— Но сейчас собственностью владеешь ты, не так ли?
Брент откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что с нетерпением ждет ответа.
— Да, — коротко отозвалась Клодия, решив не вдаваться в подробности.
— Единственная владелица? — Дождавшись утвердительного кивка, Брент небрежно, лениво цедя слова, сказал: — Тогда будем вести дело с тобой. На этой стадии переговоров нет необходимости осматривать усадьбу. Я помню все, что сейчас мне нужно знать.
Клодия заставила себя не реагировать на эти бессердечные слова. А, собственно, чего она ожидала? Вполне естественно — Брент стер из памяти все воспоминания о ней, но до мельчайших подробностей помнил то, что связано с собственностью. Точнее, не забыл того, что решил заполучить, женившись на богатой наследнице.
Еще бы ему забыть!
В то лето они вместе облазили каждый уголок поместья — сады, конюшни, хозяйственные постройки. Не раз и не два спускались по утоптанной извилистой тропе к покрытым солнечной рябью чистым водам бухточки — блаженно счастливые, уверенные в будущем. По крайней мере, Клодия.
Брент неплохо знал и сам дом. И потому, как только подвернулся случай, прошел прямо в спальню Хелен. Хотя никогда не затруднял себя тем, чтобы узнать, где ее, Клодии, комната. Он занимался с ней любовью везде: на траве, залитой лунным светом, на золотистом песке крошечной бухточки, даже в «караване» на узкой скрипучей койке, но никогда. — в доме.
Видимо, он слишком уважал Хелен и потому не надеялся обольстить ее на открытых зеленых просторах или в старом пропыленном «караване». Должно быть, решил, что шансы его возрастут в уюте и комфорте ее собственной спальни, на роскошных атласных простынях.
— У меня к тебе предложение. Поскольку сейчас ваш ресторан закрыт, давай найдем тихий паб и обсудим наше дело, в общих чертах, разумеется.
Клодия недоуменно подняла брови. Брент вел себя так, будто между ними никогда ничего не было или все случившееся не заслуживало того, чтобы его помнить. Как он может? Хотя... Наверное, он прав: единственно верный способ — это забыть тот отрезок их общей жизни, когда она вела себя глупо, а он недостойно.
Она поднялась, изо всех сил стараясь удержать на лице маску холодной сдержанности, хотя. в ней закипал гнев. Что ж, если Брент не понял, ей придется еще раз, но с большей убедительностью повторить, что она ни в коем случае не станет иметь с ним никаких дел. Но прежде чем слова успели сложиться в фразу, Брент протянул:
— Значит, ты замужем...
Тон его был ровным, даже отрешенным — простая констатация факта, не более того. Да и вид безмятежный. А с чего ему выглядеть по-другому? По отношению к ней он никогда ничего не испытывал, никаких чувств, кроме алчности, разумеется.
— И что же? — насмешливо осведомилась Клодия. — А ты?..
— Нет, я не женат. Но это едва ли относится к делу. — Брент помолчал. — Вы с мужем не являетесь совладельцами? — Серые холодные глаза смотрели на нее строго и отчужденно. — Почему такая настороженность, миссис Фейвел? Мой интерес к вам и к вашему мужу отнюдь не личного свойства. — Брент изобразил подобие улыбки. — Я должен знать, с кем мне придется иметь дело, вот и все.
А он проницателен, с внутренним трепетом подумала Клодия. В этом ему не откажешь. И слава Богу, что ему не хватило прозорливости — ни шесть лет назад, ни сейчас — заметить еще больше: в нем мне всегда чудилось нечто опасное, какая-то затаенная угроза.
Это ощущение появилось у нее в тот первый момент, когда она остановилась на гравиевой дорожке и замерла, пораженная мужским великолепием Брента. Появилось и осталось до сих пор.
Он отнял у нее счастье, невинность, непоколебимую веру в исконную доброту человеческой натуры. Так что у нее теперь есть все основания быть начеку.
— Да, я полноправная хозяйка. — Клодия не хотела говорить о своем вдовстве. — Впрочем, твой вопрос я отношу, уж извини, к числу риторических. Может быть, ты не слышал, но мне помнится, я отчетливо сказала, что не стану иметь никаких дел с твоей фирмой.
Клодия повернулась к нему спиной, предпочитая смотреть на камин, чем в пустые глаза, взирающие на нее.
— А я, помнится, ответил, что ты действуешь по принципу: «Пусть будет хуже — лишь бы по-нашему», — сухо отозвался Брент. — Впрочем, если ты все же хочешь попытать счастья на открытой продаже, действуй. Только скрести на счастье пальцы, чтобы тот, кому вздумается купить ваше дело, имел достаточно денег и не подвел тебя, потому что ты запрашиваешь довольно высокую цену. В таких случаях не стоит игнорировать помощь преуспевающих фирм вроде нашей. А в общем, дело твое.
Брент встал и подошел к ней. Он стоял теперь совсем близко от Клодии — она чувствовала холодный, чуть резковатый аромат его лосьона. Властные сильные токи, исходившие от этого мужчины, смущали ее, сбивали с толку. Клодия презирала себя, более чем презирала, и все-таки очень хорошо понимала, почему она, совсем юная, безоглядно отдала когда-то этому человеку все, что у нее было, и без колебаний рассталась бы с самой жизнью, потребуй он этого сейчас.
Хоть и неприятно это сознавать, подумала она, но Брент прав. Частное соглашение с «Холмен-групп» сэкономило бы мне много нервов. Столь мощная компания не станет торговаться по мелочам, подойдет к цене более разумно. А мне важно получить как можно больше и поскорее расплатиться с огромными долгами.
Быстрая, без широкой огласки сделка будет благом и для отца. Ему не придется страдать от всяких судов-пересудов, неизбежных, когда собственность выставляется на продажу. Отцу и без того пришлось нелегко, и дополнительная нагрузка в виде неминуемых разговоров и объяснений на эту тему явно не пойдет на пользу его здоровью.
На журнальном столике лежала книга, которую Клодия прочитала уже несколько дней назад, но не удосужилась поставить на место. Она решила сделать это сейчас — нужно же занять чем-то руки, а заодно продемонстрировать Бренту, что она полностью владеет собой: ей совершенно все равно, кто находится в комнате.
Клодия взяла книгу и попыталась поставить ее на уже заполненную полку, но дрожащие пальцы не слушались. Книга упала на пол, и из нее выпала фотография, на которой была запечатлена она вместе с Рози. Сделанный в начале этого года снимок Клодия использовала вместо закладки. Теперь глянцевый кусочек бумаги лежал рядом с книгой на мягком многоцветье персидского ковра.
Клодия и глазом моргнуть не успела, как Брент быстро подобрал и книгу, и фотографию. Она почувствовала мгновенную дурноту и машинально прижала руку ко рту. Брент посмотрел на нее, и их взгляды встретились.
