Сейчас он стоит, заложив одну руку в карман брюк, и смотрит на меня с затаенной полуулыбкой.
«Все нормально» — посылаю взглядом.
Уголок его губ поднимается еще выше, а в моей груди становится горячо. Улыбнувшись в ответ, я отворачиваюсь.
— У вас другая история, — произносит Ира, глядя в ту, сторону, где стоят наши мужья, — вы и женились по любви.
— А вы разве нет? — интересуется Света.
— Я да. Я влюбилась в Олега как кошка, а у него, кроме меня еще несколько таких же дур было.
— Ты знала?!
— Конечно, — хмыкает невесело, — наврала ему про беременность, а после свадьбы сказала, что выкидыш случился. Идиотка, да?
Света ахнув, хватается руками за сердце, а я почему-то не удивлена. Более того, чувствую странную благодарность Ире за ее откровения. Мы с Русом, действительно, не они. Это не наша история.
— Все ждала, когда нагуляется и дома осядет. Думала, семья нормальная будет, детей ему рожу.
— Может, и надо было родить?
— Бог уберег, — проговаривает хрипло и пригубляется к бокалу.
Не знаю, что она хотела этим сказать, но снова скашиваю взгляд на чуть заметный живот Светы, ощущая нечто похожее на зависть. Они с Глебом такие счастливые! Я не слышала ни об одной их ссоре, муж носит на руках, и вот… совсем скоро они во второй раз станут родителями.
Интересно, кто будет у них, мальчик или девочка? Представив крохотного карапуза, я мысленно улыбаюсь и вдруг вспоминаю — моя менструация должна была начаться еще вчера.
Воздух застревает в легких, а от пупка и до колен быстро расползается слабость.
Резко обернувшись, посылаю Руслану растерянный взгляд. Он, словно почувствовав, поворачивает голову в мою сторону и тут же выдвигается в мою сторону.
Серьезный, собранный, сосредоточенный только на мне. Глядя на меня обеспокоенным взглядом, мрачно хмурится.
Я, извинившись перед девочками, устремляюсь навстречу.
— Что случилось? — спрашивает, кладя руку на мою поясницу.
— Ничего.
— Устала?
Вскинув взгляд, тону в его голубых глазах. Так теперь всегда случается, когда смотрим друг на друга.
Взглядами у нас пока лучше получается общаться.
— Я нет, а ты?
— А я жутко устал, хочу домой, — осторожно прижав к своему плечу, касается губами моего виска.
Я теперь тоже хочу. Очень.
— Мы можем уйти? — шепчу я.
— Разумеется.
Спешно попрощавшись со всеми, всего через десять минут мы уже едем с Мишей в наш загородный дом.
Он мне настолько понравился, что после нашего воссоединения я ни разу не ночевала в своей квартире. Уже на следующий день Руслан перевез мои вещи к себе.
— У нас не будет, как у них, — проговаривает Руслан, привлекая меня к себе.
Осевший на рецепторах его запах, смешанный с резковатым парфюмом, вызывает в груди взрыв дикого восторга. Жмурюсь от удовольствия и трусь носом о его щетину.
— Я знаю, это не наша история.
— Не наша… Я тебя очень люблю…
Целую в подбородок, а потом, скользнув ниже, прижимаюсь губами к шее. Руслан резко втягивает воздух.
Я тоже говорю ему о чувствах, но пока не словами. Прикосновениями, взглядами, поцелуями. Он принимает и большего не требует.
— У меня задержка.
Тело его на мгновение превращается в камень, а затем я оказываюсь расплющенной на широкой груди. Стук его сердца отдается во мне эхом.
— Всего день, — хриплю в шею.
Зачем я сказала? Снова спровоцировать хотела? Реакцию его увидеть? Зачем?..
— Маша… роди мне ребенка… — шепчет, жарко целуя в ухо.
Я, скользнув рукой под пиджак, сама обнимаю его. От слез щиплет в носу, и в горле ком размером с булыжник.
— Миша, у аптеки тормозни.
_____________________________
Дорогие мои читатели, приглашаю Вас в мою новинку "Красив. Богат. ЖЕНАТ"
ЭПИЛОГ
4 года спустя.
— На-а-ат!.. Ната! — зову дочь, заглядывая в гостиную.
На большом экране девочка со сверхспособностями снова несется кого-то спасать. На диване раскраска и россыпь фломастеров, половина из которых без колпачков. Наш мопс Ёжик, лежа на ковре, смотрит на меня круглыми блестящими глазами. На его макушке красуется желтый ободок дочки.
Куда снова подевалась эта Егоза? Неужели ослушалась меня и побежала наверх будить отца?
— Натуль, зайка!.. — предпринимаю последнюю попытку и, сняв передник, иду на второй этаж.
Руслан вернулся из командировки всего три часа назад. Вместе с Олегом и Глебом он летал в Москву по делам их общей компании. Ребята вышли на федеральный уровень и, скорее всего, совсем скоро в столице откроется их филиал.
Заведовать им будут Резниковы. Глеб давно мечтал перебраться в Москву, а Света за ним как ниточка за иголочкой.
Мы с Русланом подумали и решили остаться здесь. Тут наши родители и наш дом. Нам здесь хорошо.
Неслышно ступая по ступеням, прислушиваюсь к звукам, доносящимся сверху.
Так и есть. Щебетанье и хихиканье Натки и тихий, хриплый ото сна, голос мужа. Разбудила, все-таки.
Ступаю тихо по паркету и останавливаюсь у приоткрытой двери в нашу спальню. Смотрю на них, пока они меня не заметили, и чувствую, как по телу разливается терпкое щемящее чувство абсолютного счастья. Выстраданного, вылепленного нами обоими с огромным трудом.
Мы справились. Это произошло не в один миг и не без сложностей, но в одно прекрасное утро, когда моей беременности было уже восемь месяцев, я проснулась в объятиях Руслана и поняла, что простила. Не знаю точно, почему это открытие произошло именно в этот день.
Возможно, причиной послужил случай, о котором рассказал мне накануне Миша. Он вспомнил тот день, когда я ждала Лебедева в гостинице, а он безбожно опаздывал. Оказалось, он так боялся, что я не дождусь его, что заставил водителя нарушить скоростной режим, из-за чего машину занесло на въезде в город, она влетела в бетонное ограждение и получила серьезные повреждения. Только по счастливой случайности ни Руслан, ни Миша не пострадали.
Тогда у мужа и появился новый внедорожник.
А может, я окончательно отпустила ту историю, когда узнала от отца, что Руслан приезжал к нему просить благословения на повторный брак со мной. Папа был в шоке, потому что он не делал этого даже в первый раз. И папа ему отказал. Он, в отличие от меня, долго держал обиду и сдался только тогда, когда впервые взял на руки нашу дочку.
— Мамочка! — восклицает Ната, сидя верхом на отце, — папа проснулся!
Выбившиеся из хвоста на макушке прядки обрамляют ангельское личико, но в ярко-голубых глазах скачут настоящие чертенята.
Руслан, глядя на меня из-под полуопущенных век, тихо смеется. Встречаемся с ним взглядами и мгновенно устанавливаем контакт. Мы научились этому во времена, когда каждое слово причиняло невыносимую боль, когда обмениваться эмоциями и мыслями можно было только через прикосновения или взгляды.
Изогнув губы в ленивой улыбке, он молча приглашает меня присоединиться к ним. Я скидываю шлепанцы и, вытянувшись рядом, поворачиваюсь набок.
— Она тебя разбудила?
— Зацеловала, и я сам проснулся…
— Я поцеловала папины глазки, и они сами проснулись, — разводит Наташа ручками.
— А если мама поцелует папины губки, то папа проснется весь целиком, — проговаривает муж тихо.
— Да, мама! — начинает скакать Ната на животе Руслана, — поцелуй скорей папу в губки.
— Зайка, твой папа поспал совсем мало, может, пойдем вниз и дадим ему отдохнуть?
— Папа уже выспался и ждет, когда мама разбудит его всего целиком, — проникает в уши его вкрадчивый голос.
Вскинув взгляд, тут же попадаю в зрительную ловушку.
«Поцелуй, Маш»
«Ты, правда, этого хочешь?»
«А ты сомневаешься? Я три дня о твоих губах грезил»
Медленно моргнув, опускает глаза на мой рот и сглатывает слюну. У меня внутри все трепетно сжимается.
Лебедев, что ты творишь, а?..
— Мамочка, ну целуй папу скорей!.. — ерзает дочка на мятой майке отца.
