Монтана фыркнула.
— Я была бы признательна, потому что именно этого они и хотят. Хотят, чтобы я солгала им и сказала, что они самые большие и лучшие. — Она потерла глаза. — Боже.
— Это самое худшее в этой профессии камгерл? Странные парни, показывающие свои члены?
— Нет. Можешь не верить, но это не так. Я думаю, самое страшное — когда какой-нибудь парень думает, что я должна ему, так как он присылает мне непрошенные подарки или платит много денег. Они злятся и ревнуют, когда я не внимательна к ним, а иногда становятся отвратительными. На этом сайте достаточно безопасно, на самом деле, у меня стоит блокировка на родной штат по личным причинам… но никогда не знаешь наверняка.
Черт. От этого бегут мурашки. Мне была ненавистна мысль о ком-то, кто пытается причинить ей боль.
— Значит, люди из твоего штата не могу тебя видеть?
— Должно быть так, да.
Кивая, я сказал:
— Полагаю, тогда ты не в Калифорнии, если я могу тебя видеть.
Она просто улыбнулась. Она не собиралась раскрывать свое местоположение, и я не мог ее винить.
Мы проговорили еще несколько минут и совсем потеряли счет времени.
Монтана шумно выдохнула.
— Ну, это определенно первый раз, когда я открыла душу камджону. (Примеч.: cam — камера, john — от словосочетания john doe — неизвестный).
— Что?
— Камджон. Так мы называем клиентов.
— Как клиент у проституток?
— Да, полагаю, это оттуда и пришло.
Я посмотрел на себя.
— Черт, я более жуткий, чем полагал.
Она снова расхохоталась.
— Нет, ты совсем не жуткий. Не знаю, почему я так уверена насчет тебя, но это так.
— Ну, спасибо, я не рассчитывал быть жутким.
Она посмотрела в угол комнаты и затем снова на меня.
— Черт.
— Что?
— Наше время вышло десять минут назад. Я даже не заметила. Еще один первый раз.
Я на самом деле не хотел, чтобы она уходила.
— Подожди, — сказал я.
Без задней мысли я внес еще жетонов для другого привата.
Когда она услышала звук, сказала:
— Ты уверен? Это большая сумма для одной ночи.
Если бы она только знала, что деньги для меня не проблема. Я бы заплатил любую сумму за продолжение разговора с ней.
— Да. Уверен. Если ты не против зависнуть со мной еще ненадолго.
— Честно? Да. Мне действительно нравится болтать с тобой. Это как-то по-другому. Будто мы просто болтаем. Не вынужденно.
Было странно, насколько комфортно мне было с этой девушкой. Это был наш первый раз один-на-один, но у меня было ощущение, что мы делали так уже много раз, будто я знал ее всегда, может быть, даже в другой жизни.
— Я понимаю, о чем ты, — сказал я. — Я мог бы говорить с тобой всю ночь. Обычно я не чувствую такого к женщинам.
— Ты застенчивый?
— Нет. Я не интроверт или типа того, уточняю. Для меня не проблема заполучить женщину — даже наоборот. Я просто не могу найти связь с большинством из них.
— Интересно. — Монтана, казалось, размышляла над моими словами. — Ты заходишь в другие комнаты на этом сайте?
— То есть?
— К другим девочкам?
— О. Нет. Ты моя первая, вообще-то.
Она казалась шокированной.
— Ты шутишь?
— Нет. Я не думал, что это мое. И это действительно так. Но ты другая. Фактически, ты заполучила меня песней «Голубое небо».
— Точно. Тебя вроде заинтересовала эта песня. Ты спросил меня, почему я ее выбрала. Она для тебя что-то значит?
На сердце неожиданно потяжелело.
— На самом деле, моя мама раньше пела мне ее.
Она кивнула.
— Поэтому ты спросил меня о ней.
— Да. Она важна для меня, я не мог поверить, что ты выбрала ее. Честно, если бы ты ее не пела, я бы просто прошел мимо. Но сейчас, когда я узнал тебя, это трудно представить.
— Мне нравится версия Фрэнка Синатры, — сказала она.
— Ты имеешь в виду Вилли Нельсона?
— Ну, он тоже ее пел. Есть много версий этой песни.
Я почувствовал себя глупым, поправив ее. Конечно, было много версий. Эта песня стара как мир. Именно поэтому я был удивлен, что она ее выбрала. Но, казалось, что у Монтаны древняя душа.
Одно для меня было ясно. Со мной она была гораздо более расслабленной, чем казалась перед большой аудиторией. Мне было интересно, чувствовала ли она хотя бы половину того, что чувствовал я прямо сейчас. Это ощущение я не мог описать. Но чувствовалось чертовски хорошо, что бы это ни было.
Монтана свернулась на матрасе.
— Ну, могу сказать, что, возможно, нам суждено было встретиться, БогЭкрана.
Глава 4
Райдер
Ее настоящее имя было Иден.
Я всегда подозревал, что имя Монтана Лейн было выдуманным, как и БогЭкрана.
Три недели мы болтали в привате, по крайней мере по часу каждую ночь. Я никогда не просил ее ни о чем, кроме разговоров.
Так же я и не включал свою камеру, поэтому Иден до сих пор не имела ни малейшего представления о моем внешнем виде. Пока что мне нравилось, что все так и оставалось. Собирался ли я показать ей свое лицо когда-нибудь? Не уверен. Мне очень хотелось, чтобы она просто знала, что я не урод. Но тогда все перейдет на другой уровень, а я не был уверен, готов ли к этому.
Я бы забирал ее на всю ночь каждый день, если бы она позволила. На самом деле, я пытался. Она не считала это хорошей идеей — уходить от своей публики на всю ночь. Так она потеряет своих клиентов, и я понимал это и не мог винить ее. Но черта с два я не ждал наших встреч после долгого дня.
Хоть мы и раскрывали друг другу наши жизни и дни, всегда был предел тому, что мы открывали. Я все еще не знал, где она живет и такие личные детали о ней, как ее фамилия. Мы согласились пока держать это в тайне.
Она знала, что меня зовут Райдер. Знала мою любимую еду — пиццу, и мою любимую группу — «Пинк Флойд». Знала множество деталей обо мне, но не знала, как я выглядел, где работал и мою фамилию. Но в то же время, казалось, что это отсутствие информации не имело значения. Мне начинало казаться, что мы очень близко узнали друг друга. И от этого возникали мысли: кто мы в этом мире без наших имен, работ, социального статуса или ярлыков, которые вешаем на других. Невозможно было хорошо узнать кого-либо без этих знаний.
Наверное, я бы никогда об этом не задумался до встречи с Иден. Но она показала мне, что настоящие отношения могут быть основаны на связи между двумя людьми, общих идеалах и вкусах, их всепоглощающей химии. А между мной и Иден ее было сверх меры.
* * *
Без сомнений, работа на киностудии могла взбодрить. Работники и члены команды смешивались с приходящими и уходящими знаменитостями. Это был постоянный поток энергии. Но я привык к знаменитостям вокруг, и это меня не беспокоило.
Я выполнял множество различных функций в компании отца — «МакНамара Студиос». Он заставил меня начать с нуля и пробивать себе путь наверх. В старших классах я работал у ворот, предоставляя талантам и сотрудникам доступ в студию и отшивая других людей. Я также ездил повсюду на гольф-каре и развозил еду для актеров и команды.
В итоге, после выпуска я перешел к производственной стороне, помогая убедиться, закончены ли сценарии, координируя киносъемочный процесс и проверяя, придерживаются ли бюджета. В конце концов, я получил степень магистра по бизнесу в Калифорнийском Университете ЛА. Основной моей специализацией, пока я был студентом, было производство фильмов, но отец хотел, чтобы у меня были знания о ведении бизнеса, которые будут необходимы, когда, однажды, возглавлю компанию.
В последнее время я проводил больше времени вне студии, сопровождая отца в его офис в центре. Сегодня он рвался в бой, посадив меня напротив во время перерыва.
Отец закинул ноги на стол и сказал:
— Происходит огромный сдвиг, сынок. От нас требуется быть более глобально сфокусированными. И ты сыграешь в этом большую роль.
