– Я тебе не «дорогая»! – отрезала Анджела, прекрасно понимая, что Антонио провоцирует ее, но не могла удержаться.
– Кто знает… – пожал он плечами. – Но я уверен, ты была бы не прочь вернуть то время.
Если он не провалится сквозь землю, то нет на свете справедливости! – со злостью подумала Анджела, берясь за дверную ручку.
– Никогда, – ответила она, вздернув подбородок. – Слышишь? Это никогда больше не повторится!
– Ты бросаешь мне вызов? Если так, то я могу поймать тебя на слове, – ухмыльнулся Антонио. – Уверяю тебя, мы неплохо провели бы эти полтора часа. И хоть на время отвлеклись бы от наших проблем…
Если бы дверная ручка была пистолетом, Анджела бы выстрелила в мужа.
– Обратись к Каридад. Уж она-то гораздо лучше удовлетворяет твоим требованиям, нежели я!
Она повернулась, собираясь наконец-то уйти. Но Антонио уперся ладонью в дверь так, что ее нельзя было открыть.
– У тебя тело богини, Анхела, но при этом язык змеи! – прорычал он. – Ты что, не слышишь моих слов? Каридад не любовница мне и никогда ею не была!
Анджела знала, что следует остановиться, успокоиться, придержать свой язык… и язык змеи. Но не могла. У Антонио была удивительная способность вытаскивать наружу все самое худшее в ней.
Об этом можно было догадаться с самого начала. Его испанское высокомерие рано или поздно пришло бы в столкновение с ее кельтским свободолюбием. Его самомнение – с ее гордостью. Но первые месяцы их брак был чудесной гармонией двух страстных темпераментов, сплавленных воедино захватывающим ощущением, которое Анджела мысленно называла истинной любовью.
Неважно, что слово это никогда не произносилось вслух: это было в каждом взгляде, каждом прикосновении, в том, что один не мог обойтись без другого и нескольких часов. Им было необходимо хотя бы слышать по телефону голоса друг друга. Даже когда Анджела забеременела и они не могли заниматься сексом так беззаботно, как прежде, она верила, что основой их брака является взаимная любовь.
Однако познакомившись в день свадьбы с Каридад и услышав, что именно на этой женщине женился бы Антонио, если бы она не вышла замуж за его лучшего друга Августо, Анджела впервые усомнилась в чувствах своего избранника.
Но ни словом, ни жестом, ни единым намеком Антонио не показал, что в этих слухах есть хоть капля правды. И очень скоро Анджела забыла о своих подозрениях, видя, как внимателен к ней муж…
Потом Августо погиб в автокатастрофе, а отец Антонио умер от удара. И прежде чем Анджела успела понять, что происходит, Антонио и Каридад стали неразлучны.
«Общее горе – вот что нас сближает», – говорил ей муж. Каридад была более откровенна: «Думаешь, раз тебе удалось женить его на себе, так он забыл свою старую любовь? Пока был жив Августо, он, может, и довольствовался тобой. Но теперь, когда его друга нет…»
– Скорее ад замерзнет, чем я поверю твоим словам! – бросила Анджела. – Пусти меня!
И она дернула дверь на себя. Однако Антонио был сильнее.
– Не раньше, чем сочту нужным, – ответил он. – Ты первая предложила, так давай разберемся, пока наш сын не проснулся.
– С чем разберемся? – воскликнула Анджела, выпрямившись, чтобы взглянуть мужу в глаза. – Я вообще не понимаю, с чего все это началось!
– С твоей неприязни к Каридад, – твердо сказал Антонио. – Анхела, ты просто одержима бесом ревности! Возможно, именно ты наговорила Сандро чепухи про меня и Каридад.
Анджела с недоумением смотрела на мужа. Как человек, умный и проницательный, может быть настолько наивным, представлялось ей загадкой.
– Ты слепой, Тоньо, – сказала она. – Слепой, упрямый и пристрастный глупец. Каридад так ловко заморочила тебе голову, что даже не видишь, какая она тварь!
– Это у тебя мозги не в порядке, – ответил Антонио, отступая в сторону. На его потемневшем лице проступило отвращение. – Ты просто сумасшедшая, если говоришь подобные вещи о человеке, который всего лишь пытался подружиться с тобой.
– Мне очень жаль, Тоньо, если тебя обидят мои слова, – тут Анджела засмеялась, чтобы не задохнуться от злобы, – но я почему-то не расположена дружить с любовницей собственного мужа!
– Она никогда не была моей любовницей! – гневно возразил Антонио, и его золотистые глаза угрожающе вспыхнули.
– Соври еще что-нибудь! – отрезала Анджела.
– Я не лгу!
– А я знаю, что это Каридад говорила гадости Сандро так же, как и мне, – настаивала Анджела.
– Не желаю больше тебя слушать, – сказал Антонио.
– С Санди ты тоже так поступишь? – не отступала Анджела.
Подбородок Антонио словно окаменел.
– Я для этого сюда и приехал, чтобы выяснить правду… если ты не забыла.
И почему акцент Антонио становится заметнее, когда он нервничает? Вот глупый вопрос, подумала Анджела.
– Но ему-то ты поверишь? – продолжала допытываться она. – Если он тебе скажет, что это и в самом деле так?
– А если он всего лишь повторяет за тобой?
Анджела презрительно фыркнула.
– Надо полагать, ты не собираешься верить словам собственного сына точно так же, как и моим!
– Еще раз повторяю: ненормальная здесь ты. А не мы с Сандро, – настаивал Антонио.
Я опять бьюсь головой о кирпичную стену, угрюмо подумала Анджела, презрительно поджимая губы.
– Тогда, мне кажется, тебе лучше уйти отсюда, – сказала она и отошла от двери и от Антонио. – Прямо сейчас, пока Санди не проснулся и не увидел тебя. Поскольку вряд ли он будет в восторге, когда ты подвергнешь сомнению его слова.
– Я не считаю, что Сандро говорит то, чего не думает. Другое дело, откуда взялись у него эти мысли.
– Не вижу разницы, – пожала плечами Анджела. – Мне очень жаль, что Каридад для тебя важнее сына. Зря ты приехал.
Антонио промолчал. С непроницаемо мрачным лицом он подошел к плите и начал наливать кипящую воду из чайника в кофейник. Анджела смотрела на мужа и думала, что того, должно быть, заколдовал сам дьявол. Иначе он не рисковал бы любовью сына ради этой ужасной женщины.
– И вот что имей в виду, – медленно проговорила Анджела. – Я собираюсь выяснить, кто тебе дороже – Каридад или Санди.
– Так нельзя ставить вопрос, – откликнулся Антонио.
– И тем не менее тебе придется выбирать. Учти, Тоньо, я серьезна как никогда! Либо ты откажешься от мысли жениться на Каридад, либо перестанешь общаться с Санди.
Крутя в руках кофейную чашечку, он спокойно ответил:
– Выслушай и мое предупреждение, кара. Я больше не дам тебе встать между мной и моим сыном, какие бы трюки ты ни выкидывала.
– За трюками дело не станет, – отозвалась Анджела, чувствуя, как снова нарастает напряжение: она не блефовала, и Антонио это знал.
