И я уверена, что это ещё долго будет грызть меня. Даже появилась мысль самой всё рассказать Паше, когда он вернётся. Главное, я всех спасла. А носить такой камень за пазухой и терпеть и дальше приставания Северова я не готова.
Но как такое рассказать? А если Паша тогда отнимет у меня Ксюшу? У него связей меньше, чем у Северова, но они всё же у него имелись.
— А почему бы тебе не стать за другим мужем? — подпёрла она рукой подбородок и смотрела на меня с игривой искринкой в глазах.
Её словно забавляла эта ситуация. В отличие от меня. Меня она пугала и угнетала.
— В смысле? — я даже запнулась на выходе из кухни.
— Почему бы тебе не выйти за Алекса?
Я только и закатила глаза. Мне срочно нужен смайлик, бьющий ладонью себе по лбу.
Боже, опять она несёт какой-то бред! Уже жалею, что всё ей рассказала.
Я повернулась и опёрлась о спинку стула руками. Заглянула в её глаза.
— Во-первых, меня туда никто не звал, — заговорила я.
— А это дело временное, — вклинилась она, и мне захотелось её чем-нибудь треснуть. Заладила…
— Во-вторых, не перебивай меня, — рыкнула я на неё. — В-третьих, я уже замужем и разводиться — пока — не намерена. В-четвёртых, я не люблю Алекса и не хочу за него замуж. То, что он хороший любовник, не решающее для меня.
— Значит, всё же хороший? — изогнула Юля одну бровь.
Вот блин, ну зачем я так сказала? Теперь будет цепляться за эти слова!
— Да, — признала я, раз уж всё равно сболтнула лишнего. — Но я ещё раз повторяю — для меня это ничего не меняет. Это была просто ночь. Одна ночь, которая, я надеюсь, больше никогда не повторится, и мне не придётся снова сгорать от стыда как в котле ада.
— Неужели Пашка тебе может дать всё то же самое?
— Ты про постель опять? — нахмурилась я.
— Я говорю более глобально, Тая, — ответила сестра. — Твои проблемы решает сейчас и решал раньше Алекс, а не Паша. Он гораздо более влиятельный, чем Паша, он многое может. С ним тебе было бы лучше. Он не станет играть и проигрывать… вас.
Может быть, и так. Только я Пашу люблю и разлюбить его из-за одной ошибки резко не смогу, да и Алекс мне ничего не предлагал, кроме роли любовницы. Почему же я должна вообще думать о будущем с ним? Меня в него никто не звал.
— Давай закроем эту тему, пожалуйста. И я надеюсь, что ты никогда не скажешь об этом Паше. Ты разрушишь мою семью этим, разрушишь меня.
— Да не скажу я ничего, — отмахнулась она. — Я не полезу в ваши отношения.
— Обещай.
Я смотрела на неё в упор и ждала ответа.
— Да что смотришь так, будто я могла бы?
— Юль.
— Обещаю, — ответила сестра.
— Вот и спасибо.
На этом наш разговор я посчитала оконченным. И без того выдала ей гораздо больше, чем хотела бы. Я развернулась к ней спиной и ушла в гостиную, к дочери.
3.
АЛЕКС.
— И что они сказали? — говорил я в трубку телефона. — Какие им ещё нужны гарантии? Моё имя и подпись в договоре — уже гарантия. Тогда пусть ищут себе других поставщиков. Наверное, у них очень много предприятий, добывающих подобное сырьё, в запасе. Ну, ладно, скинь мне эти документы на мыло, я посмотрю. Ага, давай. Пока.
Я завершил звонок и отложил в сторону телефон.
— Гарантии им нужны… — бурчал я себе под нос, открывая письмо от моего заместителя, которое уже упало в мою электронную почту.
Попытался сосредоточиться на цифрах, но мне очень сильно мешали мысли о следователе. Я ещё пока не звонил ему. Думал, как с ним поступить. Отложил чтение документа на послеобеденное время, а сейчас посчитал нужным решить этот вопрос, чтобы потом отключиться от истории с заявлением и обработать хоть какие-то текущие задачи на сегодня.
Взял в руки мобильный и набрал номер своего приятеля. Я общался с ним реже, чем с Павлом до ситуации с его женой и вообще… Но всё же общался.
— Алло, — ответил он после пяти гудков в трубке.
— Дамир, здорово, — заговорил я. — Не отвлекаю?
— И тебе не хворать, — ответил он. — Вообще-то, отвлекаешь, но если недолго, то могу переговорить.
— Может, чуть позже перезвонить?
— Что-то важное, Лёх?
— Если честно, да.
— Щас тогда, погоди.
На том конце провода послышался шорох, потом шаги и хлопок дверью. Дамир, видимо, вышел за дверь своего кабинета.
— Лёх, у меня, вообще-то, совещание идёт, — заговорил он. — Говори по делу, что у тебя? Меня там майоры ждут за столом.
Дамир Баташов — известная личность в нашей области не меньшая, чем я — он прокурор города.
— Тут на самом деле длинная история, — ответил я. — Один мент хвост дохрена распушил. Надо бы его прищемить.
— Так, личное, значит.
— Да.
— Тогда не по телефону.
— Можем встретиться? Я могу подъехать, куда скажешь.
— М-м… — задумался Баташов. — Давай в кафе у нас тут, через два квартала. “Софи” называется. Нет времени сегодня вообще. Через полтора часа.
— Давай. Я подъеду.
— Кафе найдешь?
— Ну, не сам, так навигатор поможет.
— И то дело. Ну, до встречи, Алекс.
— До встречи.
Время тянулось словно резина.
— Блин, чёртовы бумажки! — в который раз я пытался сосредоточиться на смете.
Я потратил немало сил, чтобы сконцентрироваться на письме и видеть там буквы, а не её рыжые волосы, и даже заставил себя его изучить и ответить заму, какие пункты меня не устроили и почему, и выдвинулся в путь.
Спустя полтора часа я и Дамир Баташов сидели друг напротив друга за одним из удалённых от глаз и шума вип-столов довольно простого заведения. Перед нами стояли две белоснежные чашки и чайник с ароматным напитком. Из носика струился дымок, наполняя воздух вокруг нас запахом спелой вишни. Я бы не зашёл сюда сам, наверное, но обстановка и кухня тут весьма приятные. Да и чай не мерзкий.
— И что там за мент? — перешёл сразу после обеда к делу Баташов.
Он уже разделался с порцией баранины, а я уговорил кусок мраморной говядины в гранатовом соусе.
Я назвал ему данные следователя и номер СИЗО, в котором сейчас содержался Павел.
— Наслышан о нём, — сказал Дамир. — Взяточник тот ещё. Но пока за руку не ловили.
— Дело не только в вымогательствах денег, — пояснил я. — Он мне моё заявление забрать не даёт.
— Что за заявление?
Я коротко, но информативно обрисовал ему ситуацию с Павлом, умолчав о том, какие отношения меня связывают с женой Вострова.
— Ты всё же хочешь, чтобы дело исчезло?
— Да это я бы и сам разобрался. Просто проучить скота хочу.
— Ну, можно иногда, — хмыкнул Дамир. — А то совсем от рук отбились. Пошлю им проверку какую-нибудь в СИЗО. Посмотрим, какие акробатические номера они тогда начнут исполнять.
— Он ещё и предлагал постель жене заключённого в изолятор, — устремил я взгляд на Баташова.
— Гхм… — поправил он галстук на шее. — А ты откуда знаешь?
— Она мне сказала.
— Ну, “сказала” к делу не пришьёшь, ты же понимаешь, Север.
— А я и не прошу наказать его по закону.
— Что же ты хочешь?
Я откинулся на спинку диванчика и остановил немигающий взгляд на Дамире.
— Маски-шоу. С твоим участием. Хочу, чтобы обосрался по полной, мразь.
***
— Ну и где он таскается? — спросил Дамир, когда мы сидели в темном микроавтобусе возле дома Новикова.
Я повернулся к нему.
— Щас будет, — ответил Дамиру.
— Ну ты капец какой страшный, Север, в этой маске.
Я взял обмундирование и маску у бойцов Баташова. Нас здесь было четверо: трое бойцов ОМОНа и один прокурор, которые поджидали следователя.
— Да ладно?
— Да.
— А автомат в моих руках тебя не смущает? Только маска?
— Да ты весь очень грозный.
— Ты боишься?
— Безумно. Аж лоб вспотел.
— И правильно. Я очень страшный. Особенно, когда не выспался.
— Вон он, — вклинился в наш диалог один из приехавших с нами бойцов.
