Но с Ольгой на тот момент мы ещё не разошлись окончательно. Слишком мучительно-глубоко эта женщина сидела во мне. Да ещё и не одна уже…
Но что меня окончательно добило, так это то, что ещё чуть позже, приняв собственное единоличное решение, она пошла на ужасное преступление со своей совестью и погасила зародившуюся в себе жизнь, хладнокровно избавившись от ребёнка.
Сейчас я иначе смотрю на себя двадцатилетнего… или сколько мне тогда было… совсем ещё мальчишка. И именно сейчас я понимаю, что надо было сразу уходить и надеяться на встречу с женщиной, которая будет принимать меня таким, каким я был тогда, и только ради себя стремиться вверх, а не рыть землю ради другого человека.
Вот такими пустыми, колючими, болезненными и лживыми бывают отношения, которые в моменты сладкой слепоты и величайшей глупости могут подарить крылья и научить летать.
Возможно, я бы всё же смог при желании вытянуть эти почти угасшие отношения. Но только не в том случае, когда узнал точно. Всё вокруг лишь одна сплошная ложь, которая обязательно вскрывается в самый неподходящий момент. Новость о систематических изменах любимой женщины выбила меня из колеи намного меньше, чем её тихое и твёрдое решение избавиться от ребёнка.
Смысла обманывать себя не было. Со своей болью мне предстояло жить и дальше, но Ольге рядом со мной больше однозначно не нашлось бы места.
С тех пор обман действует на меня, как красная тряпка на быка. Я стал по-настоящему ценить искренность, преданность и честность. Которых, надо признаться, в моей жизни было не так уж и много.
Не понимаю и, должно быть, уже никогда не пойму, как можно строить отношения на недоверии и обмане. И этот вопрос в данный момент ребром встал между нами с Сашей. Верить или нет. Не верить или верить. Либо просто определиться со своим мужским выбором. Нужна или нет…
Нет. Не хочу. Просто не хочу больше сейчас об этом думать. Возможно, она искренне заблуждается. Тогда это нельзя назвать намеренным обманом. Развернуться и уйти я успею всегда. Но к этой женщине меня тянет с силой, которую я не желаю преодолевать. И в данный момент я не готов идти против своего внутреннего голоса.
Сейчас я ничего решить не смогу, а у меня есть вопросы и посерьёзнее. Набирая первый из двух номеров, по которым я просто обязан сегодня дозвониться и назначить личную встречу, я уже решил для себя, что чуть позже непременно вернусь к Саше. Не хочу оставлять её одну надолго.
Только сейчас я вспомнил, насколько сухо она позволила себе упомянуть: «Исходы бывают разными...» Конечно, она боится повторения опыта прошлых лет и, наверное, сама очень переживает. На обратном пути необходимо будет заехать в магазин и купить свежие овощи и фрукты. Ей ведь нужны витамины. Я вообще готов скупить для неё всё что угодно, если это поможет, только бы тот печальный случай не повторился вновь.
АЛЕКСАНДРА
Руки горели взять телефон и набрать его номер. Так хотелось, чтобы он был не где-то, а рядом со мной. Кстати, а его предложение забрать меня к себе и устроить скромный учебный уголок ещё в силе?
Ответ нашёлся уже поздно вечером, когда я, собираясь спать, услышала настойчивый звонок в дверь.
— Уже не ждала меня сегодня, да? — сначала в квартиру «шагают» многочисленные пакеты, потом сам мужчина. Он вернулся! Сердце подпрыгнуло от радости. Оно готово разорваться от счастья на мелкие кусочки.
— Наоборот. Очень ждала, — отвечаю искренне спокойным тихим голосом, сама шокированная оттого, насколько откровенно прозвучали мои слова, и понимаю, что тону в бездне тёплого янтаря.
— В следующий раз, пожалуйста, дай мне об этом знать. И чем скорее, тем лучше.
— Договорились. А ты ограбил супермаркет?
— Вроде того, — он беззаботно скидывает с себя кроссовки и целенаправленно тащит пакеты, которые, очевидно, очень болезненно впиваются в пальцы, на кухню. — Тебе ведь нужно хорошо питаться. Обещай, что будешь это делать.
Он напряжённо всматривается в моё лицо, пытаясь замаскировать свою настороженность под наигранной весёлостью.
Вопреки всему, мягко обхватываю его торс и крепко прижимаюсь. С упоением решаю потереться щекой о мужскую куртку и насладиться таким приятным и уже почти родным запахом.
— Спасибо.
— Да брось. Это пустяки.
— За то, что вернулся, — наконец-то чувствую неуверенные поглаживающие движения на своей спине.
— Я, между прочим, собираюсь остаться до утра. Так что с тебя ужин и завтрак.
Усилием воли заставляя себя отклеиться от мужчины, с лёгкой хитринкой произношу:
— Как в прошлый раз?
— Нет. Теперь уже на троих.
Если я сейчас же не переведу тему, глаза начнут слезиться от неконтролируемо нахлынувших эмоций. Но Аристарх сам пришёл мне на помощь, как обычно, копнув глубже того, что я могу позволить продемонстрировать в данную минуту.
— Саша. Почему Терентьеву ничего не известно о твоих кошмарах? Почему тебе проще всё держать в себе? Не лучше ли делиться с близкими людьми тем, что тебя беспокоит?
Почему Мише ничего не известно? Да потому что знать он точно не мог. С самого начала он озвучил жёсткое и вполне конкретное условие: вместе мы не ночуем и он всегда возвращается к жене без всяких претензий с моей стороны. В любой день. В любое время. Без исключений.
Поначалу было обидно. Даже очень обидно. Но потом я научилась жить в рамках, как мне казалось на тот момент, жёстких условий. Более того, я научилась находить в них свою выгоду, сумев вовремя сохранить дистанцию именно внутри себя. А когда спустя достаточное количество времени, в один прекрасный момент мужчина вдруг решил, что ему будет намного приятнее остаться у меня до утра, я сказала такое же жёсткое и категоричное НЕТ, которое не раз слышала от Миши сама. И только тогда я стала чувствовать себя увереннее в наших отношениях, когда сама смогла диктовать некоторые условия, зная, что мужчина просто вынужден их выполнять.
А ещё для Миши у меня всегда всё было отлично. И делиться наболевшим я никогда себе не позволяла. Потому что не видела в этом никакого смысла. Это ведь моя собственная проблема. Да и не проблема это вовсе. Чаще всего
