вкуснее не ел на свете.
— Издеваешься, что ли? — хмыкает Фей, натыкая на вилку тонкий ломтик мясной нарезки. — У нас все как у всех. Только в меньших масштабах. И преступность есть, и коррупция. И Дрозд, сука. Вечно на меня доносы пишет. Все не может успокоиться.
— Что так? — поднимаю глаза. — В чем обвиняет?
— Да у нас с ним с детства вражда. Поэтому прибадывается по любому поводу. Все никак простить не может, что я его ларьки снес.
— Ну такое не прощается, — фыркаю я и мы с Феем ржем в голос.
— Тима, — входит на кухню красавица Лера. — Ты про свалку расскажи, — напоминает, норовя выскользнуть с кухни.
— Спят? — осторожно интересуется Фей.
— Спят, — привычно кивает ему жена.
— Посиди с нами, Лера, — берет он ее за руку и усаживает рядом.
А мне на ум приходит девчонка, с которой тусил в Горной деревне. Вот ее бы найти и жениться. Запала мне она. Ох, запала!
— А — а! Это… — тянет Морозов, снова разливая коньяк. — Прикинь, ситуация, Феликс. Девчонка приехала за тысячу километров вступать в наследство. Решила сразу поселиться в доме, так как на эту хибару никто больше не претендует. А весь участок завален мусором. Даже во двор не зайдешь.
— Это кто ж такой умный? — цежу раздраженно. Не люблю я таких мудрецов. И с точки зрения закона не подкопаешься и крайнего не найдешь, а пострадавшие ходят к нам как на работу. Нужен тебе участок, выкупи и радуйся. А эти крысиные методы я терпеть не могу.
— Да Дрозд, кто же еще! — в сердцах роняет Морозов. — Это его схемы подлые. Нутром чую. Достань его до печенок, бро. Весь город тебе спасибо скажет.
— А пострадавшая эта где? Уехала? — спрашиваю в надежде. Нет заявления. Нет проблемы. Не хочется мне на новом месте со свалки начинать.
— Нет, здесь она. В Шанске, — торопливо сообщает Лера.
— Тогда пусть пишет заявление и на прием приходит, — пьяненько соглашаюсь я. — Порешаем.
Первую неделю в Шанске я только и делаю, что сплю и гуляю. Красивый городок, ничего не скажешь. И воздух свежий.
Знакомых у меня тут немного. Светлана Павловна и Лера. И если первая всегда в свободном доступе, то вторая постоянно занята. Оно и понятно. Дети, муж — большой начальник, и еще работа. Но мне с Лерой интереснее. А приходится общаться со Светланой.
— Ты бы к нам пришла чай попить, Лара, — тараторит она в трубку. — Я пирожков с картошкой нажарила.
Представляю золотистые лапти, истекающие маслом, и захлебываюсь слюной. Нельзя мне такую еду. Вредно это. И для малыша, и для меня. Доктор предупредила, когда я на учет вставала.
Еще заставила кучу анализов сдать. Но все ее направления я сложила на полочку и благополучно забыла. Так не хочется рано вставать и в поликлинике толкаться. Зато каждое утро, надев кроссовки и взяв с собой бутерброды с сыром, я иду через череду парков и скверов к реке. Сажусь там на лавку, прикрываю глаза, подставляя лицо теплому августовскому солнышку, и балдею. Или просто наблюдаю, как по реке вверх и вниз снуют моторные лодки. Слышу, как рыбаки перекликаются друг с другом.
— Клюет?
— Да сегодня вяло что-то!
И на обратном пути покупаю на местном рынке уже разделанную и почищенную рыбу, свежую зелень, домашний сыр и сметану. Обедаю и заваливаюсь спать. И даже помыслить не могу, как можно жить иначе. Вечером или поздно ночью настраиваю в интернете рекламу для постоянных клиентов и с чувством выполненного долга снова ложусь спать.
Два раза в неделю я хожу к Светлане Павловне. Учу ее двадцатилетнего сына Пашку основам таргетинга. А потом мы все вместе пьем чай на кухне, и я опять отказываюсь от пирожков.
— Так вкусные же, — непонимающе смотрит на меня Пашка. Высокий крепкий парень. С кудрявой шевелюрой по плечи и наивными детскими глазами. Очень умный и начитанный. Моментально схватывает все, что я ему объясняю, и пытается разобраться сам.
— Главное я тебе показала. Но есть нюансы, — поясняю я, открывая ссылки на разные платформы. — Вот курсы. Тебе по-любому потребуется сертификат. Выбери, какие понравятся.
— А деньги? Нам платить нечем, — вздыхает Светлана Павловна. И я прикусываю язык. Замкнутый круг получается. Чтобы работать, нужен сертификат. Нормальный клиент не пойдет к самоучке. А чтобы оплатить обучение, надо эти деньги где-то заработать.
А вот с работой в Шанске негусто.
— Хорошо, — решаю я. Из благодарности к Свете я готова на любой подвиг. — Будешь моим помощником. Поручу тебе вести пару моих клиентов. Зарплату буду перечислять сразу в счет обучения. Договорились?
— Конечно, — с готовностью кивает Пашка, и на лице появляется румянец, а в карих глазах зажигается интерес.
— Тогда поехали! — отправляю треть суммы на площадку и даю доступ парнишке.
— Ух ты ж! Классно! — восторженно тянет он.
— Тогда я пошла домой, — поднимаюсь из-за стола. — Нам пора спать.
— Я тебя провожу. На улице темно уже, — подрывается с места Пашка. — Сейчас. Переоденусь только. И является через пару минут в джинсах и свежей футболке.
Мы бредем по умытым аллеям, болтаем о чем-то. Вернее, Паша рассказывает, а я слушаю.
— Ой, гляди, — хватаю его за руку.
— Где? Что? — смотрит на меня непонимающе.
— Да вот же! — показываю на маленького йорка без поводка и без ошейника, сидящего на парапете. Собака дрожит от страха или от холода. Но послушно идет ко мне в руки.
— Выбросили, наверное, — со знанием дела тянет Паша.
— Ты думаешь? — в ужасе смотрю на своего нового знакомого. И в голове не укладывается, как можно выкинуть такого малыша. По сути, ребенка.
— Его нельзя здесь оставлять, — решаю я моментально. Замечаю двух больших собак, притаившихся невдалеке под лавкой. — Смотри, — показываю на них Пашке. — Мы сейчас уйдем, и они его разорвут.
— Но мне домой животных нельзя, — сопит парнишка. — Мама не пустит.
— Возьмите собачку, пожалуйста! — протягиваю я щенка проходящей мимо паре. Симпатичные старички такие. Идут, за ручки держатся.
— Нет, спасибо, — улыбаются они. — У нас овчарка и кот дома…
«Что же делать?» — пытаюсь сообразить я. И с поразительной легкостью принимаю решение. Но тут же закусываю губу. Жила бы я в своем доме, не раздумывала бы ни минуты.
«Надя, можно вам позвонить?» — печатаю сообщение хозяйке квартиры.
«Да, конечно, Лара. А что случилось?» — тут же откликается она.
Звоню. Сбивчиво тараторю про собаку и чуть не плачу.
— Я не знаю, как быть! И оставить его не могу. И в квартиру принести без вашего согласия не имею права.
