Целую жену и не могу оторваться.
— Как детей назовем? — спрашивает она, как только поцелуй заканчивается.
— Как хочешь, я на все согласен! — соглашаюсь радостно. — Все в твоих руках, Ларочка, — кладу голову на постель рядом.
— Йефанол подойдет? — подначивает жена. — Сарычев Йефанол Феликсович, по-моему, звучит.
— Пожалей ребенка, родная, — целую тонкие Ларины пальцы. Хорошо хоть насчет фамилии сомнений нет. — Может, придумаешь что-то попроще? — предлагаю миролюбиво. Как Лара решит, так и будет. Я на все согласен.
— Тогда Дима и Леша, — тянется она ко мне.
— Отличный вариант, — снова лезу целоваться. И уезжаю домой только после настойчивых просьб персонала.
Пять месяцев спустя
Рабочий день подходит к концу. По вторникам он всегда затягивается. Личный прием граждан, будь он неладен.
— Сделайте мне чай, — прошу секретаря и залипаю на присланном видео. Димон с Лехой лежат на пеленальном столике, как по команде дрыгают ножками и ручками, словно бегут и так же синхронно переворачиваются на живот. Гулят и тянутся к погремушкам.
— Мы скучаем по тебе, папочка! — напевает, словно песенку, Лара.
— Очень скучаем, папочка, — передразнивает ее Алиска. Да еще козьи морды корчит.
Прихлебываю чай, улыбаюсь во все тридцать два и отправляю строгое «Не балуйтесь там!».
Раздраженно кошусь на часы, висящие на стене. Когда уже домой!
Время приема близится к концу. И хоть народа сегодня было полно, сейчас наступило затишье. Задумчиво кручу в руках ручку и снова возвращаюсь к документам.
Дело Шансоньеток и Канареек. В жизни бы не догадался! Хорошо, товарищи опытные подсказали.
— На номере твоей жены связь идет с помехами, — заявил мне эксперт по мобильной связи, представивший распечатки с Лариного телефона. — Наверняка прослушка установлена, Феликс. Ты бы проверил.
А дальше дело техники и немного логики. Прокурор женился и включил голову.
Где могла оставить свой задрипанный сотовый моя ненаглядная? Только у Светланы Павловны. И если сама бывшая акушерка ничего не понимает в технике, то ее сынок Паша очень даже соображает.
То-то Лара удивлялась, как он быстро обучился таргетингу. Скорее всего, ему был нужен официальный источник дохода. На Шансоньетках и Канарейках он имел достаточно. Шантажировал кого надо. Ту же Хохлачеву. Только тратить не мог. Прошаренный черт.
Лара сама дала ему карты в руки… и смартфон заодно. Да и не только она. Шпионское приложение под видом стикеров отправлялось многим жителям Шанска. Те, ничего не подозревая, грузили красивые картинки себе. А вместе с ними и прослушку. Даже у Леры Морозовой стояло! Видимо, по доброте душевной Светлана Павловна отправляла знакомым. Но ее причастность доказать не удалось.
Зато материала хватило, чтобы завести на Павлентия уголовное дело. Завтра в отдел «К» передаем. Это мы ерундой занимаемся, а там ж. пу надерут в лучшем виде. И что еще вменят, одному Богу известно.
Побаловался пацанчик, потретировал город. Теперь сядет надолго. Но мне его почему-то не жалко. Из-за этого козла, установившего прослушку в Ларин телефон, подозрение пало на мою жену.
И я чуть было не потерял ее. Каюсь, сам дурак. Хорошо, что быстро врубил заднюю и догнал. Звучит двусмысленно, но из песни слов не выкинешь.
«Хорошо. Все хорошо! — снова кошусь на часы и кладу затылок на подголовник кресла. — Пятнадцать минут, и домой», — вздыхаю и чувствую себя двоечником, томящимся в ожидании перемены.
— Феликс Алексеевич, — заглядывает в кабинет Галина. — Там люди пришли. Их из ОВД к вам отправили. По заявлению… — смущается она и кладет передо мной лист бумаги, исписанный убористым почерком.
Родители разыскивают дочь… Солнцеву Ларису Дмитриевну… Вот в Шанск специально приехали!
Видимо, заявились в районное отделение полиции, а пацаны их ко мне отправили и чуть не померли со смеха.
— Зови, — вздыхаю я. Поправляю мундир, надуваю щеки для солидности. А в душе ругаюсь витиевато и забористо. Какого хрена их принесло именно сегодня?
Ясен пень, вечер коту под хвост, да и последующий месяц тоже.
За те пять месяцев, что мы женаты с Ларой, я много раз задавался вопросом, а где, собственно, ее мама с папой? Жена отвечала, что они поссорились, но изредка переписываются.
Естественно, я пробил инфу, а потом просто выкинул из головы сладкую парочку, зацикленную только на себе.
— Здравствуйте, можно? — робко входит в кабинет заплаканная женщина, за ней — понурый мужчина.
— Проходите, — напускаю на себя строгий вид. Лениво разглядываю тестя и тещу и, наконец, понимаю простую истину. Они даже не подозревают, кто я такой. Пришли на прием, как к официальному лицу.
Оборжаться можно.
— Слушаю вас, — киваю серьезно.
Нет, я не прикалываюсь. Мне, правда, интересно, как можно отпустить в другой город беременную дочку и справляться о ее делах по телефону раз в два месяца.
— У нас дочь пропала. А в полиции отказались брать заявление. Поэтому мы к вам пришли, — смотрит на меня Лариными глазами женщина.
— Помогите найти. Мне кажется, что-то произошло, — пыхтит Ларин отец, невысокий худой мужичок. Неуверенно усаживается за стол. — Мы приехали. Лара должна жить в доме моей матери. А там стройка идет. Написано, собес будет.
«Показалось ему, — дергаюсь раздраженно. — Когда кажется, креститься надо, дядя».
— Да, конечно, — киваю я. По большому счету мужик прав. У нас много чего произошло. Расписались, детей достали вовремя. Теперь вот воспитываем. Но все в штатном режиме. Без траблов.
— Лара жива? — испуганно лепечет женщина. Стискивает дрожащие пальцы и смотрит на меня так, будто от моего ответа вся ее жизнь зависит.
— Жива, — киваю поспешно.
— А почему ею тогда прокуратура занимается? Она что-то нарушила? Мы наймем адвоката… — выпаливает с ходу.
— Минутку, — обрываю, включая начальника. Задаю стандартные вопросы. Когда виделись в последний раз? Когда общались? По чьей инициативе связь прервалась?
Говорят сбивчиво. Объясняют, какой позор навлекла на них дочь. Забеременела без мужа. Теперь вот с ребенком одна. Поэтому приехали. Простили.
А мне становится не до смеха. Прикольно все начиналось. А теперь по стене или кулаком по столу врезать хочется. Простили они. Не факт, что я прощу…
«Ты скоро, Феликс?» — пишет мне жена. — «Ужин готов. Ждем тебя».
«Да, уже выезжаю», — печатаю, не подумав. И решительно встаю из-за стола.
— Ну что ж, хмм… Дмитрий Владимирович и Татьяна Степановна, придется вам проехать со мной…
— Куда? — в ужасе смотрят Ларины родители.
— На опознание, — заявляю строго. Велю водителю подать машину и в гробовой тишине везу тестя с тещей к себе домой.
Дорогой сидят притихшие. Оглядываются по сторонам. За ручки держатся, голубки хреновы.
«Тебя ждет сюрприз», — печатаю Ларе.
Надеюсь, она спросит, какой.
Но в ответ получаю короткое «Тебя тоже».
«Что вы делаете?»
