И снова смех. Какие же мужики иногда идиоты! Что Туманов, что этот.
Вернувшись в машину после прогулки вокруг нее в пугающей темноте лесной ночи отвернулась. Но не могла не прислушиваться к его дыханию. Так. Судя по всему, дожидался моего возвращения. А вот сейчас оно выровнялось — засыпает. И я тоже…
К утру мы оба замерзли и, даже не смотря на нерасполагающее к тому устройство машины, умудрились подобраться друг к другу поближе. Причем Никита принял все неудобства на себя, а я вполне себе комфортно пристроилась в тёплых объятьях. Надеюсь, дело и правда в холоде.
От того, что его поза явно была неудачнее моей, проснулся в плохом настроении и ворчал. Сразу же включил отопление, выругавшись, что не додумался оставить на ночь. Сходил прогуляться, но лучше ему не стало. Теперь разглядывал банки в поисках завтрака и что-то шептал. Видимо, от «обилия» не мог выбрать, чем поживиться.
Немного согревшись, я тоже решила выбраться на свежий воздух. Попрыгала, сделала пару движений из йоги, потом размялась как на занятиях рукопашкой. Присела несколько раз, с удовольствием ощущая, как кровь приливает к затекшим мышцам. Хотелось большего, но не перед ним же — слишком уж оценивающим взглядом на меня смотрит, потемневшим таким.
И все же не удержалась от растяжки, поставив ногу на капот. Какой кайф после скованной сном позы.
— Спортсменка, что ли?
— Нет, но занимаюсь каждый день.
— Есть будешь? Я нашел зеленый горошек и кукурузу. Тебе чего?
— Я лучше свои огурчики доем.
— Поздно. Я уже.
Вот гад! Не хочу я ни горох, ни тем более кукурузу. Нужно было не в салон за симкой ехать, а в продуктовый магазин.
Я залезла в свои покупки и нашла-таки на дне шоколадку. С орешками! Можно жить!
Мы вернулись чуть ли не на полкилометра назад в поисках нужного поворота. GPS не работал, интернет не ловился. Что за глушь? Неужели ни одного населенного пункта поблизости?
Наконец, увидели то, что вчера пропустили — сверток на проселочую дорогу.
— Поворачивай. Это она.
Да уж, в темноте я бы ее точно не смогла заметить. Полчаса тряски, объезда размытых участков, и мы подъехали к мосту. Хотя нет. Мостом это сооружение назвать сложно. Мостик, скорее. Хлюпенький такой, аж страшно. Моя Хонда хоть и небольшая, но даже ее страшно гнать через него.
Никита выругался.
— Сиди здесь, пойду проверю. Не внушает он мне доверия.
Выбрался из машины и, оглядываясь, направился к шаткой деревянной переправе.
Меня же вдруг осенило — он не вытащил ключи! Значит, спокойно могу уехать! И плевать, что он здесь останется один! Сам виноват!
С бешено бьющимся сердцем завела двигатель, переключилась на заднюю скорость и стремительно сдала назад, выворачивая руль. Успела заметить взбешенный взгляд и то, как он материться уже в полный голос. Больше на него я не смотрела, только на дорогу. Кочки, ямы, лед, местами до конца не сошедший. Меня то и дело заносило.
И все же, не удержавшись, оглянулась назад. Понимала, что он не может меня преследовать, но сердце так и колотилось в груди от радости, что удалось сбежать.
А вот зря радовалась раньше времени. Отвлекшись от дороги, тут же попала в размытую грязную яму. Заглохла.
Так, Маша, без паники. На счет три заводишь, газуешь и выпрыгиваешь!
Ага. Так моя Хонда и послушалась. Побуксовала и осталась на месте. Нет, нет!
— Ну же, ласточка, не вредничай. Давай!
Я ни разу за полгода водительского стажа, да и раньше тоже, не попадала в подобные ситуации, хотя и слышала о них. Не может быть, чтоб мне так вовремя «повезло».
Попробую медленно.
Вжинь, вжинь…
Кажется, становится только хуже. Открыла дверь и поняла, что побег завершился полным фиаско. Яма под ногами полна жидкой противной грязи. Я даже выйти вряд ли смогу. Дурная голова. Вот зачем оборачивалась? Нужно было только вперед смотреть.
Все-таки умудрилась выпрыгнуть из машины так, чтоб не оказаться по колено в черно-коричневой жиже. Обошла кругом, понимая, что самой из этой жопки выбраться не удастся. Нужно, чтоб кто-то дернул или толкнул хотя бы. А машин других мы уже очень давно не видели.
Вдали появился темный силуэт — мой похититель не спеша двигался в мою сторону. Вот он посмеется.
Не угадала. Он даже не улыбнулся, не ухмыльнулся и не оскалился. Лишь озабоченно обошёл машину со всех сторон, явно сдерживаясь из последних сил, чтоб не наорать на меня.
— Садись за руль. Попробуем раскачать.
А вот сесть не испачкавшись не получилось. Но это, наверное, ничего, по сравнению с тем, что предстояло ему. Снял куртку и бросил мне. Поймала себя на безотчетном желании прижаться к ней носом и резко бросила на пассажирское сиденье рядом.
Поморщилась, когда Никита шагнул в грязь позади и скомандовал:
— Давай!
Повернула ключ, нажала газ. Толчок и очередное вжинь. Давлю до упора, пока не слышу новый приказ «стоп».
— Что не так?
— Осторожно! Не переусердствуй. Подожди, я сейчас.
Исчез в лесу, вернулся с ветками и стволом деревца. Что-то делал под машиной. Весь грязный, но до ужаса сексуальный при этом.
— Никит…
— Молчи и газуй. Давай!
Опять толчок, откат… толчок, откат… сколько же в нем силы… двигатель засвистел… и мы вдруг выскочили из ямы, я даже не сразу успела сбросить газ и уж тем более затормозить. А может, и надо было. Рвануть вперед. Бросить этого грязного по самые уши похитителя беззащитных девушек. Но я не смогла. Жалко стало.
Правда, ненадолго. Подошел рывком открыл сначала багажник, порылся, что-то доставая. Потом так же дернул мою дверь и меня. Выволок на улицу и грубо прижал к холодному металлу кузова. В глазах бешенство. Рука сжала шею. Не больно, но страшно до одури.
— Ты нарвалась!
Глава 7
Вот теперь я по-настоящему испугалась. Сейчас придушит и закопает в лесочке. Хотя… зачем копать в этой глуши? Можно и так бросить… вряд ли отыщут в ближайшие пару месяцев… только Ника жалко…
Сердце, словно сумасшедше, колотилось у самого горла, там, где его руки сжимали шею.
— Убьешь? — выдавила через силу, глядя прямо в глаза. Но даже эта отчаянная отвага не могла погасить безотчетный страх в глубине взгляда. Вспомнились истории о пропавших на просторах родной страны девушках всех возможных возрастов. Стало так тоскливо, что окажусь в их числе…
Он видел это страх и как будто получал удовольствие от него. Удовлетворенно так хмыкнул и произнес, приблизившись к моему лицу:
— Зачем?
Убрал руку и вынул из кармана то, что недавно достал из багажника. Что?! Э…
Вжав меня телом в машину, резко порвал упаковку с тончайшими черными невероятно дорогими чулками. Купила их с одной целью — соблазнить Туманова, если вдруг удастся повторить наши эмоциональные обнимашки. Ага… повторила…
И что дальше?
Не сразу поняла, как он собирается использовать эти штуки. Дошло, когда зловеще улыбнулся, перехватывая мои запястья и соединяя вместе. Если убивать не собирается, то… Прежде, чем успела высказать протест, меня повернули на сто восемьдесят градусов, открыли заднюю дверь и резко толкнули на сиденье. Задохнулась от возмущения. Нет! Он же не будет меня… закончить мысль не дала накатившая паника и ужас в груди…
Все попытки сопротивления подавлены уверенными движениями его сильных рук, куда уж мне с ним бороться. Ноги зажаты его коленями, а запястья умело связаны, так же быстро стянуты вторым чулком и щиколотки.
За мое яростное сопротивление ответила попа. Пара ощутимы хлопков, и я все же затихла. Вроде бы раздеть не пытается, просто связал. Вовсе не то, чего я испугалась…
— Ну вот. Так-то лучше. Хочешь хорошую новость? Я решил оставить тебя себе. В таком виде ты и поедешь до конечной остановки.
— Эй! Ты обещал отпустить! — испытывая одновременно безумное облегчение и неизвестно откуда взявшуюся злость, проорала в ответ.
— Если будешь хорошо себя вести… — напомнил ехидно. — Но у нас с тобой понятие о том, что такое хорошо, расходится кардинально. Папочка не учил держаться подальше от взрослых дядек?
