элементарно сказывалось излишнее эмоциональное перенапряжение.
— Возможно, я не привыкла делиться потаёнными мыслями. На самом деле намного легче установить эмоциональный барьер и оставаться под его защитой.
— Я надеюсь, к нашим отношениям это применяться не будет.
— Аристарх. А у тебя сейчас и правда нет никого?
— Есть. Ты.
Поистине сложно сдержать счастливую улыбку. Да и разве есть хоть одна разумная причина это сделать?
АРИСТАРХ
Я помню...
Как в тот вечер остался с Сашей второй раз.
Я помню…
Как сердце отстукивало быстрый ритм, потому что сомнения и лишние эмоции не давали возможности успокоиться на сто процентов и взять себя в руки. Но уехать тогда я так и не смог. Я старался отогнать от себя подальше все мысли о возможном обмане, его причинах и следствиях. А ещё я не знал, что делать дальше. Нет, в теории, конечно, я понимал, из чего будет состоять завтрашний день. И следующий, и следующий за ним. Но теперь душа словно рвётся на части, одна из которых желает побыть в одиночестве и просто отстраниться от всех навалившихся новостей и эмоций, а другая стремительно и неконтролируемо хочет полностью в этот круговорот погрузиться, поддавшись лёгкому трепету в сердце, позволяя себе слабые надежды и мечты о будущем. Таком, о котором я запретил себе думать уже давно.
Я помню…
Как в тот вечер отправил Сашу спать после всех её текстов на испанском, а сам остался сидеть на диване в другой комнате, потому что просто не позволял себе пойти за ней и снова занять место возле неё.
Я помню…
Момент неожиданно навалившейся усталости, когда мне, вымотанному внутренними мыслями, просто следовало вовремя отогнать от себя в сторону сомнения и не пускать их окончательно в свою голову, но я не смог. Потому что сделать это оказалось намного сложнее, чем можно себе представить.
Я помню…
Как в полудрёме ощутил на себе едва уловимые мягкие касания женских пальцев, которые я мечтал почувствовать уже давно...
Я как сейчас помню…
Её полусонный голос, прошептавший в ту ночь:
— Я думала, ты предпочитаешь спать раздетым.
И свой наигранно-бодрый ответ:
— Так и есть.
— Решил спать сегодня на диване и лишить себя всех удобств?
— Да.
Я помню…
Как женские руки проворно стянули с меня футболку, настойчиво потянувшись к ремню на поясе. И я не стал противиться. Потому что сам я не решался последовать за женщиной, которая манит меня с первой встречи, и только мог мечтать о том, что она придёт ко мне сама, и мысленно звать её. И она, кажется, услышала.
— Хорошо. Тогда подвигайся. Я остаюсь с тобой.
Она сама развязала пояс шёлкового халата, сама уселась на меня сверху так, что её колени оказались по обе стороны от моих бёдер. Она сама начала плавно расслабляюще поглаживать мои напряжённые плечи, прижавшись ко мне оголённой грудью с торчащими, уже набухшими сосками...
И да… я помню…
То сильное чувство, которое в тот самый момент отразилось в моей душе. Близость этой женщины сводит меня с ума. Ликование и свет, в которых я тону, когда она рядом, шокируют и одновременно освещают мне дорогу вперёд в будущее. Будущее, в котором мне определённо есть за что бороться.
Немало дней прошло с той памятной ночи. И за всё время мне ни разу не представилась возможность выразить своё недовольство общением или периодическими встречами Саши с бывшим любовником, потому что их попросту не было.
Она позволяет мне принимать участие в её жизни, мы строим совместные планы на выходные. Мы периодически советуемся друг с другом. Видеться нам удаётся довольно часто, в основном благодаря тому, что теперь я каждую свободную минуту думаю о ней и стараюсь хоть ненадолго организовать нашу встречу, самолично убедившись в хорошем Сашином самочувствии.
Прошло уже около месяца, и теперь Саша даже позволяет уговорить себя и остаётся иногда у меня.
И я на самом деле организовал ей в своей квартире небольшой рабочий уголок, как и обещал. За столь короткое время она стала мне дороже и ближе всех вместе взятых женщин, когда-либо присутствовавших в моей жизни.
И она носит под сердцем моего малыша. Да, я понимаю, что до сих пор у меня есть очевидный повод сомневаться, но... пора признаться самому себе. Мне плевать на истинное положение дел. Настолько, что каждый раз встречаясь с Сашей, наблюдая, как она расцветает день ото дня, всё с б о льшим трепетом привыкаю к мысли о том, что у меня действительно будет ребёнок. Мой сын. Наследник. Или дочь. Да, маленькая дочурка с волосами и прекрасными глазками её мамы... Я настолько сроднился с этим осознанием, со своими светлыми и искренними мечтами… даже мысли не возникает, что скоро всё может закончиться.
Теперь я прекрасно осознаю и отдаю отчёт всем своим действиям. Хоть Саша об этом и не догадывается, но никакую ДНК-экспертизу я проводить не буду. Потому как я был с самого начала совершенно искренен. Я хочу именно этого ребёнка. И я хочу, чтобы именно эта женщина мне его подарила.
И я долго ждал, когда же на нашем пути снова появится Терентьев. Дождался. Этот момент неизбежно настал.
Проводя очередное совещание со своими доверенными людьми, я нехотя ответил на вызов моего бухгалтера.
— Аристарх Платонович, наш счёт заблокировали! Я... я... я вообще ничего не понимаю! У нас не было абсолютно никаких проблем и долгов! Вы представляете?!
Ну да. Я себе представлял и не такое. Если это всё, то я ещё чрезвычайно легко отделался, а вот если нет…
— Я понял. Не нервничайте. Спокойно разбирайтесь и действуйте, как и положено в сложившейся ситуации, — нажав отбой, уверенно обвожу твёрдым решительным взглядом подчинённых.
Итак… Заранее продумав схемы, я всё же успеваю встретить во всеоружии атаки неудержимого хищника и подготовить ему точечные ответные удары в случае необходимости. Давно я не ощущал себя добычей. Но, очевидно, придётся мне вспомнить это неприятное чувство.
АЛЕКСАНДРА
После того памятного разговора прошло уже больше месяца. Чувствую я себя на удивление хорошо. Гораздо лучше, чем в первый раз.
Аристарх неизменно нежен со
