— интересуюсь, имея в виду жену и малышей.
«На террасе гуляем и ждем папу», — пишет она, и на душе становится радостно. Меня ждут дома, и похер на сидящих сзади родственников.
— Куда вы нас привезли? — вскидывается Ларин отец, оглядывая наш дом. Из окон льется мягкий свет. Гирлянды, не снятые после Нового года, мерцают празднично. И снежок на елках. Хорошо!
— Прошу, — открываю калитку, а затем и дверь в дом. — Лара! — негромко зову жену.
И она выскакивает навстречу. Розовощекая, пышущая здоровьем. Красивая, как наливное яблочко.
— Ой… — прижав руки к груди, лишь на секунду замирает на пороге. А потом кидается к родителям.
— Ларочка, доченька! Думали, потеряли тебя! — плача, целует мою жену теща. Рядом, смаргивая слезы, с облечением крякает тесть.
И Лара моя ревет как белуга.
— Вы простили меня? — улыбается, но смотрит внимательно и, не дождавшись ответа, переводит взгляд на меня. — Где ты их нашел, Феликс?
— Сами пришли! — морщу нос добродушно и спешу к спящим в коляске детям.
— Что тут происходит? — пыжится ее отец. — Лариса. Ты тут что делаешь?
— А вы думали, я вас в морг привезу? — усмехаюсь недобро и представляюсь мимоходом. — Я — ваш зять. Поэтому вас ко мне и направили.
Стаскиваю пальто, откидываю в сторону портфель и устремляюсь к коляске с детьми.
— Эй, карапузы, папа пришел! — заглядываюсь на одинаковые пухлые мордашки. Близнецы лежат в одинаковых комбинезончиках. Спят, синхронно гоняя во рту соски. Спецназ, блин.
Но вот Леха приоткрывает один глаз, затем второй и смотрит на меня с изумлением.
— Привет, сынок! — тяну восхищенно. Гляжу на беззубую радостную улыбку сына и не могу удержаться. — Лара! Лара!
— Руки помой, — тут же следует команда.
— Да я ничего не трогал! — не хочу отходить от детей. Сейчас тесть с тещей налетят, заохают, запричитают.
Следом просыпается Димон. Распахивает глаза и рот. И вопит басом. А Лешка ему вторит.
— А ну идите ко мне, котаны, — подхватываю обоих на руки натренированным движением. Прижав к груди детей, вхожу в дом. А там уже под ноги кидается Чапа и нарезает круги от радости.
— Угомонись, — велю, стараясь не наступить на лохматое безумие.
В холле кладу малышей на диван, расстегиваю одежки. И не сразу замечаю накрытый как к празднику стол и бутылку «Кристалл», стоящую посредине. — По какому случаю банкет? — оглядываюсь обалдело.
— Пап, ну ты даешь! — появляется из кухни Алиса с пирогом в руках. — Ничего не помнишь, что ли!
— Ты бы хоть маякнула, — шиплю на родное чадо и напрягаюсь как дурак. Как я мог забыть?!
У нас же с Ларой сегодня годовщина знакомства. А я… даже цветов не принес. Баклан.
Быстро открываю приложение цветочного магазина. Выбираю самый красивый букет и отправляю скрин владельцу в вотсап с пометкой «Срочно!».
Шанск маленький город. И тут такие номера проходят.
— Есть только белые розы. Сколько штук.
— Триста шестьдесят пять, — печатаю торопливо. — Найдется столько?
— Да только сегодня получили. Сейчас привезем, — приходит ответ.
— С праздником, — возвращаюсь к жене и детям.
— Ты помнишь? — радостно улыбается она.
— Да я каждый день благодарю высшие силы…
— Знакомьтесь, — Лара гордо представляет родителям близнецов. — Димочка и Лешенька. Наши мальчики.
— Какие лапочки! — как по команде наклоняются к детям Ларины родители. — Ути- пути…
Вот это они зря!
— Держись, пап! — мимоходом бросает Алиска.
А куда мне деваться? Лара — моя. Стало быть, и родаки ее теперь наши.
Увидев незнакомые лица родственников, близнецы заходятся плачем. Чапа, решив, что сегодня он сторожевая собака, лает заливисто.
Лара и Алиска кидаются к детям. Утешают, укачивают.
Шикаю на грозного йорка и улыбаюсь растерянным гостям. Протягиваю руку тестю.
— Добро пожаловать в дурдом… в семью то есть.
Рукопожатие выходит вялым, а сам мужик смотрит на меня угрюмо.
«Да, ладно, ты больше меня накосячил», — усмехаюсь мысленно и, услышав трель домофона, выхожу за цветами.
Триста шестьдесят пять роз. Я даже представить себе не мог, сколько они займут места. Парни из флористической компании вносят четыре корзины, сплошь заставленные белыми огромными цветами.
— Это тебе, Ларочка, — провозглашаю с первой. — И это тоже тебе. И это.
— Сарычев, ты сдурел! — восхищенно выдыхает Лара, растерянно прижимает руки к груди, а потом кидается мне на шею. — Зачем столько?
— За каждый прожитый день, — подхватываю жену на руки и кружу по комнате. — Было тяжело, но я справился.
— Не ты, а мы! Мы справились! — радостно восклицает Лара, но я не даю ей договорить. Залепляю рот поцелуем.
А после победно оглядываю жену и детей. Счастье привалило. Мне. Главное, вовремя заметил. Не упустил.
