мягко говорю я ей. — И в этом вся его работа, так что если он полон надежд, то и мы с твоим отцом тоже.
Елена кивает, снова зарываясь мне в грудь.
— Не оставляй меня, — шепчет она своим тихим голосом, другая ее рука поднимается, чтобы сжать мою рубашку в кулак. — Я скучаю по своей маме. Папа сказал, что теперь ты будешь нашей мамой…
— Я буду, — обещаю я ей.
— Но ты ушла.
Я вздрагиваю. Я определенно не собираюсь делиться подробностями моего похищения и всего, что произошло потом, с семилетним ребенком.
— Твоему отцу и мне пришлось отправиться в деловую поездку, и это заняло больше времени, чем мы думали. Но мы определенно не хотели оставлять тебя или твою сестру. Мы привезли вас сюда, потому что очень скучали по вам…
— Вы привезли нас сюда, потому что там было опасно. Так сказал папа, он сказал, что дома опасно, там плохой человек…
Ох уж этот Виктор. Из всего, что я видела, Виктор — превосходный отец, особенно с точки зрения мужчин в различных криминальных семьях. Но сказать Елене и Анике, что дома находиться опасно и из-за этого их привезли сюда, возможно, было не лучшим выбором. Я знаю, что он имел в виду это, чтобы убедиться, что они осознают серьезность ситуации. Но Елене семь, думаю я про себя, прижимая ее к себе, позволяя ей шмыгать носом и плакать в мою рубашку, пока я глажу ее по спине и успокаиваю.
— Она так сильно успокоилась, — одними губами произносит Саша, кивая на маленькую девочку. — С тех пор, как вы вошли.
При этом я чувствую прилив тепла, только усиливающий то чувство, которое было у меня с тех пор, как Елена забралась в мои объятия. Я всегда любила детей, хотела воспитывать, учить и заботиться о них, как о других, так и о своих собственных. Я люблю обеих этих девочек, даже если у Аники предвзятое отношение, и я хочу обеспечить их безопасность. Тот факт, что Елена доверяет мне, значит для меня больше, чем я могу выразить словами. Я также знаю, что это означает, что я не могу уйти, что бы ни случилось между мной и Виктором. Эти девочки уже потеряли одну мать, и по реакции Елены на мой отъезд в командировку с Виктором я могу сказать, что она, по крайней мере, будет опустошена, если я уйду навсегда, и я думаю, что Аника тоже могла бы быть такой, даже если бы и скрывала это.
Нам с Виктором придется что-то придумать. Я всегда знала, что у меня будет брак по расчету, и я знала, что мне может не нравиться мой муж. Это не должно быть исключением. Даже если то, что я хочу его, усложняет ситуацию, это мое собственное бремя, которое я могу взвалить на свои плечи. Я уверена, что со временем это пройдет.
Я поднимаю взгляд на Сашу, которая сейчас стоит на коленях на ковре, обеспокоенно наблюдая за Еленой, которая шмыгает носом и икает у меня на груди. Девушка удивительно красива, с густыми светло-рыжими волосами и ярко-зелеными глазами, стройная и элегантная, как танцовщица. Я думаю обо всем, что рассказал мне Виктор о том, что с ней случилось, и я не могу не удивляться, что она все еще так сдержанна, как есть, учитывая все, что произошло. Я думаю обо всем, что случилось со мной, Франко, о моем похищении, моих пытках и о том, как близко я была к грани срыва. А Саша выросла не в такой жизни, как я. Она не росла, зная о насилии, даже если я была защищена от многого из этого. Или, может быть росла? Я помню, что сказал Виктор, она была на грани взросления вне системы патронатного воспитания и мне интересно, насколько это плохо в России. Возможно, ее жизнь, даже до того, как Виктор подобрал ее, была намного хуже, чем у меня, человека, которого баловали большую часть моей жизни.
Несмотря на это, я не могу не впечатляться ее способностью приспосабливаться к обстоятельствам и оставаться, по крайней мере, внешне позитивной, несмотря ни на что. Она смотрит на Елену с неподдельной заботой и привязанностью, даже несмотря на то, что отец Елены несет прямую ответственность за многое из того, что случилось с Сашей. И она относится ко мне с каким-то добрым уважением, без всякой обиды, хотя я жена Виктора. Это не страх, я никогда не видела ничего, что указывало бы на то, что она меня боится.
К этому моменту Елена заснула у меня на груди, и я медленно поднимаюсь на ноги, перенося ее на кровать и осторожно укладывая поверх нее. Саша протягивает мне вязаное покрывало, и я накрываю ее им, подоткнув края вокруг ее плеч, пока маленькая девочка сворачивается клубочком, все еще крепко спя.
— Если она проснется, и я ей понадоблюсь, приди за мной, — шепчу я, когда мы с Сашей выходим за дверь. Она кивает, и я колеблюсь, желая задать ей вопросы и не уверенная, что должна.
— Миссис Андреева? Что-то еще?
Я колеблюсь, глядя на нее.
— Я… — Я перевожу дыхание, размышляя, как сказать то, что я хочу спросить. — Как ты относишься к моему мужу, Саша? Я знаю, что с тобой случилось, почему ты здесь. Тебе не нужно стесняться в выражениях со мной. Я не буду на тебя сердиться.
В глазах Саши все равно мелькает страх, и это само по себе говорит мне, что я не получу полностью правдивого ответа, но ее трудно винить.
— Я очень благодарна за место, которое он мне здесь отвел, — тихо говорит она. — И за то, что он отомстил за меня.
— Ты его не ненавидишь? — Я смотрю на нее, больше всего на свете желая, чтобы она поговорила со мной откровенно. — Ты здесь из-за него, из-за того, что с тобой все это случилось.
Саша колеблется, нервно облизывая губы.
— Ваш муж — мужчина, который совершает дурные поступки, — наконец говорит она, отводя взгляд. — Но я не думаю, что он сам по себе злой человек. Я думаю, что он верит, что делает тот выбор, который был ему предоставлен, как и все мы.
— Это очень великодушно, особенно когда он взял тебя сюда, в свой дом, и ты все еще часть его семьи.
— Это тоже не самый удачный выбор… не мой, — тихо говорит она. — Это не значит, что мне не понравилась бы возможность сделать его для себя самой. Но жизнь сложилась для меня не так, не так ли? И сейчас все лучше, чем могло бы быть.
— Значит, тебе бы не понравилось то, что он предназначил для тебя? Место в гареме принца?
Саша пожимает плечами, ее губы слегка
