— Классно, — смотрю на себя в зеркало скептически.
И ведь самое обидное, что хоть убейте, не помню, для кого так стараюсь? Что там за Роман такой?
— «Я сочиняю роман, Рома-Рома-Роман — мужчина всей моей жизни»*, - напела Шурка, подзадоривая меня.
— Поганка, — смеюсь на это.
— Ну, полегчало? Голова прошла?
— Прошла, — киваю.
Ещё бы она не прошла, после ударной дозы таблеток?
— О-о, кстати, я вчера так и забыла тебя угостить своими гостинцами.
— Что там у тебя?
— А-а, сейчас, — подрывается с места в сторону кухни. Благо, бежать недалеко. Все рядом.
Квартирка у меня небольшая, студия в Европейском, самом лучшем квартале города, двадцать восемь квадратов свободы от мамы с папой. В кредит, правда. Еще я удачно сумела отхватить последний восьмой этаж в самой низкой секции дома, почему-то с четырехметровыми потолками. Так что, теперь у меня, можно сказать, двухуровневые апартаменты за счет надстроенной атресоли. Спасибо отцу за ремонт.
— Вот! — вернулась Сашка, ставя на журнальный столик тарелку с сыром.
— М-м, — загорелись мои глаза. — Мой любимый Брюност*, - тут же схватила дольку коричневого сыра. — Как тебе удалось-то его провезти? — с наслаждением гурмана вкушала шедевр норвежского сыропроизводства, с обалденным вкусом вареной сгущенки.
— Все тебе расскажи, — самодовольно заявила Шурка. — «Фирма веников не вяжет, фирма веников не шьет». Лучше спроси, как я обратно свеклу повезу?
Свекла в Норвегии продукт редкий, нигде не продается, а если и есть в продаже, то стоит также, как килограмм мяса.
Вот Сашка в прошлый раз и учудила, когда ее таможенники тормознули, увидев на скане подозрительные кругляши.
"У Вас бомба в чемодане, фру".
Представляете комедию, когда сестрица пыталась донести до товарищей, что везет овощ для борща, а они её не понимают?
— Не смеши, — в голос хохочу я.
— Когда ты, кстати, к нам в гости соберешься? — поинтересовалась сестра.
— Да ну! — отмахнулась. — Куда мне с вашими ценами? У меня кредит еще.
— Да ладно! За гостиницу не платить. У нас с Бьерном остановишься. Дешевый перелет я тебе организую. Английский только подучи. С голоду тоже не дадим пропасть. Хотя-я, не сказала бы я, что цены на продукты в Норвегии существенно разнятся с российскими. Твоя любимая молочка чуток подороже, зато натюрель, а не порошок. Вот с сигаретами засада, так что бросай.
— Я почти не курю, — буркаю в ответ. — Одна сигарета в месяц, когда начальница-самодурка на работе совсем допечет, — зачем-то оправдываюсь.
— Вот и договорились. Ждем в гости в самое ближайшее время. Осенью только не советую, тебе погода не понравится. А так в любое время года.
— Ну, у меня отпуск теперь перед Новым годом только.
— Замечательно. Бери Ксюшку и к нам, на Рождество, — резюмирует Сашка. — Хм, смотрю, и тошнотики прошли? — замечает, как я поглощаю сырную вкусняшку.
— Ага, — поддакиваю.
Из-за похмелья есть я сегодня не могла. Однако, ради такого деликатеса в миг аппетит появился.
— Ты к нам надолго?
— Да нет, навещу предков, зацелую племяшку, и дня через три обратно. В Норвегии сейчас традиционный июльский трехнедельный отпуск. Массово и даже принудительно отправляют народ отдыхать. Это я скажу тебе, полный коллапс в стране и дурдом. Почти никто и ничто не работает. Бьерн как раз освободится, полетим куда-нибудь в теплые страны.
— Круто.
— Эй, суслик, хватит хомячить. Всю помаду сожрала, — опомнилась сестренка.
— Она ж стойкая, — хмыкаю.
— Все равно. Иди сюда, поправлю. И вообще, по-моему, тебе уже пора выдвигаться.
— Рано еще. Подождет, — отмахиваюсь.
— Ты на такси или на своей поедешь? — деловито интересуется Шурка, поправляя мне, слегка смазанный, макияж губ.
— На своей, конечно. Такси я не доверяю.
— Ну и правильно. Лифчик* мне твой понравился, тоже что ли такой попросить у Бьешика Buddy*? Тесла, конечно, круче, но перебор, дороговато встанет. Но, заманчиво, зараза. Знаешь, сколько я их наблюдаю в нашем провинциальном захолустье, капая слюной? И ведь сама прекрасно понимаю, что купи мне Бьерн такую машину, меня же в первую очередь жаба и задушит от такой капитальной бреши в семейном бюджете.
— Ты рожать-то когда планируешь? — меняю тему, бестактно спрашивая у сестры весьма щепетильный вопрос. — Тридцать пять ведь уже.
— Ссикаю, Васька. Возраст, опять же. Да и Бьерном мы только год живем. Вдруг что не так?
— А что, есть предпосылки?
— Да нет, все наоборот слишком хорошо, аж страшно. Мне после Кошкина просто хочется подуть на воду, обжегшись на молоке.
— Ладно, не трусь, Сашь. Просто будь готова отбиваться от маменькиных вопросиков на счет внуков.
— Ага, ага. Чеши уже к своему Ромашке. Я затребую полный отчет о свидании, поняла?
— Да уж, понятнее некуда.
— Домой можешь не возвращаться — разрешаю.
— Да иди ты в Берген!
Спермотозавр подкрался незаметно…Рома-Рома-Роман, блин!
— А как же моя дочь? — рвет меня в клочья последующий вопрос.
Вздрагиваю. Адреналин ошпаривает кипятком вены, дыхание сбивается, на лбу образуется испарина от такого стресса.
Самый страшный кошмар наяву. Худшие мои опасения подтвердились. Ему вдруг дочь понадобилась? Черта-с-два, ты её получишь! Пять лет назад не нужна была, теперь вдруг вспомнил.
Но я предусмотрительная. В графе отец стоит прочерк. Тогда еще не было понятия «матчество», но я успешно его применила, назвав дочь Ксенией Васильевной Чертановой. И прокатило. Развод был в Москве, паспорт я сменила, вернув девичью фамилию. И словом не упомянула о бывшем супруге несмотря на то, что законодательство было на моей стороне. На фиг нам такой отец! П-Р-О-С-Т-О На фиг!
Снова подступают слезы обиды, сразу же раскрывая перед глазами файлы из прошлого:
— Пропустите! Вы не имеете права меня задерживать! Он мой муж, — жалкая попытка прорваться через заслон бугая-охранника в высотном здании бизнес-центра.
— Не положено, — беспристрастно басит мужик на посту, — я Вам еще раз повторяю, дамочка, Гордеева нет на месте.
У меня опускаются руки, подрагивают губы, и слезы невольно текут по щекам. Уже который день я безрезультатно пытаюсь связаться с мужем, чтобы сообщить о своей беременности, но ему решительно нет до меня дела. Зачем я это делаю, сама не понимаю?
Срок аренды нашей съемной квартиры истекает.
Казалось бы, у такого солидного банка, офис которого находился у самого МИДа, где я трудилась до последнего времени в отделе персонала, отобрали лицензию. Ситуация просто патовая.
Вариант один, послушно сделать, как велел Егор, подать на развод, собрать чемодан и возвращаться в родной город к родителям. Зарплата у меня, как специалиста отдела кадров, была приличная. Выше среднего на рынке труда. Я её старательно не трогала — копила. На зарплатной карточке почти миллион. Деньги, конечно, по страховке вернут не сразу, но вернут. У начальницы вот все печальнее. Пять миллионов ей никто не компенсирует, как и вкладчикам никто полностью не возместит ущерб.
Санька ничем мне не поможет, она сама у своего Кошкина на птичьих правах. В последнее время он совсем опух от своей исключительности — отобрал у нее документы, чтобы она ненароком не сбежала от его неземной деспотичной любви.
А Гордеев… он же популярно мне всё объяснил, по-человечески, ха. А главное, так, по-мужски. Современные технологии очень упростили задачу предателям. Можно легко завершить не то, что отношения, даже брак, прокричав какую-то чушь в сообщении. С наездом, с претензией, злостью, не глядя в глаза, чтобы не являть свою кислую физиономию перед очами опостылевшей супруги.
Помню, с каким восторгом открывала полученное сообщение от своего Горушки, предвкушая очередное муси-пуси, пошлые намеки и шуточки, да заверения в любви. А тут такое:
