— Здравствуй, любимый! — Маша обняла Алексея, как будто не видела его целую вечность.
— Здравствуй, любимая, — эхом отозвался Алеша. Какое-то время влюбленные не замечали ничего вокруг.
— Что же мы стоим на пороге, — всплеснула руками Маша, — заходи, я тебе что-то покажу!
Она вернулась к кровати и взяла счастливый конверт.
— Что это? Готов смотреть и слушать, — послушно сказал Алеша.
— Нет, подожди! Закрой глаза! — потребовала Маша.
— Зачем? Я уже видел, что какой-то конвертик…
— Нет, ты закрой! Алеша подчинился.
— Раз, два, три! — сказала Маша и положила Алеше в руку письмо так, чтобы он сразу увидел написанное.
— Открывай глаза! — скомандовала Маша.
— Что это? Не понял! — спросил Алеша, пробежав глазами текст.
— Как это не понял? Меня зовут учиться! — просияла Маша.
— В институте? — наконец стал понимать Алеша.
— Да, да! Ты прочитай!
Алеша еще раз озабоченно прочитал вызов в институт. Он опустил бумагу и замолчал.
— Ты не рад? — тихо спросила Маша.
— А как же наша свадьба? Отменяется?
— Почему отменяется? Лешка! Разве учеба свадьбе может быть помехой? — удивилась Маша.
— Свадьбе — нет. Но совместной жизни — точно, — расстроенно сказал Алеша.
— Как это? — не поняла Маша.
— Очень просто, Машенька. Если ты уедешь учиться, нам с тобой сложно будет на расстоянии быть семьей. Невозможно вести… общее хозяйство. Невозможно жить вместе.
— Но почему? Разве ты не поедешь со мной?
— Вот так. Ты это говоришь, как само собой разумеющееся, — расстроился Алеша.
— А разве… — начала Маша и вдруг осеклась, слезы стали наворачиваться ей на глаза.
— Любимая! Ты не так меня поняла… — кинулся к ней Алексей. — Я же не против… Просто все очень неожиданно…
— Прости! Я думала сделать сюрприз, а получилось как снег на голову, — согласилась Маша.
— Я согласен с тобой попасть под любой, даже самый сильный снегопад, — улыбнулся Алеша.
Поцелуй рассеял все сомнения, которые были у Маши.
— Алеша! Послушай меня! Если ты не захочешь, я никуда не поеду. Ты для меня важнее всякой учебы.
— Машенька, жертв не нужно, — не согласился Алексей. — Но если честно, у меня в планах не было отъезда. Да и отца я сейчас оставлять не хотел бы.
— Алешенька, я думаю, что все образуется. Твой папа — мужественный человек. И мы вместе поможем ему справиться с временными трудностями.
— Маша, как бы я хотел сейчас тебя оградить от роли спасителя. Ты и так помогала нам не раз. И столько трудностей разрешила. А сейчас я должен отцу помочь сам.
— Хорошо. Как скажешь. Но я буду тебя морально поддерживать!
— Меня морально поддерживает твоя любовь, — признался Алеша. Он немного походил по комнате, раздумывая, и, наконец, принял решение:
— Хорошо! С отцом я поговорю. Он должен меня понять. В институт мы поедем с тобой вместе.
Маша даже захлопала в ладоши: —Ура!
— Я не могу допустить, чтобы ты ехала туда без меня.
— А я бы без тебя и не поехала. Ни за что! — заверила Алексея Маша.
— Прямо сейчас и позвоню, — решительно сказал Алеша. — Машенька, принеси мне телефон, пожалуйста.
Маша принесла ему телефон, Алеша набрал номер и сказал:
— Алло! Папа!
Отец ответил не сразу. Он сидел напротив початой бутылки с текилой, пьяный и несчастный. Язык его уже не слушался.
— А, это ты, Лешка… И что ты мне новенького можешь сообщить, сынок? Важный разговор? Ха, а мне сейчас не важно то, что для всех важно… Видишь, я почти стихо… стихоплет… ствую. Тьфу, еле выговорил. Вот так. Никаких важных разговоров. Отбой!
Самойлов положил трубку раз, потом второй раз, потом третий, наконец ему это удалось и он, удовлетворенный, потянулся к бутылке.
— Все в порядке? — спросила Маша.
— По-моему, не очень, — сообщил Алеша. — То есть наоборот.
— А что случилось?
— Не знаю, но мне нужно домой.
— Может быть, зайдем к нему вместе? — предложила Маша.
— Нет, Машенька, я сам.
— Хорошо.
— Не обижайся, но нашу с тобой поездку я с отцом хочу обсудить один на один.
— Как скажешь…
— Да, и еще одна важная вещь. Чуть не забыл, — обернулся Алеша уже на пороге.
— Я слушаю.
— Маша! Мы с Костей сегодня разговаривали… Мы решили, что если мы с ним окончательно помирились, будет правильно, если наши невесты тоже помирятся.
— Я и Катя?
— Да. Я же сказал. Ты и Катя. Ты против?
— Вообще-то… Ох и мастера же мы с тобой друг другу сюрпризы устраивать!
— Машенька, в чем дело? Ваши с Катей разногласия — в далеком прошлом. А в скором будущем мы все станем родней, — успокоил Машу Алеша.
— Да-да, я понимаю… — согласилась Маша, но тут же сама себе возразила: — Нет. Не понимаю. Мне эта идея не по вкусу.
— Почему? Мы договорились, что после подачи заявлений в ЗАГС мы соберемся все вчетвером, возможно, в ресторанчике…
— Так, может быть, нам и свадьбу на четверых справить? — иронично спросила Маша.
Алеша не заметил этой иронии:
— Почему бы и… Маша, я не понимаю.
Хорошо, тогда я объясню. Представь себе, как Катя себя будет чувствовать за одним столом, где будем и я, и ты. Твоя бывшая невеста и твоя настоящая невеста. Ты думаешь, это будет хорошо для всех? Правильно?
— Хорошо. Возможно, мы с Костей поторопились, — пошел на попятную Алеша. — Если ты пока не готова помириться с Катей, я не буду тебя торопить.
— Пожалуйста, не торопи, — попросила Маша. — Мне надо привыкнуть, что Катя со мной не соперничает.
— С тобой невозможно соперничать. Ты самая лучшая. И я тебя люблю. — Алеша поцеловал Машу.
— Алеша, ты хотел поговорить с отцом, — смущенно напомнила Маша.
— Обязательно. Я ненадолго. Встретимся в ЗАГСе! — и Алексей поспешил к отцу.
* * *
Следователь Буряк еще и еще раз перечитывал материалы из папки, которую ему дал Марукин. Они вызывали у него неподдельный интерес. Он решил кое-что для себя уточнить и вызвал Марукина в кабинет. Тот охотно явился.
— Действительно, очень интересно. Следы старых дел, которых, к сожалению, не было у меня на руках. Спасибо, Юрий Аркадьевич, — поблагодарил Марукина следователь.
— Рад быть полезным, Григорий Тимофеевич, — угодливо склонил голову Марукин.
— Я нашел здесь много интересных фактов об археологической экспедиции, пропавшей в наших краях в 1999 году.
— Да вы что? — притворно изумился Марукин.
— Да. Эта экспедиция была с самого начала для всех нас загадкой. Не санкционированная сверху, мы не знали, что в ней принимает участие профессор Московского университета…
— Этот, как его… Рыбин? — переспросил Марукин.
