В общем, Даша притворилась, что ни о чем не догадывается. А так как она никогда и ни в чем прежде мужа не обманывала, то он и не подумал, что она совсем по-другому стала относиться и к нему, и к своей семейной жизни.
Наверное, поэтому она стала порой ловить на себе его сострадательный взгляд. Казалось, он говорил: что же ты у меня такая глупенькая и доверчивая?
Без сомнения, он считал свою жену порядочным человеком, пусть и наивным, и потому, когда она обратилась к нему с просьбой, никакого подвоха не заметил.
Подумать только, до чего дошло! Прежде она и слова лжи ему не сказала. Самые сокровенные мысли доверяла. А тут будто подменили. Не просто допустила какую-то маленькую ложь, а продумала в деталях, как правдоподобнее преподнести свой обман, чтобы он не усомнился и Дашина идея получила одобрение.
Одна надежда была, что он еще не увяз в своей связи настолько, чтобы мысленно уже отодвинуть Дашу с дочерью от себя подальше и считать вложение денег в Дашину идею напрасной тратой средств, которые ему понадобятся для жизни с другой женщиной.
— Витенька, знаешь, у нас на работе такие тревожные слухи ходят, — сказала она. — Будто бы наша Мадам — хозяйка парикмахерской — собирается продавать помещение кому-то, кто предлагает ей очень большие деньги. Центр города, ты же понимаешь! Когда она начинала, все было намного дешевле, а сейчас она может, не ударяя палец о палец, года три жить, ни о чем не беспокоясь.
— Три года — это не так уж много, — мудро заметил муж. — А ты-то почему вдруг взволновалась? Уж сколько раз я говорил тебе — да что там, требовал! — уходи ты с этой дурацкой работы. Разве я мало денег домой приношу? Вам с дочкой не хватает?..
Вам с дочкой! Опять он как бы отделял их от себя. Свою семью!
— Хватает, — спокойно возразила Даша, — но ты же знаешь, я люблю свою работу...
— Что в ней можно любить! — даже не дослушав, опять завел старую песню муж. — Можно подумать, ты на международные конкурсы ездишь или в школе искусств преподаешь. Изо дня в день видеть перед собой головы, головы, а вернее, волосы, волосы... И не всегда самые лучшие.
— И стричь их, стричь! — передразнила Даша.
— Вот именно, — ничуть не смутился ее муж. — Любая девчонка может делать то же самое, только слегка ее подучи...
Раньше Даша сердилась. Пыталась ему что-то объяснить. И то, что ее работу не может повторить любая девчонка, а называется это «мастерство». И то, что профессия парикмахера у них семейная, что еще дедушка с бабушкой были парикмахерами, а теперь Даша с мамой. И что настоящим мастером стать вовсе не просто.
Дедушка с бабушкой ими были. Про деда так и говорили: «Меня стриг сам Уваров». Или Уварова. Даша потому и фамилию девичью не стала менять на мужнину. Оставила свою — Уварова. Все в городе их знали: династия парикмахеров!
Муж тогда обиделся. Сказал, что его фамилия — Епифанов — ничуть не хуже. И хотя его ресторан называется «Три пескаря», но знатоки говорят: «Пойдем к Епифанову, поедим как следует!» У него настоящая русская кухня, без дураков. Безо всяких там японцев и китайцев, без суши и утки по-пекински. Настоящий русский ходит в экзотические бары не поесть, а всего лишь на эту экзотику посмотреть. Потому и, выходя из суши-бара, говорит: «А теперь давай куда-нибудь поедем, пожрем как следует!» Этот анекдот уж точно из жизни.
Может, с того момента между ними появилась маленькая трещинка, которая растет до сих пор? Не подумала Даша, что Виктор любит, когда его хвалят, им восхищаются, он хочет быть первым и единственным. Хочет, чтобы жена от него зависела... Она должна быть счастлива, что носит фамилию известного ресторатора Епифанова, а вовсе не бороться за собственную значимость.
И вот Даша в такой мелочи не захотела притвориться! Могла бы подыгрывать ему и на своей фамилии не настаивать...
Но теперь уже поздно. Зато на этом его тщеславии ей можно сыграть! Даша никогда прежде так не думала и для себя ничего этакого не просила, а тут как раз подворачивался случай. И вообще ничего нет особенного в том, если жена хочет что-то получить от мужа.
Сегодня вечером она к нему подлижется. Бог с ними, с ее мыслями, временно она запихнет их подальше и встретит Виктора как обычно, с улыбкой, радостно, тапочки принесет. Как будто ничего не случилось и между ними все по-прежнему. Приготовит что-нибудь вкусненькое. Конечно, его не удивишь хорошей кухней, ему повара в обоих епифановских ресторанах такое готовят — пальчики оближешь! Профессионалы, не то что Даша — дилетантка.
Жалко, конечно. Другим женщинам легче, они своих мужчин кухней берут.
Но может, это и к лучшему. Даше достаточно зажечь свечи, поставить на стол бутылку его любимого коньяка, а себе — шампанского и устроить семейный вечер.
Особо не скрывать, что ей кое-что от него нужно. Виктор даже любит, когда жена его о чем-нибудь просит.
Можно будет начать издалека: мол, Мадам — у хозяйки парикмахерской устоявшаяся кличка — собирается всех своих подчиненных уволить и только четырех человек перевести в свой филиал на Стасова. Мастера уже заранее перед ней заискивают, чтобы войти в число этих четырех. Но Даше... Даше-то, имеющей такого крутого мужа, который, если захочет, купит Мадам с потрохами, ничего этого делать не нужно. Ведь он не согласится, чтобы Даша заискивала. Не важно, перед кем.
Из-за какой-то там работы! Да она сама бы могла давать работу другим мастерам, если бы муж ей немного помог...
А между прочим, Даше в самом деле обидно, что какая-то глупая баба, которая ничего особенного собой не представляет, — если честно, масло в голове у нее есть, не без того — но в остальном ей ведь перед Дашей особенно похвалиться нечем, а она-то нос дерет! Потому что имеет свой бизнес.
Если бы муж — пока еще он муж — помог и Даша могла бы открыть свой парикмахерский салон, то необходимость кланяться перед другими сразу отпала бы...
А салон Даша могла бы сделать то, что надо. В среде профессионалов о нем бы заговорили. Не такой, как у Мадам в филиале. Та все же пожлобилась. Не стала выкладываться. Оборудование у нее в основном старое, да и на всякие современные штучки, вроде мытья головы прямо в кресле, она точно не тратится. Даша сделала бы свое предприятие современным.
На днях она ездила к деду в станицу, куда он переехал после развода с бабушкой. Мужу о том не сказала, да он сейчас особенно и не интересовался, если она где-то задерживалась или вообще какими-то своими делами занималась.
Да, а дед уехал не просто в никуда, а к другой женщине. Подумать только, супруги развелись, когда обоим было по шестьдесят восемь лет! Причем дед взял «молодку» из станицы — женщину шестидесяти одного года. А бабушка вышла замуж за ровесника, одного из своих клиентов.
