убирая руки.
— Относительно.
Он кивнул, наверное, тоже больше самому себе, и спрыгнул с контейнера на землю. Молча протянул ладонь, помогая спуститься и мне.
Выдохнуть спокойно я смогла, только ощутив под подошвами твердую землю. Все происходящее казалось каким-то странным сном. Чтобы в моей размеренной жизни отличницы произошло что-то подобное? Побег из дома, устройство на работу, перестрелка, прыжок из окна, Артур…
Да наверняка сон, не иначе. И не смейте меня будить!
Неподалеку появился силуэт мужчины, который нес на руках, судя по голым стройным ногам, девушку… Подождите-ка, это же та самая девушка в черном из клуба. И тот омоновец. Выглядела она не слишком довольной: ругалась и даже молотила его по спине кулачками, но он продолжал молча тащить ее в неизвестном направлении.
Что происходит вообще? Похоже на то, как будто он ее… украл?
Но развить мысль дальше мне не дал голос Вишневского.
— Пойдем, моя машина на стоянке, — привычно спокойный, он отряхнул чистые колени и, опустив руки в карманы джинсов, зашагал за угол клуба.
Словно совершая променад на Елисейских полях. Словно вообще ничего не произошло.
В этом весь Вишневский. Отрешенность и хладнокровие, что бы вокруг ни происходило. Меня всегда это в нем восхищало. Не зря именно так его друзья и называли — Дзен.
— Из таких получаются отличные управленцы, — любила повторять мама, относясь с большим уважением ко всей их семье. — Парня ждёт большое будущее.
Испытывая неловкость за свой неряшливый вид, я ускорила шаг и поравнялась с Вишневским.
— Что это вообще было? — решилась внести ясность во всю происходящую этой ночью вакханалию.
— Какой-то урод пустил Дотропил.
— Что это — дотропил?
— Газ. Не смертельный, но неприятный.
— И часто здесь так развлекаются?
— Впервые столкнулся, но наслышан. Пускают, когда хотят навести шухер: кассу снять, например. Паника — отличная маскировка.
За углом у входа толпился напуганный народ, несколько полицейских машин и пара карет скорой помощи. А ещё я увидела грузовик с крупной надписью «Город ТВ». Быстро же работают.
Артур недовольно нахмурился и приостановил меня, вытянув руку.
— Пошли отсюда, иначе застрянем тут надолго.
Оставаясь незамеченными в толпе пострадавших и зевак, мы пошли к заметно поредевшей стоянке. Вишневский достал из кармана ключ и щелкнул брелоком — черный Лексус отозвался приветливым писком.
Я поверить не могла, что сейчас поеду с ним. В одной машине до самого дома. Вдвоем!
Это стоило того.
Все произошедшее сегодня — стоило.
— Артур! — раздалось визгливое справа, и на Вишневском рыдающим ураганом повисла брюнетка из клуба.
Глава 5
Аглая
Увидев ее, я стиснула зубы, похоронив нашу романтическую поездку в коттеджный поселок.
Вот же прилипала, а! Даже если она по уши в него влюблена, что сомнительно, это не повод вести себя так. Я вот тоже неровно к нему дышу, но не вешаюсь же на шею. Кажется, он вообще не догадывается о моих чувствах.
— Я просто в ужасе, Артур! Что произошло? Я не вижу ничего толком! Это же кошмар! Кошма-ар!
Стоило признать, рыдала она совершенно искренне. Кажется, даже я так сильно не испугалась. Не зря говорят, что у «золотых» детей иммунитет к стрессовым ситуациям хуже.
— Мне там ноги все отдавили, и я сумку свою потеряла — от Луи. В прошлом месяце только из Милана мать привезла, — она шумно всхлипнула, продолжая прижиматься к нему всем телом. И к моему великому разочарованию, он не оттолкнул ее — стоял, небрежно опустив руки на ее осиную талию, затянутую в короткое кожаное платье.
Они так потрясающе смотрелись вместе: оба высокие, модно одетые, яркие, и я — растрепанная и облитом рабочем фартуке…
Интересно, у них было что-то? Судя по смелости объятий обоих — было.
Стало отчего-то так грустно. И стыдно. Словно в замочную скважину чужой спальни заглянула.
— Отцу позвонила, а он в аэропорту Дюссельдорфа. Обещал по приезде разобраться, что тут произошло. А выстрелы? Ты слышал? Так бабахало, что у меня уши заложило. Адель вообще куда-то в самое месиво затолкали. Ты видел сегодня Адель? [3]
— Можешь помедленнее говорить? У меня от тебя голова заболела.
— Отвези меня домой, ладно? Я в таком стремном виде, — она сделала движение рукой, которое знакомо всем девочкам — потянулась в попытке нащупать сумку. — Ну бли-ин, сумка!
Захныкала.
Кстати, моя сумка тоже осталась в клубе. А там мой телефон, медаль и… паспорт. Он же остался у этого Нодара. Вот черт.
— Ладно, поехали, — снизошел Вишневский. — Только сырость не разводи.
— Но моя сумка!
— Да у тебя этих сумок…
Переговариваясь, они двинулись к машине. А я осталась стоять.
Наверное, никогда еще я не чувствовала себя настолько лишней. И вроде бы ничего такого не произошло: он не мой парень, и отвезти меня домой он, кстати, тоже не обещал.
С чего я вообще взяла, что он собирался это делать?
Нужно просто незаметно уйти, чтобы не позориться еще сильнее. И больше никогда, ни за что, ни разу в его сторону…
— А ты куда это собралась? — раздалось за спиной, и я обернулась. Артур, свесив локоть, выглядывал из открытого окна авто. — Домой поехали.
— С ней?! — взвизгнула Ксюша. — Ты рехнулся? Это ж эта… — запнулась, проглотив ругательство, — из клуба.
— Иди-иди, — игнорируя ее вопли, тоном, не терпящим возражений, поманил меня Артур, и я решила, что корчить из себя сейчас гордую и независимую слегка неуместно. У меня ни денег, ни телефона — ничего. Поэтому развернулась и, нацепив на лицо невозмутимое выражение, подошла к авто. Вздрогнула, когда дверь плавно открылась сама по себе, приглашая. Ксюша фыркнула: «деревня» и отвернулась.
Всю дорогу она только и делала, что жаловалась. На все без исключения. Она ныла так много и таким отвратительным тоном, что я готова была выйти и идти до дома пешком, лишь бы не слушать ее монотонный
