!
Мы долго смотрели друг на друга, потом лицо Джонатана вдруг исказило отвращение.
– Почему все так или иначе сводится к твоей семье, а, Мелисса? Может, я чего-то недопонимаю? Может, должен просто запомнить, что твои родственники всегда будут маячить на заднем плане? И всякий раз все портить? Мне казалось, для тебя это пройденный этап.
– Джонатан, собственная семья не может быть пройденным этапом! – с горечью проговорила я. – Это тебе не корь! Переезд в Париж не избавит меня от родственников. Тем более если ты допустишь папу в мой бизнес!
– Я думал, что оказываю тебе большую услугу. Полагал, раз мы оба начинаем новую жизнь, не грех обновить все. Общими усилиями. Вместе. – Он разговаривал будто сам с собой, постукивая ребром ладони о парапет. – Здесь нет ни Синди ни других родственников, никого из общих знакомых,которые напоминали бы о нашей с ней жизни… – Он повернул голову и гневно посмотрел на меня. – Ни двух сотен идиотов из Лондона и прилегающих графств. Но ты не желаешь переезжать в Париж, правильно я понимаю? И никогда не задумывалась об этом всерьез, так?
