— Вы, блядь, уже закончили пялиться? — Рычу я. Я хочу выбраться отсюда, но мне кажется, что я всегда оказываюсь в ситуациях, которые требуют, чтобы я уходила, не сказав ни слова, и на этот раз я отказываюсь уходить тихо. Эти люди здесь, которые позволяют твориться всякому дерьму, отчасти являются причиной того, что в этом городе такой пиздец.
Затем на вершине пирамиды находится королева пизды Илана, с которой нужно бороться. Мне действительно нужно убедить Ксавье позволить мне посидеть с ней, но сейчас неподходящее время.
Тобиас подходит справа от меня, кладет руку мне на плечо и смотрит в глаза. — Я действительно верю, принцесса Шарик, что ты можешь защитить мою честь, — бормочет он с дурацкой ухмылкой на лице, и напряжение в моей груди начинает ослабевать.
Этот ублюдок и его способность разрядить ситуацию.
— Я ссылаюсь на пятую поправку, — отвечаю я, убирая волосы с лица и не сводя с него глаз.
— Ты можешь ссылаться на пятую по всему моему члену, когда будешь готова, — возражает он, и я в замешательстве щурюсь.
— Что за черт? — Я бормочу себе под нос, когда Ксавье подходит и встает передо мной, качая головой.
— Я думаю, это один из его эвфемизмов для обозначения работы рукой, Иден. Не обращай на него внимания, — говорит он, бросая на Тобиаса многозначительный взгляд.
Я оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу за тремя Звездами, каждый из которых загораживает меня от толпы, и мне не стыдно признаться, что я ценю их защиту, когда это дает мне минуту покоя, чтобы закрыть глаза и сделать успокаивающий вдох.
— Ксавье просто завидует, что я первый чью честь ты защитила, Шарик. Хочешь, я отвезу тебя домой и покажу, как сильно меня заводит смотреть, как ты, наконец, заявляешь на меня свои права на публике? — Шепчет Тобиас, наклоняясь так, что его губы касаются моего уха, и я дрожу.
Черт.
ДА. Да, я за.
Тридцать
Иден
Останавливая свой G-Wagon перед домом "Звезд", я откидываю голову на подголовник позади себя, не в силах избавиться от стресса и гнева, которые все еще горят во мне.
Тобиас спрыгивает с внедорожника Ксавье, огонек желания все еще вспыхивает в его ярко-голубых глазах, когда он направляется ко мне, и я не могу не улыбнуться ему. Когда я согласилась поехать с ним домой, он казался шокированным, ожидая, что я откажусь и помчусь в дом Фримонтов, но ему не понравилось, когда я отказалась позволить кому-либо из них поехать со мной. Мне нужно было несколько минут побыть наедине с собой, чтобы успокоиться после драки и разобраться в своих чувствах по поводу публичного заявления о своих Звездах, но, похоже, мое время вышло.
Распахивая дверь со стороны водителя, он опирается рукой на раму и угол двери, его руки напряжены, когда он запирает меня в клетку. Он облизывает губы, оглядывая меня, его взгляд задерживается на моей груди, и мне приходится прикусить губу, чтобы сдержаться.
Я не вижу остальных, когда пытаюсь заглянуть ему за спину, все мое внимание приковано к Тобиасу, который медленно перегибается через меня и расстегивает мой ремень безопасности. Его пальцы ласкают мое бедро, когда он отстраняется, и мои бедра изгибаются от чувствительного прикосновения, когда он улыбается мне, точно зная, что делает.
Протягиваю руку через центральную консоль, чтобы схватить свою сумку, и вскрикиваю от удивления, когда Тобиас просовывает руку мне под бедра и хватает за талию, вытаскивая меня из G-Wagon еще до того, как я успеваю сесть прямо.
Он резко разворачивается, и дверца моей машины захлопывается, когда слева от нас появляется Хантер, забирая у меня сумку, пока Тобиас несет меня в дом в свадебном стиле. Я не вижу Ксавьера, что говорит мне о том, что это он открыл дверь, и, вероятно, он умчался в сопровождении зеленоглазого монстра. Меня это не удивляет. Но именно эти ребята сказали, что они делятся, а не я, и теперь они пристрастили меня к этому.
Тобиас заносит меня внутрь и останавливается в коридоре, пытаясь решить, куда меня отнести.
— Тобиас, неси нашу девочку во внутренний дворик. Я хочу увидеть ее разложенной на столе, — бормочет Хантер, в его тоне ясно слышен приказ, и я дрожу в объятиях Тобиаса, когда вспоминаю, о чем говорит Хантер.
Скорее всего, он все еще не знает, что мы могли видеть, как он наблюдает за нами, но это делает момент еще более священным. Мне становится жарче от одной мысли об этом, но румянец ползет вверх по моей шее, когда Тобиас направляется прямо на кухню и молча открывает дверь, морской воздух обдает нас, как только он выходит на улицу. Никогда в жизни мне так не хотелось остыть, но даже легкий ветерок не может приглушить жар, который я ощущаю.
— О, я уже готов увидеть как Хантер доминирует над тобой, Шарик, так чертовски готов. Но сегодня ты публично заявила права на мою задницу, так что он не может выдвигать все требования. Поняла?
С моей челюстью, практически упирающейся в пол, я киваю в ответ, заставляя его широко улыбнуться, когда он опускает мою задницу на стол точно на том же месте, что и в прошлый раз. Все еще в спортивных шортах и майке, я чувствую прохладу поверхности сквозь лайкру, когда откидываюсь назад, опираясь на ладони, раздвигаю ноги и смотрю на него снизу вверх.
— Заставь меня расслабиться, Тобиас, — мурлыкаю я, нуждаясь в ком-то, кто унял бы все смешанные чувства внутри меня. Я хочу, чтобы кто-то взял контроль на себя, оставив мой разум пустым, а мое тело блаженствующим от удовольствия, чтобы мне не нужно было переживать из-за того факта, что я публично дралась со стервой из-за парня.
— Ты такая чертовски красивая, Иден. Ты знаешь это? — комментирует он, проводя пальцем по моей щеке, и у меня пересыхает во рту от предвкушения, когда он встает у меня между ног.
— Почему на тебе до сих пор так много одежды, любимая? — Спрашивает Хантер, появляясь рядом с нами с тюбиком смазки в руках, и мои глаза расширяются под его напряженным взглядом, полным обещания. Я ломаю голову в поисках ответа, но терплю неудачу, мой разум сосредоточен только на необходимости раздеться догола перед ним, как он хочет.
Наклоняясь вперед, я хватаюсь за край своей майки, готовая стянуть ее через голову, но рука Хантера ложится на мою руку, останавливая мое движение. Замирая от его прикосновения, он слегка качает головой и другой рукой похлопывает Тобиаса по плечу.
— Не сама, любимая. Мы сделаем это, — бормочет он, прежде чем забраться на стол, его ноги опускаются по обе стороны от меня, когда он прижимается к моей спине, удерживая меня между своих ног.
Я мгновенно чувствую его твердеющий член у себя на спине, заставляя мой позвоночник выгибаться от желания, когда он проводит пальцами вверх по моим бедрам.
— Ах, черт, — хрипит Тобиас, опускаясь передо мной на колени и развязывая шнурки на моих кроссовках, в то время как Хантер медленно поднимает мою майку, его пальцы скользят по моей грудной клетке, оставляя после себя мурашки.
Стягивая топ через мою голову, он целует меня в шею, и мои глаза закрываются, когда его руки сжимают мои бока чуть ниже спортивного лифчика, заставляя меня отчаянно желать большего. У меня такое чувство, что я могу воспламениться в любую секунду.
Я слышу стук моих кроссовок о землю, мои носки падают вместе с ними, прежде чем я чувствую губы Тобиаса на верхней части моей икры. Все кажется чувствительным, таким чертовски чувствительным.
Моя голова откидывается на плечо Хантера, когда он продолжает удерживать меня, слегка приподнимая, чтобы Тобиас мог стянуть с меня шорты и трусики. Я пытаюсь открыть глаза, наблюдая за голодом во взгляде Тобиаса, когда он сбрасывает с меня одежду, его глаза сосредоточены на моем естестве, когда Хантер кладет меня обратно на стол.
Тобиас поглаживает мое бедро, и предвкушение нарастает во мне, когда я готовлюсь к тому, что он коснется моего клитора, но как раз перед тем, как он достигает вершины моих бедер, Хантер блокирует его.
