Жизнь Кэрри Брэдшоу, которую мне показывали по телевизору, не могла быть дальше от моей нью-йоркской реальности. Вместо классического особняка я живу в крошечной студии с братом, который живет жизнью Саманты мужского пола. Мои мечты о корпоративной работе на Манхэттене, где мои скрытые таланты были бы раскрыты в полную силу, и я пробиваю стеклянный потолок? Полный провал.
И как раз в тот момент, когда думаю, что вряд ли смогу впасть в большее уныние, чем сейчас, я смотрю в налитые кровью глаза своего брата и произношу фразу, которую никто не должен произносить.
— Мне нужно, чтобы ты отправил домой голую женщину, спящую в нашей ванне.
— А? — говорит он сквозь зевок, а затем широко улыбается. — Ах да, ее. Не смотри на меня так. Ты так разозлилась в прошлый раз, и я сказал ей, что мы не можем трахаться…
— Мне не нужны подробности.
— …в той же комнате, где находишься ты. Ты установила правило, так что это вроде как твоя вина, что она…
— Отправь ее домой. — Я проверяю время на своем телефоне. Черт. — Я опаздываю.
Я пыталась собраться вчера вечером, но сначала должна была закончить со стиркой. Не зная, куда мы едем, я не могла понять, что взять с собой. Поэтому запихиваю рабочие блузки и спортивные штаны в чемодан, когда Аарон замечает мои сумки.
— Куда-то едешь?
— В командировку. — Стоп, а что мне надеть в самолет? Достаю из корзины черный свитер и беру свои черные рабочие брюки. Стоп, я буду выглядеть в этом так, будто иду на похороны? Бросаю свитер в сумку и хватаю розовую шелковую блузку, которую купила несколько месяцев назад и за которую не расплачусь еще полгода.
Он почесывает грудь.
— С каких пор ты ездишь в командировки?
— С сегодняшнего дня. — Я надену каблуки, потому что они делают меня выше. И мне понадобится пальто.
Он кивает в сторону ванной.
— Если я не выйду через десять минут…
— Аарон!
Он хихикает и пихает меня плечом, когда проходит мимо.
— Я шучу… вроде того.
Смотрю в свой открытый чемодан и вижу только хаос. Я определенно что-то забыла. Я уже знаю это. Одежда, пижама, обувь, что еще? Вытаскиваю все и начинаю сначала.
— Ванная свободна, — говорит Аарон и осторожно провожает свою спутницу к двери. Это не та же девушка, что была вчера.
— Он точно подхватит венерическое заболевание, если не будет осторожен, — бормочу про себя и бегу в душ.
Принимаю душ так быстро, как только могу, но все равно теряю счет времени. Мои волосы мокрые, мне все еще нужно накраситься, и я по меньшей мере двадцать раз меняла свое мнение о том, что мне надеть.
— Как долго тебя не будет? — спрашивает Аарон с полным ртом хлопьев, молоко капает с его подбородка.
— До нового года.
— Куда едешь?
— Я не знаю. — Наношу тушь и румяна без зеркала. Блеск для губ. Черт… — Где моя сумочка?
Аарон указывает на нее на столе рядом с собой.
— Спасибо.
— Ты не знаешь, куда едешь?
— Это долгая история. — Я застегиваю чемодан, беру свою ручную кладь и… — Где моя подушка для шеи?
— В шкафу. — Он запихивает в рот еще одну ложку хлопьев. — Звучит странно. Едешь со своим боссом-мудаком?
Я оглядываю все свои вещи, теперь упакованные и разложенные передо мной.
— Мне взять джинсы?
— В деловую поездку?
— Ты прав. — Бросаю джинсы обратно в корзину для белья. — Что я забыла?
— Документы? Наличные? Карты?
Я роюсь в сумочке, чтобы перепроверить.
В нашу дверь стучат, и я бросаю взгляд на часы на стене.
— Уже семь? — Собираю свои мокрые волосы в хвост, затем закрепляю в пучок.
Переводя дыхание, открываю дверь перед улыбающейся женщиной-водителем Хадсона.
Это миниатюрная брюнетка с короткой стрижкой. На ней черный костюм. Такой же черный костюм, как тот, что был на ней в вечер рождественской вечеринки. Она больше похожа на сексуальную убийцу, чем на корпоративного водителя. Интересно, они с Хадсоном когда-нибудь…
— Мисс Джиллингем, я Карина. Водитель мистера Норта.
Моему взволнованному и торопливому разуму требуется секунда, чтобы запомнить ее имя. Карина водит машину. Кар-ина4.
Она заглядывает мне за спину, чтобы посмотреть на Аарона, который пялится на нее так, словно она могла бы стать его следующим блюдом. Карина вежливо улыбается ему, а затем переводит взгляд на меня.
— Ты готова ехать?
— Откуда ты узнала, какая у меня квартира?
Ее улыбка немного загадочна.
— Твоя фамилия есть в справочнике внизу.
— А как попала в здание?
— У меня есть свои способы. — Она смеется над моим удивленным выражением лица. — Мистер Рамирес — так его звали. Милый человек.
Мистер Рамирес? Должно быть, она говорит о Чудике-гольфисте. Он провозгласил себя неофициальным сотрудником службы безопасности здания. И всегда носит длинные носки.
— Он впустил тебя? — Я пытаюсь протащить свое тело, чемодан и ручную кладь с прикрепленной подушкой для шеи через дверной проем и застреваю. Ворчу и пинаю чемодан вперед, чтобы пробить затор.
— Пожалуйста, позволь мне помочь. — Карина берется за ручку чемодана, и как только я выхожу из дверного проема, ждет, пока я запру дверь. — Я могу быть довольно убедительной.
— Не забудь написать мне, когда приедешь! — кричит изнутри мой брат.
— Не забуду! — кричу в ответ, но тут же жалею об этом, глядя на Карину. — Извини.
Она поворачивается и катит мой чемодан по направлению к лифту.
— Мистер Норт встретит тебя в аэропорту. У него ранняя встреча.
Должно быть, настолько важная встреча, что ее нужно провести до того, как взойдет чертово солнце. Интересно, относится ли она к тому типу встреч, которые начинаются накануне вечером и заканчиваются в постели с завтраком — если все пройдет хорошо.
— Смотри под ноги, — говорит Карина, когда мы выходим из здания на замерзший тротуар. — Здесь скользко.
Она открывает заднюю дверь черной машины, которая, как я теперь понимаю, является «Ауди». В тот вечер, когда она настояла на том, чтобы отвезти меня домой с рождественской вечеринки, я была не в том состоянии, чтобы обращать внимание на окружающую обстановку. Женщина затаскивает мой чемодан в багажник, не сбиваясь с шага, и я задаюсь вопросом, есть ли у нее какой-то особый протектор на подошве этих черных мокасин. Я следую за ней к машине, мои каблуки почти не помогают мне удержаться в вертикальном положении, пока я неуклюже скольжу к машине. Моя сумка соскальзывает с плеча, утягивая меня за собой, и Карина ловит меня за руку.
— Ты в порядке? — С удивительной для ее габаритов силой она ведет меня к открытой двери.
Я осторожно подкрадываюсь к машине и, оказавшись достаточно близко, со вздохом облегчения ныряю внутрь. Воздух теплый, а сиденья нагреваются у меня за спиной.
— Как долго ты живешь в Астории5? — Карина смотрит на меня в зеркало заднего вида, отъезжая от моего здания.
Высокие каблуки на льду, должно быть, выдают во мне переселенку.
— Около девяти месяцев. Это моя первая нью-йоркская зима.
— О, правда? Так и не скажешь. — Ее слова пронизаны дружелюбным юмором.
— У нас во Флориде не бывает много снега.
— Я прожила здесь всю свою жизнь, — говорит она с легким бруклинским акцентом. — Я уже почти не чувствую холода.
Мы болтаем всю оставшуюся дорогу до аэропорта. Я нахожу Карину легкой в общении. В первый вечер нашей встречи, после рождественской вечеринки, когда она настояла на том, чтобы подвезти меня домой, мы мало разговаривали. В основном потому, что я была потрясена своим поступком. Должно быть, она поняла мою невысказанную потребность в молчании.
У аэропорта Кеннеди образовалась пробка, и я благодарна за теплое заднее сиденье, пока стаи такси пробираются по обледенелым дорогам. Карина направляет машину к частному подъезду, где охранник в форме пропускает ее вперед в крытый гараж. Мужчина в темно-синем костюме ждет на обочине перед двумя стеклянными дверями. Он открывает мою дверь через несколько секунд после того, как мы останавливаемся.
