позиция. И я скажу тебе, как я вижу дальнейшую ситуацию. Меня не устраивает, что он считает тебя своей собственностью. Меня не устраивает, что он может в любой момент тебе позвонить или приехать. Когда ты говоришь, что тебе ничего от меня не нужно, меня это тоже не устраивает. Потому что мне от тебя нужно. И немало. Если ты считаешь, что я и дальше буду наблюдать за всем издалека... — он нежно убрал выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Саша, неужели ты и правда не понимаешь, что этого не будет? — мужчина доверчиво и с надеждой заглянул мне в глаза. — Я хочу, чтобы ты чётко озвучила свою позицию. И ему. И мне.
Конечно, Аристарх считает недопустимым, что я, несмотря на свою беременность от него — а на самом деле верит он в это не до конца, — ещё до сих пор не решила с Мишей все вопросы. И это достаточно резонно с его стороны. Но как я могу доступно и логично всё объяснить, не усложнив при этом ситуацию и не добавив очередную нотку сомнения? Никак. И перед Мишей я оправдываться не обязана. С моим решением он должен считаться, даже если ему оно кажется блажью и совсем не нравится.
А вот с Аристархом приходится умалчивать об определённых вещах. Я ведь не могу открыто заявить, что бывший любовник не стремится так быстро отпустить меня и изо всех сил пытается изменить ситуацию, хоть я действительно не понимаю, почему. И мне приходится просто сглаживать углы и выжидать время, когда ему самому надоест биться головой о стену. Возможно, это случится завтра, а возможно, только через некоторое время.
— Миша не имеет к ребёнку никакого отношения. И мою принципиальную позицию он уже услышал. Что касается нас с тобой… На самом деле, мне бы хотелось, чтобы ты принимал самое непосредственное участие в нашей с малышом жизни. Но если в твои планы это по каким-то причинам не входит, то и требовать я ничего не буду. Я ничего не прошу и не ставлю никаких условий. Поверь, я буду счастлива, если ты по собственному искреннему желанию останешься с нами, но по большому счёту могу справиться со всем этим самостоятельно.
Он, не дослушав меня, перебивает.
— Обойдёшься.
Аристарх мягко прижимает меня к себе, аккуратно придерживая пальцами мой подбородок, и медленно наклоняется ближе.
— Да, я буду принимать самое непосредственное участие. Причём не только как отец этого ребёнка, но и как твой мужчина. И больше не нужно мне заявлять, что тебе всё равно. У тебя в глазах отражаются все страхи и переживания. И ты точно не хочешь больше быть одна. Повторяй себе эту фразу почаще, особенно в те моменты, когда меня не будет рядом.
Мгновенно найти ответ на подобное заявление я, честно говоря, не смогла. Просто растерялась. Я почему-то совсем не ожидала такого поворота событий. Максимум, на что я откровенно могла рассчитывать, так это мужская реакция в стиле: «Ну окей, расхлебывай сама, если будут проблемы — обращайся». А тут всё и сразу, на что я, мягко говоря, даже и не надеялась.
— Ты так сильно хочешь ребёнка?
— Нет, ты не совсем правильно поняла. Я хочу не просто ребёнка. Я хочу именно этого, — он ласково прислонил ладонь к моему ещё плоскому животу и приблизил ко мне своё лицо. — И ещё я хочу, чтобы именно ты подарила мне его.
Я поспешила отвернуться и положила голову ему на грудь. Не могу выразить всё, что почувствовала после этих слов. Да и вряд ли такое можно это описать. Кажется, в одно мгновение горячая влага прилила к глазам, но я не хочу, чтобы Аристарх видел мои слёзы. Неважно, что это слёзы счастья и радости. Абсолютно неважно…
— Я очень надеюсь, что ты не отмахнёшься от моих слов и действительно поймешь, как важно для меня всё то, что я только что тебе сказал.
— Для меня тоже.
— Тогда не стесняйся это показывать и говорить об этом. Я мысли читать не умею.
Душа настолько рвётся к этому волевому человеку, что становится даже боязно. Как же тяжело всё-таки раскрываться перед кем-то и пытаться вновь довериться по-настоящему.
— Саша, я не планировал надолго у тебя задерживаться. Мне на самом деле уже нужно ехать.
— Конечно. Я понимаю. У меня самой целая куча необработанной информации скопилась...
АРИСТАРХ
Уверенно сажусь на водительское сидение, аккуратно прикрывая за собой дверь. Устало опираюсь затылком о подголовник. Мне срочно нужен глоток свежего воздуха. Не городского задымлённого смрада с примесями, потенциал загрязнения которыми зашкаливает. А настоящего, чистого и живительного эликсира.
Её глаза казались такими искренними. У меня нет ни единой причины ей не верить. Точно так же, как нет причин ставить под вопрос правдивость медицинского заключения.
Когда-то я сказал ей, что она даже не представляет, за что конкретно я готов продать свою душу дьяволу. Сделку я не заключал, но моя душа теперь витает далеко от меня, там, где сейчас находится беременная Саша.
Да. У меня действительно нет причин сомневаться в её словах, но беспрекословно поверить после стольких лет бесполезного лечения и различных восстановительных курсов... И ладно, можно было бы просто сослаться на лживость бумажки или ошибочность заключений, но отношения с женщинами за последние пару лет у меня были разные, и так или иначе проверить свою физическую несостоятельность у меня было много возможностей.
Уверенно держу руль, плавно управляя любимым мерином. Мимо проплывают дома и другие машины, фонари и уже зажегшиеся огни вечернего города, которые сейчас давят со страшной силой на моё напряжённое осознание, да так, что аж выть хочется. Направляюсь туда, где моя душа всегда отдыхает и отстраняется от всех проблем. Туда, где лежит, как когда-то выразилась Саша, груда старого ржавого винтажного металла.
Сердце отбивает непривычно бешеный темп. Ещё больше скорость лучше не увеличивать, но адреналин судорожно бьёт по мозгам, отключая все «лучше не...»
В голове мелькают картинки прошлого вместе с отголосками ярких незабываемых разговоров и обрывков фраз, въевшихся в память. Фраз, которым периодически удаётся корёжить мою душу вновь и вновь, сколько бы лет ни осталось позади.
Когда-то давно я также услышал
