Нет, но Пьетро я этого не открою.
— Да.
Пьетро со смешком покачал головой.
— Тогда ты гораздо сильнее меня.
* * *
Их свадьба состоялась в Августе следующего года, как настоял отец. Я не спускал глаз с Инес и Пьетро на свадьбе, пытаясь понять их взаимоотношения, чтобы оценить, насколько сильным должно быть мое предупреждение Пьетро. Я перевел взгляд на Карлу, которая стояла в одиночестве, держась за стакан с водой. Ее родители танцевали. Я направился прямо к ней. Она заметила меня и быстро отвела глаза, как всегда скромно. Я протянул ей руку.
— Разреши пригласить тебя на танец?
— Конечно.
Мы немного потанцевали в тишине, прежде чем я заговорил о том, что меня беспокоило.
— Ты уверена, что хочешь выйти за меня замуж?
Ее глаза широко раскрылись.
— Абсолютно. Мы поженимся через три месяца… не так ли?
Я склонил голову набок. Мне стоило немалых усилий убедить отца организовать свадьбу в том же году, что и у Инес, но я не хотел ждать. Родители Карлы были очень консервативны, и ей уже исполнилось восемнадцать несколько месяцев назад.
— Мне показалось, что ты неохотно дала своё согласие.
— Честно говоря, нет. Я просто держу дистанцию, учитывая, что мы еще не женаты.
Она одарила меня своей первой честной улыбкой за весь день.
— Три месяца.
Она улыбнулась чуть шире, покраснела и кивнула, и, как обычно, чувство спокойствия затопило меня в ее присутствии. После танца с Карлой я направился к своему шурину, чтобы заняться вторым вопросом из моего списка.
Пьетро рассмеялся над чем-то, сказанным Рокко. С тех пор как умер Скудери старший и Рокко занял должность Консильери, его поведение изменилось. Теперь уже никто не называл его «брызгун». Освободившись от отца и брата, он показал, что насквозь был Скудери, не таким испорченным, как они, но хитрым и жестоким. Хороший Консильери, верен мне, а не моему отцу.
— Я хотел бы поговорить с тобой.
Петро кивнул и последовал за мной в уединенное место.
— Помнишь, год назад ты сказал мне, что Якопо монстр и что Инес нельзя отдавать ему.
Пьетро смотрел, как Инес разговаривает с Карлой, а потом снова повернулся ко мне, сдвинув брови.
— Конечно. Я рад, что его убили.
— Надеюсь, что сегодня ночью и каждый следущий день ты будешь доказывать, что ты лучше, чем Якопо, что заслуживаешь мою сестру, — сказал я спокойно, подходя ближе к ним. ⠀⠀⠀⠀Пьетро выдержал мой пристальный взгляд.
— Если я этого не сделаю, Братва тоже предоставит мне досрочный конец?
— Надеюсь, до этого не дойдёт.
— Этого не будет. И не потому, что я боюсь последствий, — выражение его лица было жестким. — Прошу меня извинить, но мне нужно поговорить с моей женой.
* * *
Я был напряжен, так было всю ночь и все утро. Наконец в зал вошли Пьетро и Инес, и раздались аплодисменты. Я не присоединился. Пьетро собственнически обхватил рукой талию Инес, а Инес прижалась к нему, ища его близости и защиты, когда сила всеобщего внимания обрушилась на нее. Она высоко подняла голову, несмотря на легкий румянец на щеках. Она взглянула на Пьетро без тени страха, и он ответил ей обожающим взглядом. Когда он заметил мое внимание, выражение его лица разгладилось, превратившись в абсолютное спокойствие. Он коротко кивнул мне, и я ответил тем же, потому что один взгляд на мою сестру сказал мне, что он обошелся с ней так, как она того заслуживала. Возможно, предательство Наряда ради моей сестры в конечном итоге будет иметь свою цену, но я был готов заплатить.
Инес — первая девушка, ради которой я предал Наряд.
Но это было только начало.
12 лет спустя
Данте
Я взял Карлу за руку и прижался губами к костяшкам ее пальцев. Ее кожа была мертвенно-бледной, дыхание затрудненным, болезненным… я поднял глаза и увидел, что она смотрит на меня усталыми, печальными глазами.
— Мне очень жаль, что я никогда не смогу подарить тебе детей.
Я покачал головой, коснулся ее щеки и поцеловал в сухие губы.
— Карла, все это не имеет никакого значения.
— Все это часть Божьего плана, любовь моя.
Я ничего не ответил. За все эти годы вера Карлы ни разу не передалась мне, как бы она ни старалась. Я не был верующим, теперь еще меньше, чем когда-либо. Если бы Бог существовал и это был его план, я бы никогда его не простил.
— Не надо… не сердись. Не позволяй этому поглотить тебя.
Я бы отдал ей весь мир. Но это не то, что я мог обещать. Гнев уже кипел в моей груди, готовясь выплеснуться наружу.
— Помолишься вместе со мной?
Я взял ее руки в свои, кивнул и опустил голову. Прошептанные молитвы Карлы отражались от моего растущего отчаяния. Карла была всем хорошим в моей жизни. Она противопоставляла себя мне. Без нее… кем бы я стал?
* * *
Морфий был недостаточно силен, чтобы сделать часы бодрствования Карлы терпимыми — если только врачи не вводили ей так много, что она находилась почти в состоянии комы.
Я держал ее за руку, когда она всхлипывала, ее лицо было очень худым. Мало кто из моих врагов страдал от моих пыток так сильно, как Карла в последние дни своей жизни. Это было нечестно. Ничто не могло заставить меня поверить в обратное.
— Знаю, что самоубийство это грех, но я хочу, чтобы все это закончилось. Просто хочу, чтобы это прекратилось, — она судорожно сглотнула. — Я больше не могу… терпеть.
Я замер. Я знал, что это только вопрос времени, когда нам придется попрощаться, но слова Карлы бросили мне в лицо суровую реальность происходящего.
Я поцеловал ей руку.
— Это не совсем самоубийство, если смерть приходит через мою руку, любимая.
— Данте…
— Я совершал и похуже.
Это была ложь. Это сломало бы последнюю человеческую часть во мне, но если кто и стоил такой жертвы, так это Карла.
— Ты уверен?
В прошлом она бы спорила со мной, декламировала библейские отрывки, взывала к добру во мне. То, что она даже не попыталась, показывало, насколько все плохо.
Я молча кивнул.
— Ты можешь застрелить меня. Будет быстро и легко для тебя.
Ничего из этого не будет легким. И я никогда не опозорю Карлу, убив ее так, как убил бы проклятого предателя.
— Не беспокойся об этом. Завтра все будет кончено, и ты окажешься в лучшем месте.
Я не верил ни в Рай, ни в Ад. Если бы верил,
