– Раздень меня, Хакс.
Кожа горит от вожделения, которое я испытываю по отношению к этой женщине, я тянусь к ее футболке и стягиваю ее. Бросаю футболку Лотти к своей и вижу прозрачный черный лифчик. Соски напряжены и упираются в кружево, грудь быстро поднимается и опускается, дыхание кажется прерывистым.
Продолжая смотреть мне в глаза, Лотти берет мои руки и кладет их на застежку своего лифчика. Не глядя расстегиваю его, из-за чего лифчик скользит по рукам и падает на пол.
Тянусь вперед и провожу большим пальцем по одному из ее сосков.
– У тебя самые сексуальные сиськи, которые я видел. Я могу боготворить их часами. – Провожу рукой вниз по животу Лотти к джинсовым шортам. Расстегиваю их и спускаю на пол, оставляя девушку в одних черных кружевных стрингах. – Но я буду наслаждаться ими в другой день. Сейчас… Мне нужно оказаться внутри тебя. – Разворачиваю ее и заставляю лечь грудью на кровать и выгнуть спину. Берусь за края стрингов и тяну их вниз по ногам, побуждая Лотти выйти из них.
Затем скольжу рукой по ее голой попке и упиваюсь красотой ее обнаженного тела.
– Такая чертовски аппетитная. – Сжимаю ее задницу, а затем слегка шлепаю по ней, вырывая стон прямо из глубины ее горла. – Если я просуну руку тебе между ног, то увижу, что ты мокрая и готова для меня?
– Да, – стонет Лотти, толкаясь в мою руку.
– Тогда раздвинь ноги шире.
Она делает как велено, раздвигает ноги, и ее задница поднимается выше.
Скольжу большим пальцем между ее ягодиц и дальше, где получаю в награду уже влажную киску.
– Какая хорошая девочка, – говорю я, поглаживая двумя пальцами клитор. Лотти сжимает руки в кулаки, из-за чего одеяло сбивается.
– Не дразни меня, Хаксли.
– Ты правда думаешь, я бы стал дразнить тебя в такой момент? Мой член твердый как камень, когда я вижу тебя такой. Я бы ни за что на свете не стал дразнить тебя.
– Покажи мне, насколько ты возбужден.
Легко. Тяну джинсы и боксеры вниз и снимаю их вместе с носками. Мой член поднимается вверх, твердый… готовый. Сжимаю основание и делаю шаг вперед, чтобы провести кончиком по блестящей киске Лотти.
– О боже, – стонет она, крепче сжимая одеяло. – Хаксли, я хочу, чтобы ты был внутри меня. Сейчас.
Я тоже хочу ее. Чертовски сильно. Но мне надо видеть ее лицо.
Хватаю Лотти за бедра и толкаю ее на кровать так, что она оказывается на спине. Она ползет чуть выше, освобождая мне место, и я тоже забираюсь на кровать, вместе с ней двигаясь к изголовью. Широко расставив ноги и раскинув руки в стороны, Лотти ждет меня, поэтому я опускаюсь на нее и опираюсь на предплечья, обхватывая ладонями ее голову.
– Лотти, ты великолепна. Не уверен, что когда-нибудь говорил тебе об этом, но так и есть. Ты потрясающая.
В ее глазах появляется нежность, когда она приподнимается и кладет ладонь мне на щеку.
– Спасибо, – шепчет она, а затем притягивает меня к своим губам.
Едва касаясь, она прижимается губами к моим, дразня и соблазняя, но не позволяя мне как следует насладиться ее восхитительным ртом. Я рычу от разочарования, что заставляет ее улыбнуться и отодвинуться еще дальше.
– Лотти, поцелуй меня. Дай мне узнать вкус этих губ.
– Говоришь так, будто давно мечтал о них.
Приближаю руку к ее лицу и провожу пальцем по щеке.
– Так и было. А теперь позволь мне, черт подери, насладиться ими.
От этих слов улыбка на лице Лотти становится шире, она тянет меня вниз, и мой рот прижимается к ее губам, осыпая их своими поцелуями.
Словно обезумевший, я терзаю ее, умоляя о большем, но смакуя каждый момент.
Лотти перемещает руки мне на затылок. Настойчиво действуя языком, я раздвигаю ее губы так, что наши языки отчаянно сталкиваются друг с другом.
Теперь наш когда-то спокойный, неторопливый поцелуй превратился в нечто неистовое, нечто совершенно развратное. Хватка Лотти становится крепче. Я опускаю руку на ее подбородок и удерживаю ее рот, контролируя этот поцелуй.
Потому что я растворяюсь в ней.
В этот самый момент, когда ее ноги разведены широко в стороны, а мой член упирается в ее центр, наши руки сжимают друг друга, а рты пожирают друг друга… Я теряюсь в ней. Я чувствую это.
Она не такая, как я ожидал.
Но она – это все, чего я хочу.
Отстранившись, я целую ее подбородок, затем щеку, а после прокладываю дорожку по шее и до ключиц. Лотти ерзает подо мной, и я двигаюсь вниз к ее груди, проводя языком по коже, пока не дохожу до соска. Сжимаю ее правую грудь, а левую втягиваю в рот, сильно посасывая.
– Да, – шепчет она. – Хаксли, да.
Она тянет меня за волосы, а я терзаю зубами ее сосок. Когда я прикусываю его, с ее губ срывается шипение, за которым следует протяжный стон.
– Я такая мокрая, – шепчет она, а затем берет мою руку и проводит ею по своим складочкам. – Потрогай меня. Почувствуй, как я мокрая для тебя.
Скольжу пальцем по ее киске, и, да, она права. Она практически сочится влагой.
Отстраняюсь от Лотти, и ее глаза встречаются с моими.
– Я хочу тебя, – тихо стонет она. – Пожалуйста, Хаксли.
– Детка, я весь твой, – отвечаю я, прижимаясь сладким, нежным поцелуем к ее губам.
Лотти раздвигает ноги еще шире, и я пользуюсь данной возможностью, чтобы провести рукой по ее ноге, а затем осторожно поднять ее, забрасывая себе на плечо.
– Все в порядке? – спрашиваю я, желая убедиться, что ей удобно.
– Да, очень хорошо.
– Идеально, – говорю я, сжимая свой член и дразня ее отверстие. Лотти двигает бедрами, подаваясь мне навстречу, и я улыбаюсь тому, насколько она нетерпелива.
Черт, я такой же нетерпеливый.
Толкаюсь бедрами вперед и вхожу всего на пару сантиметров.
Но эти пара сантиметров – все что нужно.
Ее тепло манит меня, и я продвигаюсь дальше, не давая ей время приспособиться.
– Черт, – бормочу я. – Ты идеальна для меня. – Делаю глубокий вдох: – Все хорошо?
– Еще, – шепчет она. – Хаксли, я хочу еще.
Получив зеленый свет, вхожу в нее до упора, не в состоянии продвинуться дальше. Она стонет, ее глаза закрываются, а спина выгибается, из-за чего грудь толкается ко мне. Пользуясь моментом, снова касаюсь губами ее груди, желая убедиться, что она максимально расслаблена, потому что я не смогу долго сдерживаться. Не тогда, когда внутри нее так хорошо.
Нуждаясь в ней, я медленно двигаюсь дальше и одновременно касаюсь губами ее упругих сосков.
– Ты такой большой, – говорит Лотти, делая глубокий вдох. Он помогает ей расслабиться, и я могу войти глубже.
– Детка, тебе нужно еще немного расслабиться, ты слишком напряжена.
– Тогда целуй меня снова. – Она тянет меня за подбородок.
Но я медлю, не желая сразу опускаться к ее губам. Вместо этого провожу языком по ее коже и целую шею, а затем щеку, оставляя дорожку из мурашек. Мне принадлежит каждый миллиметр тела Лотти. Добравшись до ее рта, я тут же проникаю языком ей в рот, и наши языки сплетаются вместе.
Вот тогда я чувствую, как она расслабляется еще больше.
Снова делаю толчок и вхожу глубже, так глубоко, что прикрываю глаза.
– Да, – шепчет Лотти.
Коснувшись ее губ, я набираю темп и двигаюсь быстрее.
– Мне никогда не было так хорошо, – ускоряясь, признаюсь я. – Никогда в жизни.
– И мне! – кричит она, еще сильнее выгибая спину и цепляясь ногой за плечо. – О боже, я близко. Хакс, еще, еще. – Я тоже на грани. Охрененно близко. И мне очень хорошо.
Снимаю ногу Лотти со своего плеча, придерживаю ее за бедра и говорю:
– Держись.
Упираюсь в матрас и вколачиваюсь в нее все быстрее и быстрее.
Мои бедра неумолимо двигаются вперед. Наслаждение возрастает.
Тело начинает дрожать, когда по позвоночнику пробегает первая волна удовольствия.
– Черт, Лотти, я сейчас…
– Да, – стонет она, когда ее киска сжимается вокруг моего члена. – Я кончаю. О боже, Хаксли!
С криком чистейшего удовольствия, таким громким, что, уверен, пилоты могут услышать нас, Лотти кончает, и благодаря ее спазмам я и сам устремляюсь к краю, пока она задыхается в сладкой агонии.
