— Это было давно. Времена изменились. Если Виктория уходит, она уходит навсегда. Для меня она больше не существует.
— О-о-о, — тихо произнесла Джесс. Она решила, что ей никогда уже не встретиться с Викторией. Это была неприятная мысль. Вместе с Викторией Джесс теряла какую-то часть своей жизни. — Но вы, без сомнения, — начала она, — были в близких отношениях…
— Я пытался сделать наши отношения еще ближе. И это было ошибкой. Я пытался также оберегать Викторию, но она рассматривала мою опеку как вмешательство в свою личную жизнь. — Руис цинично усмехнулся. — Она говорила, что риск может быть прибыльным делом, и попадала в замечательные истории. — Улыбка сошла с его лица. — Сами понимаете, Виктория могла погибнуть в любой день и в любой момент. Так — между прочим.
— Но, Карлос! Виктория не замечает риска.
Они пересекали улицу, когда Джесс вдруг остановилась как вкопанная, пораженная до глубины души пришедшей ей в голову мыслью.
Дымя черными клубами выхлопных газов, к ним стремительно приближался автобус 100-го маршрута. Карлос схватил Джесс за локоть и резко толкнул ее на тротуар.
— Боже, что, черт возьми, вы делаете?
— Вы разве не понимаете? — закричала Джесс. — Она думает, что уже знает, когда умрет. Ей плевать!
— О чем вы? — нетерпеливо отозвался Карлос.
— О том, что Виктория — ясновидящая.
— Ерунда.
— Но она так часто предвидела события! Она предсказывала множество вещей, и они сбылись! Как в ту ночь, на вечеринке, помните? Когда умер Стефан и… и Гвиннет…
— Виктория жила в перманентно стрессовом состоянии.
Она побывала во Вьетнаме, под огнем. После таких ситуаций мозги зачастую начинают выдавать довольно странные вещи. Но это не имеет ничего общего с даром предвидения, Джесс.
Они медленно возвращались к станции метро. Лицо Карлоса было абсолютно бесстрастным, речь его звучала почти профессионально. Он сунул руку в карман в поисках мелкой монеты.
— Странные вещи? Что, например? — допытывалась Джесс.
Руис пожал плечами.
— Все записано. Вы можете находить фрагменты записи в различных участках своего мозга: первобытно заложенные программы, прежние инстинкты, систему самосохранения, рожденную тысячи лет назад.
— Но это было не разовое озарение. Виктория всегда предсказывала. Еще когда мы учились в школе. Тогда у Виктории не было никакого стресса.
— Разумеется, был. Тогда, сейчас, всегда. На плечи Виктории возложено очень тяжелое бремя. Причем очень давно, возможно, даже с момента рождения.
— Какое бремя?
— Об этом она мне никогда не рассказывала.
— О-о-о… ну-у-у… конечно…
Теперь все казалось совершенно очевидным. Виктория Рейвн с ее сильной наследственностью несла в себе массу невостребованных знаний. Часто это было просто ужасно.
Джесс принялась горячо излагать свою догадку, но Карлос лишь улыбнулся и встряхнул своими рыжеватыми кудрями.
— Мысль ваша, конечно, очень романтическая, но Виктория Рейвн такая же ясновидящая, как вы или я.
Он посмотрел на Джесс и ласково притронулся к ее щеке.
— Берегите себя. И если повстречаете Викторию, передавайте от меня привет.
Руис повернулся на своих высоких каблуках и пошел прочь — обычный турист-гринго, — быстро растворившись в многолюдной толпе.
К началу 1982 года дети окончательно приняли Ши Маккормака в члены своей семьи.
Чуть ли не каждый день романтическая Кэролайн требовала от Ши ответа:
— Ну когда же ты наконец женишься на мамочке?
Джулиан с ума сходил от рассказов о приключениях Маккормака, гораздо более восхитительных, чем те, о которых пишут в книжках. Мальчик ходил за Маккормаком, словно привязанный, и клянчил:
— Расскажи мне, что было после того, как террористы убили первого заложника в Лондоне.
Катриона теперь испытывала почти суеверный страх перед работой Маккормака.
— Я не хочу снова оказаться вдовой.
До увольнения Маккормака из САС оставалось два или три года — возраст Ши подходил к предельному для службы в данном подразделении. Но пока Катриона предпочитала жить своей прежней жизнью, насколько это было возможно.
В противном случае она просто сошла бы с ума, представляя себе Ши где-нибудь во вражеской стране в постоянной опасности.
Катриона все больше любила Ши, и с каждым разом ей все труднее было прощаться с любимым.
Иногда вопреки собственному благоразумию и категорическому запрету Ши Катриона спрашивала:
— Но куда же ты все-таки едешь? Когда вернешься?
Неужели не можешь сказать мне хоть словечко?
Неожиданно для себя Катриона начала немного понимать Барбару. Вероятно, Барбара все же любила Ши и, расставшись с ним, испытывала огорчение, страх и одиночество.
В марте 1982-го визиты Маккормака стали все реже и реже. Катриона задумывалась о том, не теряет ли она Ши из-за своих назойливых придирок и вопросов.
Когда они наконец встретились, Ши выглядел озабоченным и уставшим. Катриона перепугалась, что, если ему не дадут отдохнуть, он может серьезно заболеть.
— У нас с тобой никогда не было настоящего отпуска, — завела разговор Катриона. — Может, смотаемся куда-нибудь на недельку? Или хотя бы на несколько дней, пока не начался летний сезон? Летом я не смогу никуда поехать.
Вскоре, словно намек свыше, пришло красочное приглашение на открытие в Нью-Йорке персональной выставки мексиканских картин Джессики Хантер. К приглашению прилагался буклет с репродукциями картин Джесс. Одна из них особенно поразила Катриону: грубо оштукатуренная стена, выщербленная, потрескавшаяся, с нацарапанными на ней надписями. Несмотря на приглушенные, мягкие тона, было в этой картине что-то тревожное.
На следующий день позвонила сама Джесс:
— Выставку организовали, разумеется. Макс и Андреа.
Макс и Вальдхейм — деловые партнеры, ты об этом знала? И все же я чувствую себя ужасно гордой. Большая галерея в Нью-Йорке! Кэт, может быть, ты все-таки сможешь приехать?
Может быть, свяжешь это с каким-нибудь деловым визитом?
Тебе, несомненно, следует приехать и активизировать пропаганду «В гости к феодалу» в Штатах.
«Почему бы нет?» — подумала Катриона, испытывая неожиданное возбуждение. Будет просто восхитительно. Они с Ши могли бы вместе поехать в Нью-Йорк.
— Гвин устраивает в честь меня вечеринку. И Рафаэль прилетит из Мехико. Ах, Кэт, я так хочу познакомить тебя с Рафаэлем!
— Я бы с удовольствием приехала.
— Постарайся! Хорошенько постарайся! И привози Ши.
Я ведь никогда его не видела. А мне страшно хотелось бы.
— Конечно. Если смогу.
— Я послала приглашение Виктории, — продолжала Джесс. — Она сейчас в Бейруте. Ты об этом знала? Ей должно понравиться то, что я делаю. — Потом, замявшись, Джесс добавила:
