У меня, правда, дела.
— Ну хорошо. Только, пожалуйста, не ври мне. Лучше, правда, чем ложь. Ты же знаешь.
— Хорошо. Я не вру.
Мы прощаемся. Я убираю телефон. И только сейчас замечаю, что стою рядом с чёрным гелеком и рисую на припорошенном капоте снежинки.
Вот же гадство.
Оглядываюсь по сторонам, не заметил ли кто-нибудь мою наглость.
— Можешь заодно и снег смахнуть, — слышу знакомый голос.
Поворачиваюсь к лобовому стеклу…Вот бывают же в жизни такие случайности. И я готова сквозь землю провалиться. Со стороны водительского сидения стоит Меркулов.
— Здравствуйте! — киваю и втягиваю голову в плечи.
— Привет! Как дела? — спрашивает Меркулов и подходит ко мне.
— Всё хорошо, — отвечаю уверенно, чтобы даже не дать ему намёка, что у меня могут быть плохо дела.
— Уверенна? — прищуривается.
— Да.
— А я слышал совсем другое, — смотрит пристально, будто изучает. Только сейчас замечаю какие у него интересные глаза. Карие с зелёными крапинками.
— И где же?
— Вот только что.
— А вы знаете, что чужие разговоры подслушивать нехорошо, — мне так неловко. Неужели он слышал всё?
— Так и есть. Вот только беруши с собой не ношу. Но видимо, надо.
Я молчу, смотрю вниз на носки своих ботинок.
— Значит, всё-таки ушла? — спрашивает Меркулов.
Киваю.
— Да, — поднимаю глаза на него, он высокий, приходится голову задирать. — А вы бы как поступили, если бы ваша жена изменила?
— Так же. Я предательство не прощаю. Никому.
Мы опять молчим, я не знаю, что сказать. Вроде надо разговор заканчивать и уходить, но я словно загипнотизированная продолжаю смотреть в его глаза.
— Может, по чашечке кофе выпьем? — неожиданно спрашивает Меркулов.
Для меня это неожиданность. Ещё вчера он на меня наезжал, а сегодня на чашку кофе приглашает.
— Да мне, если честно некогда.
— Обиделась?
— На что мне обижаться? Не вы же свою дочь под моего мужа подкладывали.
— Ты прямолинейная. Мне это нравится.
Мой недостаток, который всегда мешал мне и отпугивал большую часть людей, в его понимании звучит, как достоинство. Странный человек.
— Здесь недалеко хороший кофе варят. Пошли. Поболтаем.
Берёт меня за руку и тянет за собой.
Не только странный ещё и бесцеремонный, но я иду за ним. Если его дочь такая же, то это многое объясняет.
На первом этаже бизнес-центра располагается небольшая кофейня. Сама люблю здесь кофе выпить, он здесь действительно неплохой. Вот только появление за руку с Меркуловым меняет всё — от приветствия до вкуса кофе. Девушка бариста растекается лужицей при виде Меркулова, нас окружают вниманием, кофе подают мгновенно, будто только нас и ждали.
— Так о чём вы хотели поговорить?
После всего, что видела, что-то растекаться, как остальные перед Меркуловым совсем не хочется.
— Давай сначала договоримся. Никаких “вы”. Это во-первых. А во-вторых, хочу извиниться за свою дочь. За то, что влезла в вашу семью. Я, конечно, останусь при своём мнении. Если бы дорожил семьёй и любил, то ему было бы абсолютно пох**, кто его соблазняет. Потому что это уважение к жене и к себе в первую очередь. Но я не оправдываю Алину. И я не знал, что мой внук от Бахтина. Я думал, что Матвей от её бывшего. Она молчала всё это время.
Меркулов говорит медленно, с остановками, подбирает слова. Наверно, сложно признаваться в ошибках детей. Хотя его слова не особо-то и похожи на извинение.
— Понятно, — ненавижу это слово, не люблю его употреблять, но сейчас, кроме него, ничего другого придумать не могу. А молчать в ответ на извинение как-то неловко.
— Мне кажется, ты хороший человек Настюш. Я хочу загладить свою вину. Что я могу сделать для тебя?
Пожимаю плечами. Ощущение будто в сказке оказалась про Золотую Рыбку. Загадай желание, и всё исполнится. Меркулов сто процентов выполнит. Вид у него такой, что я даже не сомневаюсь.
А что я могу пожелать? Денег?
Но большие деньги требуют большой ответственности. Да я и никогда не гналась за миллионами.
Ребёнка? Но это, мне кажется, не в силах даже Меркулова. А вот защита от Бахтина мне бы сейчас очень пригодилась.
— Ну, так что девочка? Подумала?
Смотрю ему в глаза.
— Да. Мне нужна работа.
— Работа? Странное пожелание. Ты же можешь сократить путь до денег. Просто сказать, сколько тебе надо.
— Нет. Я так не хочу. Деньги имеют свойство заканчиваться, а я хочу не только безбедной жизни, но и развития, возможности повышения.
— Хм. А какое у тебя образование?
— Филологическое.
— А раньше где работала?
— Редактором в издательстве “Луч”.
— Ну мне редакторы не нужны.
— Я понимаю. Может, вам нужны грамотные сотрудники. Я ведь легко всему обучаюсь, могу и курсы специально пройти, если надо.
— Хорошо. Понял. Секретарём пойдёшь?
— Секретарём?
Всегда считала эту работу слишком простой и для не особо одарённых девиц. Во всяком случае такие и работали и Руслана. Коровьи ресницы, губы уточкой. Но выбирать не приходится.
— А возможность роста есть?
— Конечно.
Почему он так хитро смотрит на меня? Даже как-то не по себе, хочется осмотреть себя, проверить все ли пуговицы застёгнуты или не испачкано ли лицо.
— Ну хорошо. Тогда я готова приступить к работе.
— Отлично. Приезжай завтра в офис.
— Какие-то требования к внешнему виду есть?
Вдруг у них в офисе дресс-код только в голубых рубашках.
— Есть. Но я пока не буду тебе озвучивать, — в глазах появляются лукавые искорки.
Смотрит на часы.
— Ладно, Настён. Рад был повидаться с тобой. Ещё бы посидел с тобой, но мне пора. Завтра в семь. Не опаздывай.
Меркулов уходит. А я ещё продолжаю сидеть, привыкая к мысли, что я теперь секретарь.
Ну что ж. Всё в жизни бывает впервые. Буду воспринимать эту работу как ценный опыт. И уж оттуда меня Руслан точно не уволит.
Мне всю ночь не спится. Я не часто меняла работу раньше, но если приходилось устраиваться, для меня это всегда было большим стрессом. Этот раз не исключение. Всю ночь я верчусь в кровати, в голову лезут разные мысли. Раз за разом возвращая меня в прошлое. Там ведь было не только горе, но и много радостных моментов.
Весь день я старалась не думать о Руслане, о том, как он поступил. Но в одиночестве чувства обостряются и от себя самой не спрятаться. Я и понимаю и не понимаю поведение Руслана. Ясно как белый день, что он мне мстит для того, чтобы заставить вернуться. Он не понимает, как сильно обидел меня. Если завтра
