Сцена вторая. Флешбек. Сутками ранее
Дмитрий, добрый вечер! Так получилось, что на протяжении года сталкивалась с вами заочно в рассказах другого блогера Окси, потом в телеграмме, сейчас решилась написать. Я очень хочу встретиться с вами и попробовать вас… Скажите, это возможно?
Я открыл профиль. Варя…
Хрупкая, тоненькая девушка. Ясные глаза. Милые ножки. Я как волк, увидевший Красную Шапочку, закапал слюной.
Добрый вечер, Варя. Фраза «попробовать вас» покорила меня сразу. Перейдем на «ты»?
Да, конечно, с радостью. Когда мы сможем увидеться?
В женском нетерпении для опытного мужчины есть все: умиление, влечение и немножко опасности.
Хочешь формат игры?
О да, я обожаю их в целом и по жизни. Я люблю играть…
Ты читала «Повязку»?
Пока нет, оставляю интригу.
Тогда предлагаю такую игру. Ты подходишь к дверям квартиры (сейчас я пока опускаю детали), надеваешь повязку и больше ее не снимаешь.
Да я готова.
А когда мы сможем увидеться? Извини за любопытство)
Я напишу во сколько.
Жду…
Сцена третья. Комната
Тук-тук-тук.
Повязки у нее было, но была у меня, поэтому девушка просто закрыла глаза перед дверью квартиры. И я надел на нее черную ткань, словно жертвенный венец.
– Привет. Проходи аккуратно, здесь порожек.
Какая нежная и теплая рука. Я знаю, ты сейчас намного острее чувствуешь мой запах и прикосновения.
– Проходи сюда. Так стой.
Сейчас кирпичики новых ощущений укладывались тетрисом у нее в голове.
Я сделал паузу, смотрел на короткое летнее платьице, хрупкие плечи, волосы до середины спины. Покорность ожидания. Впитывание темноты, предвкушение неизвестного.
Тьма крепко прижала, кинула тебя вперед. Раскрыла твои губы, ворвалась сильным властным поцелуем внутрь. Две новые силы пробовали сыграть свою роль.
Она потянулась и впилась в меня. Дыхание застыло, язык безостановочно играл с моим.
Ох, какая страсть! Это чувство всегда возникает в вакууме, в пустоте, где некогда обитал страх. Когда впереди неизвестность, страх правит и телом, и разумом. Но стоит определенности сделать первый шаг, он в ужасе бежит – ведь страх просто не может быть отважным.
Темнота подняла твои руки к небу – взлетела черная птица платья. Прошуршала где-то в стороне и опустилась. Платья не созданы летать, но не огорчаются этому факту. Их задача – окрылять, скрывать и обнажать одновременно. А у тебя вместо крыльев нежные руки, уж обвитые за спиной веревкой покорности.
Темнота обрела дыхание. Коснулась твоей кожи сзади теплым выдохом и через мгновение остудила ее втягивающим твой запах вдохом. Темнота обрела плоть едва уловимым прикосновением желания где-то внизу.
Темнота давила, тянула, коленки коснулись заботливой подушки на полу, а губы открылись обхватить большое и твердое, что осуществит твое потаенное желание.
Желание, обычно скрытое от чужих людей за дежурной улыбкой. Желание, ждущее где-то в глубине светлых глаз.
Желание невозможности вдохнуть. Желание поглощать, обхватывать и лишь на секунду отпускать из себя. Глубоко и мощно. Быстро-быстро или с неожиданной остановкой.
Желание било, давило, выжимало сок на губах, что повисал тонким мостиком в пустоту.
Желание набухало и скатывалось, как слеза, внизу, оставляя темные капли на мягкой подушке.
Тьма крепкими руками обхватывала волосы, держала, не оставляла другого пути…
И вдруг сила исчезла, заставив твой разум вслушиваться в ощущение неожиданной свободы.
Где-то рядом чуть слышно секундная стрелка меряла тишину.
Темнота спросила:
– Как ты думаешь, сучка, что я сделаю с тобой дальше?
Ответные слова неуверенно, с дрожью, словно крохотный птенец, расправили крылья ответа:
– Отведешь куда-нибудь?
– Открой рот.
Послушные губы, горячий от недавнего трения язык ощутили кисло-сладкий сок мандарина.
Боже!
А темнота подхватила тело и бросила в сторону на широкую арену греха.
Голова свесилась вниз, и открытые губы снова не могли сомкнуться, лишь на короткие мгновения передышки.
Сильные руки раздвинули бедра, похлопали по трусикам с темным пятном. Аккуратно и властно. Дыхание прервалось, подчиняясь ритму.
Тело закружило, щека теперь упиралась в подушку. Темнота вторглась резко и глубоко, выдавливая крик. Биение усиливалось. Бум-бум-бум. Звуки не успевали за движениями на какие-то мгновения. Они сливались в гул бубна безумного шамана, что пытался отогнать от себя темных духов. Кожу обжигало то слева, то справа, донося до обострившегося слуха звонкие шлепающие звуки.
Тьма кричала ей сзади:
– Сука!
– Любишь, когда тебя ***?
– Чья ты сука?
Эхо раскрывало ее губы, выбрасывало изнутри короткое «да». Рикошетило – «твоя сука».
Напор эмоций давил, креп. Плотина покрылась трещинами, готовясь сдаться, но…
– Встань. Иди сюда.
Темнота подняла легкое тело вверх. Мышцы девушки только через секунду вспомнили, что могут его держать.
– Иди вперед.
Шорох открывающегося окна. На высоте восемнадцатого этажа разноголосый шум города превратился в гул. Свежий воздух ударил в лицо.
Руки уперлись во что-то твердое. Подоконник? Тело наклонилось в невидимую, но отчетливо ощущаемую пустоту.
Сзади снова вторгся и стал набирать темп горячий таран. Мысли расползлись по уголкам разума. Дыхание срывалось.
Темнота вытянула руку и сдвинула повязку в сторону:
– Смотри.
Глаза открылись, мельком заметив створ открытого панорамного окна. Огромная пропасть внизу. Люди-муравьи. Мозаика огней сложилась из разноцветных точек. Красные – ползущие вдалеке машины. Желтые – светлячки жилых муравейников. Бледные – свет безжизненных звезд в темном небе.
Грубая сила снова стала бить беспощадно, врывалась и покидая, играя со
