скорее я поступаю как здравомыслящий человек. Закрываю глаза на все формальности и принимаю ее как есть: в сланцах, халате и без документов. С мольбой и отчаянием в зеленых глазах.
– Спасите его, прошу…– шепчет, едва слышно.
– Все будет хорошо. Я лично позабочусь об этом, – обещаю, понимая, что иду на риск. Но спасти ребенка дело принципа. Смертность среди недоношенных младенцев, к сожалению, не редкость, я не витаю в облаках и знаю статистику. Но меня подстегивает внутреннее чутье и желание побиться за жизнь малыша. Я не должен допустить еще одной потери. Пусть этот ребенок чужой, но он будет жить. Мы выходим малыша, чего бы мне это ни стоило.
Глава 5. Арина 31 декабря
Голоса врача и медсестры все тише. Они уходят от моей палаты, и я больше не могу подслушать их разговор про моего мужа. Но и того, что «посчастливилось» услышать достаточно. Вова пьян, либо сошел с ума. Иначе не объяснить его поведение и нежелание привезти мои документы.
Самое время посмотреть правде в глаза. Он отказался от нас и теперь мне предстоит выживать самой. С младенцем на руках, в чужом городе. Ни денег, ни одежды, ни крыши над головой. Что же мне делать?!
– Арина Романовна, ну что же вы опять плачете? Я вам хорошие новости принес, – раздается знакомый голос. Вздрагиваю.
– Ничего. Это соринка в глаз попала, – тру веки. Перед Виталием Тимофеевичем стыдно. Он и так, наверное, невесть что про меня думает…
– Вот, отличные капли для глаз, – протягивает мне флакон. – Когда я всю ночь рыдаю после внеплановой проверки, это чудодейственное средство быстро снимает отек.
– Спасибо, – несмело улыбаюсь, пытаясь понять, была ли это шутка. – Что за новости? Про сыночка? – с надеждой смотрю ему в глаза.
– Да. Мы пришли к выводу, что его можно переводить из реанимации в отделение патологий.
– Значит…
– Скоро вы сможете его увидеть.
От радости хочется прямо сейчас бежать к ребенку, но я понимаю: терпение и врачебный принцип «не навреди» – лучшее, что сейчас могу дать своему малышу.
– Это самая прекрасная новость за последнее время, – честно признаюсь, не скрывая улыбку. – Не знаю, как благодарить вас за заботу и участие…
– Честно говоря, как раз пришел по делу, – переминается с ноги на ногу. – Могу я вас попросить об одолжении?
– Безусловно! – не раздумывая отвечаю, готовая помочь тем, что в моих силах.
– Чуть позже к вам может зайти проверяющий по пожарной безопасности… вас не затруднит ответить на его вопросы? Я на всякий случай предупреждаю, чтобы вы не волновались… ваша палата одна из первых, так что мимо точно не пройдет.
– Да… конечно… А что ему сказать?
– Ну, правду говорите. Может быть, он и не станет вас тревожить, а просто осмотрит помещение на предмет нарушений.
– Внеплановая проверка? – понимающе смотрю на него. Я заметила, что настроение у персонала изменилось: из расслабленно-веселого все стали нагруженными и нервными. А еще я заметила в коридоре группу каких-то хмурых людей, вышагивающих с деловитым видом.
Он вздыхает, опершись на стену.
– Честно говоря да. По мою душу приходят ежедневно. Проверяют каждый угол… Причем одновременно во всех отделениях. Вот и до рожениц добрались, 31 декабря…
– Сочувствую… Ну у вас тут такой порядок, что комар носа не подточит, – подбадриваю. – Я здесь недолго, но придраться не к чему.
– Спасибо, – его губы трогает легкая улыбка. – Для меня всегда было важно мнение пациентов в первую очередь. Но, поверьте, эти ребята найдут до чего докопаться. А теперь еще скандал с пожарной сигнализацией добавил масла в огонь.
– Боже мой… А что, был пожар?!
– Нет… Просто в одной из палат мамочка догадалась воспользоваться электронной сигаретой. И сработала сигнализация.
– Ужас! Все перепугались, наверное… а я даже не слышала.
– Напугался только я. Мало мне проверок, так теперь, похоже, что Новый год буду встречать вместе с комиссией прямо здесь.
– Да вы так не волнуйтесь… все обойдется, – говорю как можно увереннее. Мне очень хочется сделать для Виталия хоть что-то хорошее… Он выглядит таким уставшим и замученным… у него дел невпроворот, а успевает еще моими проблемами заниматься.
– Будем надеяться.
– Виталий Тимофеевич! – слышится из коридора.
– Мне нужно идти, Арина Романовна. В общем, имейте в виду… и прошу прощения за неудобства.
– Хорошо, хорошо! – заверяю. – Ведите своего проверяющего.
Ко мне заходят ровно тогда, когда медсестра заканчивает процедуры по сцеживанию. У меня совсем мало молока, и приходится разрабатывать грудь по специальной методике.
– По капельке, понемножку, но мы добудем молоко. Оно чрезвычайно важно для малыша особенно сейчас, когда идет интенсивная терапия, – говорит медсестра, и я стараюсь.
– Арина Романовна, простите… – Виталий снова появляется в моей палате. Он же доктор, который присутствовал на моих родах… почему я стесняюсь его?
Поспешно запахиваю халат, чтобы спрятаться. Врач или не врач, он в первую очередь мужчина. И довольно привлекательный, хоть и очень уставший. А я девушка. Вернее, то что от меня осталось после родов. Страшно посмотреть…
– Можно? Если не возражаете и закончили.
– Да, конечно, – поправляю подушку и покрывало. Все должно быть аккуратно, когда придут проверяющие.
– Пожалуйста, заходите. Только прошу вас не слишком долго, потому что пациентка после сложных родов…
– Постараюсь. Я все понимаю.
В мою палату заходит крупный мужчина с папкой. Он что-то записывает, замеряет, бубнит под нос, совершенно не обращая на меня внимания.
– Здравствуйте, – проявляю вежливость.
– Добрый вечер, – не отрывая взгляда от бумажки, дежурно здоровается он. Но вдруг оборачивается и анализирует мое лицо. Я тоже смотрю на него и пытаюсь понять, почему он кажется мне настолько знакомым…
– Арина?
– Да…
– Ты меня не узнала, что ли? – захлопывает папку, делая шаг ко мне.
– Витя?
– Ага! Сколько лет…
– Десять.
– Точно!
– Давно в Москве?
– Меньше года. А ты сразу после школы уехал?
– Да. С матерью перебрались. Вот живу… работаю… Что ж, значит, замуж успела выскочить и родить? Уж не за Пушкина ли?
– Ага… – киваю.
– Ну, даешь… А говорила, что в жизни за него не выйдешь, – слетает с его губ, но он тут же спохватывается и краснеет.
– А ты, значит, деловой мужчина теперь? – пропускаю мимо ушей это замечание. Я была популярной девушкой, и не собиралась рано выходить замуж. Но с болезнью отца все изменилось…
– Вот посещаю заведения с папкой, – смеется.
– Здесь все чисто, – перехожу на шепот. – Не представляешь какие врачи! От Бога! Меня в тяжелом состоянии выходили, вот уже на ногах. Сервис на пять с плюсом. Внимательные, отзывчивые…
– Да я пришел из-за жалобы на дым… – оправдывается. – Не замечала ничего вчера?
– Нет, все хорошо было. Дымом не пахло, все
