разлился при падении заказанный Вишневским стакан воды.
Идти в гущу людей нельзя! Меня там точно покалечат! Давка — самое страшное оружие массового поражения.
Я читала про себя молитву, которую выучила еще в детстве. Слова путались в голове, и кажется, к слезам от газа присоединились слезы страха.
Вдруг я ощутила на своем плече чью-то ладонь и только собралась смахнуть, как услышала до боли знакомый голос:
— Веснушка.
Артур?..
Артур!
Вишневский!
— Да, да, это я! — я отбросила фартук и нашла в абсолютной темноте его руку. Вцепилась, как в спасительную соломинку. Хотя, по сути, он ею для меня и был. — Что здесь происходит?
— Пошли отсюда, — он крепче перехватил мою руку и потянул куда-то. Пару раз мне наступил кто-то на ногу и ощутимо врезался в бок, но все это было ничто по сравнению с тем, что я сейчас ощущала.
Он как-то меня отыскал. В практически полной темноте! Меня не раздавят!
— Куда мы идем? — перекрикивая шум, спросила я, но он ничего не ответил, довольно уверенно шагая куда-то вперед. Потом мы куда-то завернули, еще раз, я ощутила запах табака и совсем едва уловимый — дезинфицирующего средства.
Туалет. Ну конечно!
На мгновение Артур отпустил мою ладонь, и я моментально лишилась точки опоры.
— Артур! — я вытянула вперед руки, слепо шаря ими в темноте. — Артур! Где ты?
— Иди сюда. Умывайся.
Только теперь я услышала шум бьющей о кафель струи воды.
Я двинулась на звук и, снова ударившись многострадальным бедром, неуклюже наклонилась над раковиной. Набрала пригоршню холодной воды, как следует промыла глаза. Потом умылась еще раз, снова и снова… Попробовала открыть глаза, и — о, чудо! — сквозь щелки распухших и до сих пор почесывающихся век увидела очертания дверей кабинок, свет луны, пробивающийся в небольшое окно почти под потолком, и его — Артура. Не очень хорошо, конечно, только силуэт, но этого было достаточно, чтобы всю меня, до кончиков пальцев ног, затопило невероятным чувством благодарности.
Не выдержав порыва, я сделала шаг и обняла его, прильнув щекой к ткани черной рубашки.
— Я так испугалась, спасибо тебе. Я на самом деле думала, что меня там затопчут. Или убьют. Мне показалось, что я слышала что-то похожее на выстрелы.
— Это они и были.
— Серьезно?! Настоящие выстрелы?!
— Серьезнее не бывает.
— Кошма-ар… И часто здесь подобное происходит?
— Оставим на потом это все, ладно? — бросил он немного раздраженно. — Знаешь, что за этим окном?
— Понятия не имею, я здесь сегодня впервые.
— В мужском туалете или вообще в клубе?
— А это мужской? О, Господи.
— Открыть сможешь?
— Что открыть?
— Окно, — терпеливо пояснил он, и я подняла взгляд наверх. Неуверенно дернула плечом.
— Можно попробовать.
— Тогда иди сюда, — он опустился на корточки и похлопал себя по плечу. — Забирайся.
Раньше я бы никогда, ни за что… Но сегодняшний день прямо-таки был днем открытий.
Сбросив балетки, я аккуратно поставила сначала одну ступню на его плечо, потом другую. Медленно разогнулась и тут же вцепилась пальцами в закрытую створку окна. Открыть его оказалось проще простого, обычный механизм. Помещение сразу же стало заполняться свежим воздухом. Если так, конечно, можно назвать воздух центра ночной столицы.
— Что там внизу? — спросил он, терпеливо выдерживая мой вес.
Я поднялась на цыпочки и высунула голову наружу — прямо под нами находился мусорный контейнер. К счастью, закрытый. Но всё равно…
— У меня плохие новости.
— И что там?
— Мусор.
— Твою мать… — сдержанно выругался он и, подумав секунду: — Ладно, спускайся.
Я осторожно слезла с его плеч и практически на ощупь нашла на полу свою обувь. Вишневский встал и, нахмурив брови, снова посмотрел на раскрытое окно.
— Через главный вход мы сейчас вряд ли нормально выйдем, к черному тоже не пробраться отсюда.
— И что же тогда делать?
Он перевел на меня взгляд, в котором, как мне показалось, блеснуло что-то похожее на азарт.
— Будем прыгать. Не боишься?
— Нет, — соврала я. Вернее, соврала наполовину: одна бы я ни за что, но с ним…
— Сейчас, тут стой, — он зачем-то пошел к выходу, совершенно сбив меня с толку.
Он что, уходит?
А я?
Что делать мне?!
Но он вернулся, удерживая в руках большой кожаный пуф. Приставил тот к стене, залез на него и, подтянувшись на руках… мгновенно скрылся за окном.
Выпрыгнул!
Я опешила.
Все-таки он меня тут бросил… Я шумно всхлипнула, едва сдерживая уже самые что ни на есть настоящие слезы.
Ну как же так? Даже слова не сказал… И куда мне теперь, как?..
— Полет нормальный, — раздалось за окном, потом послышался скрежет по асфальту, и вскоре в проеме появилась его рука. — Иди сюда.
Я еще раз шмыгнула и, вообще не понимая, что происходит, забралась на пуф. Признаться, плечи Артура были чуть выше, поэтому подтягиваться на руках сейчас было несколько проблематично. Но оставаться тут? Ни за что!
Собравшись с силами, я все-таки смогла забраться наверх и, как и парой минут ранее, высунула голову наружу: на крышке мусорного контейнера, как Элвис на главной сцене Манхеттена, стоял Артур. Такой же величественный и уверенный в себе.
— Не бойся, тут невысоко, — махнул рукой, поторапливая. — Давай, я тебя поймаю.
Я уверенно кивнула, больше себе, чем ему, и, подтянувшись еще немного, брошенным в окно скомканным фантиком полетела вниз.
Он успел поймать меня за секунду до моего позорного падения плашмя. Наверняка было бы больно. И стыдно. Но сейчас он держал меня за талию, и поэтому мне было вот абсолютно все равно на все происходящее вокруг.
М-да, когда я шла устраиваться в этот клуб, то и подумать не могла о подобном исходе.
Повторить снова? Пожалуй.
— Все нормально? — спросил он у меня, до обидного быстро
