— Как отец отнесся к твоему выбору?
— Ну я живой, как видишь. Че — то там орал, как обычно. Я ж не слушаю. Хочется ему проораться, пусть. Мне не жалко. Тебя вспоминал, кстати.
А вот и неправда. Все он слушает и брата задевает не хуже меня, иначе не было бы сейчас тут этой бутылки.
— Догадываюсь. Ты не поломай только ее. Хрупкая ведь девочка, у тебя таких еще не было, — говорю уже гораздо спокойнее.
— Попробую. Самому интересно, что из этого выйдет.
Чует моя задница, что ни хрена хорошего!
Глава 8
Маргарита
Все из рук валится. Мама пыталась помогать, я ее мягко выгнала из комнаты. Сестра со мной не разговаривает, отворачивается демонстративно, когда мы пересекаемся в коридорах. Да разве моя вина в том, что случилось? Вот пусть на отца и обижается. Это его решение! Он мог бы просто сказать свое слово и отдать Яровским Таню, но он нас выставил как вещи на рынке. Противно и очень обидно. Унизительно, что меня не считают за человека и мое мнение никого не волнует.
Три дня дали на переезд. Три! А я никак не могу разобраться, что мне собирать. Все еще кажется, что я сплю. Я ведь выросла здесь, у меня не было другого дома, там чужие люди, чужие правила, запахи.
Не хочу!
— Да, — принимаю звонок от подруги.
Звонит уже второй час, мне просто говорить ни с кем не хотелось.
— Живая, — выдыхает Катя.
Ее на день рождения позвать было нельзя. Не респектабельная гостья, из простой семьи. Отец категорически против нашей дружбы, про вхожесть в дом я вообще молчу.
— Ты чего не отвечаешь?
— С ума схожу, — плюхаюсь на кровать, закиданную шмотками. — Кать, а можно я к тебе с ночёвкой приеду? — умоляюще.
— Отец?
— А вот пусть бесится! Не могу здесь сейчас находиться. Мне так больно, ты себе не представляешь, — шмыгаю носом.
— Так что случилось то?
Я не рассказывала ей про смотрины. Надеялась, что Яровский выберет сестру и вот тогда бы мы с Катькой просто посмеялись над ситуацией. Теперь не до смеха.
— Так можно? Пожалуйста. Я с младшими тебе помогу, если надо.
— Могла бы и не спрашивать, — фыркает подруга.
— Спасибо тебе. Скоро буду.
Вытряхиваю все из рюкзака. В него закидываю самое необходимое. Надеваю простые черные джинсы с голубой футболкой. Волосы завязываю в пучок на затылке. У бабушки случился бы сердечный приступ, если бы она увидела меня в таком виде.
Воровато оглядываясь по сторонам, выбегаю из дома, надеясь, что охране не отдали приказ, держать меня строго на территории.
Останавливаюсь, выравниваю дыхание и спокойно иду к воротам.
Ура!!! Пропустили! Свобода!
Убегаю подальше от дома и только там вызываю такси. Телефон сразу выключаю, чтобы родители не доставали звонками.
Буквально двадцать минут дороги и я у Кати.
— Привет, — вваливаюсь в трешку в спальном районе.
— Рита приехала! — раздается визг из детской.
Мелкие близняшки — пятилетки кидаются обниматься.
— И вам привет, — треплю их по волосам на макушках. — Ничего не привезла сегодня, — развожу руками. — Мы попозже сходим вместе и купим. Хорошо?
— Да!!! — радостно прыгают мелкие.
Катя отправляет их в комнату, а меня тащит в свою. Кидаю рюкзак в угол рядом с ее, сажусь в кресло — мешок и закрываю глаза.
— Я замуж выхожу, — признаюсь подруге.
В комнате повисает тишина. Тяжелая такая, липкая, тягучая. Приоткрываю один глаз, смотрю на подругу. Она сидит на своей кровати и молча хлопает ресницами.
— Вот это ты меня сейчас ошарашила, — приходит в себя.
— Отец сказал, что детство закончилось и меня можно подороже продать, чтобы укрепить свой бизнес, — коротко пересказываю ситуацию. — Через три… Уже два с половиной дня я переезжаю в дом будущего мужа. А знаешь кому меня отдают? — заламываю пальчики, чтобы по старой детской привычки не начать нервно грызть ногти.
— Ну давай, добивай меня, — подруга проводит пятерней по волосам, убирая их с лица.
— За Алексея Яровского!
— Ты серьезно?! — подруга от шока сползает с кровати и смешно плюхается с нее на пол. — Ты чего? — недоумевает, глядя на меня. А я истерически хохочу и никак не могу остановиться. — Так, ясно, — встает, уходит. Через минуту возвращается со стаканом воды. Вкладывает его в мои дрожащие руки. — Пей.
Давясь и намочив футболку, все же делаю несколько глотков. Отпускает…
— Серьезнее некуда, Кать. За того самого Лекса Яровского со всей его скандальной репутацией. Только в данном случае всем на это наплевать. Главное — фамилия.
— А когда свадьба?
— Не знаю, — жму плечами. — Меня особо не вводят в курс дела. Просто перед фактом поставили, что я переезжаю к нему и с мероприятием они затягивать не будут.
— Твою ж… — подруга садится у меня в ногах. — Ритк, а это же значит, что у вас все будет, да? Или до свадьбы нельзя?
— Об этом мне тоже никто ничего не сказал. Но оно будет, конечно. Я же ребенка должна родить, а дети, знаешь ли, по воздуху не передаются. Хорошо хоть на девственность не проверяли, — вздыхаю.
— Так тут-то тебе чего бояться? — хихикает Катя.
— Вот я сейчас жалею, что нечего. Может исправить? — с надеждой смотрю на подругу.
— Не дури. Себе не простишь потом, я же тебя знаю. Скоро мама с работы придет. Отец на сутках. Я мелких сдам и поедем с тобой отрываться.
— Спасибо, — обнимаю подругу.
Катюшкина мама приехала через пару часов. Мы успели прибраться в квартире, накормить близняшек и посмотреть с ними фиксиков. И чего папе не нравится? У Кати очень уютно. Для пятерых человек с двумя неугомонными детьми места маловато, но все равно очень здорово. Атмосфера теплая всегда. Мне нравится бывать у них в гостях.
Для вечеринки я ничего с собой не взяла. Пришлось тормошить Катин гардероб. Подруга настаивала на платье, как бы сказал папа, очень коротком. Я же выдернула из ее цепких пальчиков шорты — юбку на манер японских школьниц, только черную. Моя футболка к ней не подошла. Взяли белую, сверху накинули рубашку в черную и красную клетку, завязали ее узлом на талии. Получилось очень миленько и мои кеды отлично подошли под этот наряд.
— Папа меня убьет, — рассматриваю себя в зеркало, заканчивая с макияжем.
— Зато замуж выходить не придется, — хихикает подруга.
Да уж. Неизвестно, что хуже.
Предупредив Катину маму, что будем поздно, отправляемся искать приключения на свои пятые точки. С меня такси, с Кати развлекательная программа. В клуб еще рановато. Начинаем с кафе. Заказываем себе вредной еды и по большому молочному коктейлю.
— Ммм, вкуснотища, — улыбаюсь, слизывая с губ клубничную пенку.
Отшивая парней из-за соседнего столика, избегаем пока больную для меня тему, просто болтаем о всяком, много смеемся. К десяти едем в клуб.
Народу у входа много.
— Как думаешь, нас пустят? — шепчу подруге на ухо.
— Так тебе же восемнадцать теперь. Конечно пустят, — заверяет она.
На входе нас с сомнением осматривают. Хорошо, что у меня в телефоне есть электронный паспорт. Предъявляю и нас пропускают.
Внутри шумно. Диджей качает толпу заводным ритмом. Пританцовывая, идем с Катей к бару.
— Мы будем пить? — удивленно смотрю на нее.
— И танцевать! — подмигивает подруга.
Бармен выставляет перед нами несколько разноцветных шотов. С сомнением смотрю на явно крепкий алкоголь, но я же протестовать решила. Так что да! Пить и танцевать!
Крепкие напитки обжигают горло и тяжело падают в желудок. По венам моментально проходит волна жара. Щеки начинают гореть и в голове тоже ощущается повышенный градус. В теле появляется легкость. Мы вливаемся в танцующую толпу и подстраиваемся под ритм.
Катя приносит еще шоты. Голова начинает слегка кружиться, но меня больше не трясет и это так здорово!
Падаем с подругой на диван, чтобы немного передохнуть и попить. Она достает свой мобильник, копается там, смахивая с экрана пачку уведомлений.
— Отец твой звонил, — сообщает, перекрикивая музыку.
