— Сомов, — поправил следователь. — Известнейшая, кстати сказать, личность. По его учебникам сейчас школьники обучаются.
— Значит, он не только учебники писал… — заметил Марукин.
— Не только, — согласился следователь. — И его гибель в девяносто девятом году как раз совпадает с белым пятном в биографии нашего смотрителя. Я ведь, Юрий Аркадьевич, на Михаила Родя целое досье собрал.
— Ну так что, колоть его будем? — радостно спросил Марукин.
— Будем, будем. Только мне непонятно: почему ты, имея на руках такие документы, притащил их ко мне в отдел? Неужели сам не захотел лишнюю звездочку на погонах заработать? — спросил следователь.
Марукин заглянул ему в глаза и заговорил преувеличенно бодро:
— А знаете что? Я понял, что очень хорошо работать в паре! С таким, как вы, профессионалом! Давайте я буду играть «злого следователя», а вы — доброго… Хотите, я его прямо сейчас расколю? А? Я из него всю душу вытряхну, вот увидите!
— Насчет души — не бери на себя слишком много. А допрашивать — пожалуйста.
— Значит, разрешите идти? — заторопился Марукин. — Иди. Только… Ответь мне все-таки на один вопрос. Почему тебя перевели к нам с понижением в звании?
— Да ладно… — отвел глаза Марукин. — Длинная история… Потом расскажу…
— И все-таки. У коллег не должно быть тайн друг от друга, — настаивал следователь.
— Это все злые языки… В общем, подсидели, — невнятно ответил Марукин и вышел из кабинета.
В комнате свиданий, разговаривая со смотрителем, Марукин невероятно изменился. Он стал уверенным и напористым.
— Ты мне все сейчас расскажешь, скотина! — орал он на сидящего перед ним смотрителя. — Ты мне исповедоваться будешь, как на духу, понял?
— Буду, буду, только по голове не бейте, — нисколько не боясь, ответил смотритель и подмигнул Марукину. Марукин в ответ тоже подмигнул, но тона своего не изменил:
— Шуточки шутишь? Да я тебя сейчас в порошок сотру и по ветру развею, понял? Нашел где шутки шутить! И с кем!
В этот момент смотритель положил записку под лист допроса и глазами показал на нее Марукину. Тот, не прерывая своего гневного монолога, взял записку и положил ее в карман.
— Так ты будешь говорить или нет? — гремел Марукин.
— Буду, буду, так ты слова не даешь вставить, гражданин начальник…
Смотритель и Марукин играли в какую-то одним им понятную игру. Они понимающе кивнули друг другу.
— Не расколешься, я тебя похороню, обещаю! — орал Марукин.
— Похорони, — вдруг тихо и серьезно ответил смотритель. — Только не забудь рядом с детьми моими похоронить.
Марукин вздрогнул, в его глазах мелькнул испуг, и он быстро вышел из комнаты свиданий. Зайдя в кабинет к Буряку, Марукин снова приобрел угодливый и немного фальшивый вид:
— Эх! Я с этим Родем так хорошо поговорил! Срразу взял быка за рога. Я его расколол… Ну, почти расколол. Осталось совсем чуть-чуть.
— Ладно, можешь не рассказывать. Я сам все слышал, — сообщил следователь.
— Сам все… Как? — удивился Марукин.
— Да ты так орал на все отделение, будто не с преступником разговаривал, а ток-шоу вел! — улыбнулся Буряк.
— А вы так сказали сейчас, я подумал, что вы Родю в камеру прослушивающее устройство установили.
— Нет, зачем же. До этого мы пока не дошли. Но установим и прослушку, и видеонаблюдение, если это потребуется. Пока этого не нужно. Все — свои.
Марукин вышел из кабинета и подумал, что насчет «своих» следователь немного поторопился.
* * *
Потерпев фиаско с Буравиным, Костя направился искать поддержку у Таисии. Он купил цветы и шел по улице, раздумывая, как грамотно построить разговор с будущей тещей. Кроме того, он соскучился по Кате.
Обе женщины его ждали. Они беседовали. Таисия поливала цветы, а Катя сидела на стуле и наблюдала за ловкими мамиными руками.
— Как забавно, — сказала Таисия Кате. — Один мужчина ушел из этого дома, а другой скоро придет. Словно Виктор освободил место…
— Мама! Так говорят, когда человек умирает, а другой рождается. А здесь — просто смена мужа. Был у тебя муж, а теперь будет у меня.
— Для меня, дочка, это важное событие. Мне кажется, даже более важное, чем для тебя. А ты к предстоящей жизни относишься как-то легкомысленно.
— Неужели?
— Мне так кажется.
— Может быть, ты просто против того, чтобы мы здесь с Костей поселились? — засомневалась Катя.
— Вообще-то вы с Костей меня не спрашивали об этом. Просто поставили перед фактом, — заметила Таисия.
— Но ведь мы хотели как лучше для тебя! Мама, ты что-то имеешь против Кости? — Катя искренне не понимала, чего хочет мать.
— Нет, но я до конца не уверена в серьезности твоих намерений.
— Я абсолютно серьезно хочу выйти замуж за Костю, — сказала дочь.
— И сразу, уже сейчас, вы будете жить в одной комнате, как муж и жена? — поинтересовалась мама.
— Не знаю, — задумалась Катя. — Наверное, не сразу. А может быть… Не знаю, мама. А что?
Таисия внимательно посмотрела на дочь, затем отставила в сторону графин с водой, из которого она поливала цветы, взяла горшок с цветком и протянула Кате. Катерина взяла горшок и уставилась на мать с удивлением.
— А то, что человек — как цветок, — продолжила Таисия, — Он не только тянется вверх к небу и стремится к солнышку. Он еще и зависит от земли.
— Мама, я тебя совсем не поняла, — растерялась Катя.
— Я просто хочу, чтобы ты приземлилась. Если твои желания не имеют почвы и корней, то ничего не получится.
— О, мама. Да ты философ! Никогда от тебя такого не слышала.
— А я никогда с тобой о таком и не говорила, — заметила Таисия, — Подумай, дочка. Проанализируй еще раз свои желания. И пойми, чего ты хочешь на самом деле.
Но у Кати уже не было времени подумать над мамиными словами, потому что в дверь позвонили. Катя знала, что это Костя, и побежала открывать. Она взяла у него цветы и уклонилась от поцелуя.
— В чем дело, Катенька? — удивился Костя. — Что-нибудь случилось?
— Ничего особенного. Только голова болит и…
— И что?
— И разговор был с мамой какой-то странный, — призналась Катя.
— О чем разговор?
— Не о чем, а о ком. О тебе.
— И что сказала будущая теща о будущем зяте? — улыбнулся Костя.
— Сказала… что ты должен ухаживать за мной, как за цветком. Поливать, сдувать пылинки… ну и все такое прочее!
— Конечно! Это моя святая обязанность! — согласился Костя и обнял Катю. — Только не понимаю, почему это тебя озадачило. Ты сомневаешься во мне?
— В тебе? Нет… — Катя задумалась.
— Тогда все в порядке, — успокоился Костя. — Я готов подписаться под всеми правилами полива моего цветочка, которые напишет мне Таисия Андреевна!
