белоснежными зубками, а потом вновь посмотрела на меня, но на этот раз ее взгляд сделался кротким.
— Не переживай, — подавил в себе желание коснуться искусанных губ девушки. Не хотелось форсировать события, но и терпелось мне с адским трудом. — Я всегда могу привезти тебе документы. В любое время дня и ночи. А так ты от меня не сбежишь…
— Как я могу сбежать, если тебе даже адрес мой известен?! — беззлобно фыркнула она. — Тем более с таким ценным грузом.
Ее ладошки незатейливо гладили живот и в каждое движение было вложено столько неприкрытой нежности и любви, что не оставалось сомнений — Богдана станет самой лучшей мамой…
— Ты права, никак ты от меня не сбежишь, — нехотя перевел взгляд на дорогу. — Но это и не требуется, мы же все решили.
Она угрюмо молчала. А я ненадолго отвлекся от потока машин и вновь посмотрел на девушку.
— Мы решили, Да? — в моем голосе против воли, скрипнули напряженные ноты. Я не мог давить на нее, поэтому все же полагался на ее здравомыслие.
— Послушай, не надо говорить со мной, как с младенцем, — на этот раз она заговорила строго. Тоном, не терпящим возражений. — Да, мне двадцать лет, и возможно, я не особо разбираюсь в жизни. Но я будущая мама, а значит несу ответственность за своего ребенка … Так что… да, я согласна пройти обследование.
Какая-то совсем уж глупая ухмылка расцвела на моем лице и я с трудом мог ее контролировать. Правда она тут же сползла с лица, как только Богдана продолжила. Нет, она еще не все мне высказала.
— Но! Я сделаю все, чтобы вернуть деньги, которые ты на меня потратишь в этой суперклинике. А так же твою помощь я принимаю исключительно дружескую. Конечно, мы не друзья… Но это единственное на что ты можешь рассчитывать, Герман. Прости, если обидела.
Вновь загорелся красный. Я тяжело сглотнул, ощущая, как сердце неприятно царапнула ее прямолинейность. Медленно повернулся к девушке. Силясь, выдавил улыбку и коротко кивнул.
— Конечно, я же сказал, что я друг. Просто друг…
Еще половину улицы мы ехали молча. Потом я остановил машину возле дома Богданы. Помог ей выбраться на улицу и не взирая на пылкие возражения, проводил до квартиры. Не стал напрашиваться на чай или кофе, прекрасно понимая, что ей нужно переварить наше странное знакомство. Вошел в прихожую, быстро огляделся, подмечая кристальную чистоту в квартире, несмотря на запущенные стены и давнее отсутствие ремонта. Квартира была однокомнатной. Беглого взгляда в зал, хватило, чтобы понять — детской кроватки здесь не было. Но я пока не стал лезть к Дане еще и с этим.
На прощанье пообещал, что заеду за ней завтра в восемь утра. Убедил записать мой номер телефона на всякий случай и нехитрыми манипуляциями вызнал ее номер.
Уходил поспешно, чтобы не дать себе возможности остаться. На самом деле мне не хотелось ее покидать. В первую очередь, потому что за долгих восемь месяцев, пусть и издалека, я успел привязаться к девушке. А во-вторых, я слишком переживал за ее здоровье. И чем ближе приближался срок, тем стремительнее росла моя тревога. Словно я действительно был ей мужем, а в ее животе рос мой малыш. Но это было совсем не так…
Не дожидаясь лифта, спустился по лестнице. Сел в машину и сжал руль до белизны в костяшках пальцев. Прошло восемь месяцев, а воспоминания были все еще свежи. И я вновь и вновь вспоминал то, что случилось с девушкой.
Восемь месяцев назад, над Богданой надругался мужчина. Богатый, избалованный вниманием женщин, циничный, жестокий… Я не знал подробностей, как именно она попала ему в лапы. Почему доверилась и пришла в его дом. Однако сейчас был убежден, что больше она слепо доверять не станет. Никому! Впрочем, Дана это прекрасно показывала. Вроде принимала мою помощь, но открещивалась от моей навязчивой заботы. Я ее не винил. Не как мужчина, а как врач, понимал, что девушке пришлось пережить. И до скрежета в зубах ненавидел лицо ее насильника. Оно было мне хорошо знакомо.
Потому что тот, кто надругался над ней, был моим братом.
=8=
Богдана
Смахнула горячие слезы с щеки, тыльной стороной ладони. Задумчиво положила руки на живот, где рос малыш, которого я уже любила всем сердец несмотря ни на что. Жаль было только одного… что кроме любви и заботы, я мало чем еще могла одарить сына.
Отклеив взгляд от окна, перевела его на настенные часы. Ровно восемь. В душу закралась надежда, что Герман не приедет.
Не приедь он сейчас, или вовсе не появись в моей жизни, было бы тяжело, но несомненно проще. Я не любила быть должной, не любила просить и старалась всегда полагаться во всем на себя. По-другому не умела и не хотела учиться.
Звук домофона вырвал из очередных размышлений и развеял последний шанс, что Герман про меня забыл. Даже не спрашивая, сняла трубку и нажала кнопку. Сразу открыла дверь, но гость галантно постучал, буквально через минуту. Словно он боялся опоздать и поэтому бегом поднялся на мой этаж.
Дверь открылась медленно.
— Доброе утро, — приветливо улыбнулся мужчина и шагнул через порог. — Извини, немного задержался. Но прием не отменяется, нас ждут позже.
— Доброе, — ошарашенно проследила за Германом, который разулся, поставив обувь аккуратно у стены и прошел на кухню.
Я вошла за ним следом, искренне удивляясь его непринужденности и даже некоторой бестактности. Он щелкнул кнопку чайка, взял две чашки и беззаботно спросил:
— Где у тебя чай?
— В верхнем шкафчике слева. Нет, это право, а я сказала слева.
Бросилась к гостю, но захлопнуть дверцу не успела, лишь плотно обхватила пальчиками широкое запястье мужчины. Тот и не почувствовав моего сопротивления, полез вглубь шкафа. Выудил первый попавшийся пузырек и сведя брови к переносице, начал разговор… почти грозно, что мурашки пробежались по спине.
— Говоришь хорошо себя чувствуешь? И анализы врут?
— Это всего лишь витамины, — попыталась отнять препарат, ведь прочтя его название, Герману станет все понятно.
