— Он такой собранный и хладнокровный, — сказала мать, когда камера вернулась к Уиллу.
— Да, — кивнула девочка.
— Он всегда был такой и в худших ситуациях, — нахмурившись, сказала Элис. Она подвинулась к телевизору, теребя пояс платья. Снежинка подумала: как странно, что мать говорит такое при Джулиане, словно его тут нет.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, воспользовавшись моментом.
Мать никогда не упоминала об отце, и то, что она сделала это сейчас, дало Снежинке право задать этот вопрос.
— Только посмотри на него, — говорила Элис, прижимая руку к губам, — он знает, что вам грозит катастрофа, что на борту его дочь… и он спокоен.
— Как тогда, когда погиб Фредди, — сказала Снежинка.
— Но, слава Богу, сегодня никто не умер, — вставил Джулиан.
Мать кивнула и продолжала, не обращая на него внимания.
— Да, как тогда. Я думала, ему не справиться с такой ситуацией, но посмотри…
— Моя старушка расчувствовалась, — усмехнулся Джулиан, похлопав жену по руке.
Элис сосредоточенно смотрела на экран. Морщинки прорезали ее лоб. Потянувшись, она взяла дочь за руку. Снежинке вдруг стало очень хорошо. Мать не сердилась, не сказала про отца ни единого дурного слова, наоборот, скорее восхищалась им.
— Что и говорить, в какой-то степени я его предала, — вдруг произнесла Элис, глядя на экран. — Правда.
— Но знаешь, — начала Снежинка, — папа хоть и очень сильный, но вовсе не бесчувственный. — Она сказала это в ответ на слова матери о гибели Фреда.
— Он получил закалку на флоте, — улыбнулась Элис. — А мы с тобой — нет, вот и потеряли хладнокровие. Правда, милая?
— Да, — кивнула девочка, изумленная переменой в матери.
Снежинке всегда хотелось поговорить с ней о гибели Фреда, а матери — нет. Это была закрытая тема.
— Он тоже не такой уж железный, — обиженно заметил Джулиан. — Я готов это доказать. Как ты себя чувствовала в самолете?
— Испугалась? — спросила мать.
Снежинка похолодела. Камера снова задержалась на лице Сары, и у девочки комок застрял в горле. Что-то с ней не так, недаром она все еще в больнице.
— Самое худшее, — продолжала мать, — когда не знаешь, что тебя ждет.
— Да, — согласилась Снежинка.
— Я совершенно уверена, что твой отец тоже испугался, — сказала Элис, вглядываясь в экран, — просто он не показывал виду.
— Показывал, — сказала Снежинка, — просто надо знать, куда смотреть.
— У некоторых людей потом возникает депрессия, — глубокомысленно изрек Джулиан.
Снежинка почувствовала, как кровь приливает у нее к щекам. Возможно, Джулиан и прав, но она не желала слышать это от него.
— И возможно, депрессия — самая разрушительная из всех возможных эмоций, — продолжал Джулиан. — Я хотел сказать, если ты не можешь быть с женой и дочерью, которым ты очень нужен, даже когда тебя списали с флота…
— Его не списали! — взорвалась Снежинка.
— А я знаю, что до того несчастья его списали, и он утратил уверенность в себе и выдержку, — настаивал Джулиан с каким-то отвратительным удовольствием.
Он откинул волосы назад, собрал их в хвост и улыбнулся Снежинке.
— Он был все время с нами, — возразила девочка, — ничего ты не знаешь.
— Можно быть рядом телом, но не духом, — примиряюще произнес Джулиан.
— Он ведь был с нами, мама? — спросила Снежинка.
Котенок, отреагировав на ее резкий топ, вдруг начал царапаться. У нее заломило грудь, горло перехватило. Она почувствовала приближающийся приступ.
Мать опустила глаза. Когда она снова выпрямилась, чтобы посмотреть на экран, то покачала головой. Ее взгляд был печален, а в небесной глубине глаз таился отсвет страстной любви. Снежинка поняла, что расстроила мать, и готова была сквозь землю провалиться.
— Нет, не был, — ответила Элис.
— Не стоит углубляться в детали, — сказал Джулиан.
Он получил то, что хотел, и теперь мог себе позволить снизойти до великодушия. Снежинка задыхалась. Ей нужен был глоток свежего воздуха, но она не хотела привлекать внимания взрослых.
— Снова показывают посадку, — сказал Джулиан, кивая на экран.
Глаза Снежинки застилали слезы. Доктор Дарроу зацепился крошечными коготками за ее свитер и мяукал, пытаясь освободиться.
— Боже правый! Сьюзен! — воскликнула ее мать, хватая котенка. — Тебе нехорошо! У тебя аллергия на это несносное животное.
— Отдай! — попыталась протестовать Снежинка.
— Это непостижимо, — воскликнул Джулиан, — позволить ей взять домой кота. Что, на этом острове не было ни одного здравомыслящего взрослого? Или все они слишком заняты собой, чтобы заметить, что у тебя проблемы с легкими?
— Отдай его… — умоляла Снежинка, протягивая руки.
Майк подарил ей этого котенка. Сара сказала, что он потомок Дездемоны, кошки ее матери. Доктор Дарроу связывал Снежинку с самым счастливым временем ее жизни, и она верила, что без котенка ей не жить.
Мать протянула ей ингалятор. Направив струю в рот, Снежинка продолжала протягивать руку к котенку. Телевидение снова показывало катастрофу. Самолет тяжело ударился о землю, противопожарная пена клочьями поднялась в воздух. Полетели искры. Завороженная этим зрелищем, мать машинально отдала котенка Снежинке. Джулиан вздохнул, то ли разочарованно, то ли осуждающе. Все взгляды снова были прикованы к экрану.
Как можно уцелеть в такой катастрофе? Снежинка смотрела, как она бежит прочь от горящего самолета, а отец, рванув дверь, вытаскивает Сару. Он выглядел обезумевшим от тревоги, как тогда, когда они не могли отыскать Фреда. Сара цеплялась за него, ее лицо было искажено болью. С Сарой на руках Уилл почти бежал к санитарной машине. Прижимая к себе котенка, Снежинка не сводила глаз с экрана. Дома ей было не по себе. Она хотела снова вернуться на Лосиный остров или оказаться рядом с отцом и узнать что-то о Саре.
— Он в нее влюблен? — спросила ее мать.
— На мой взгляд, да, — ответил Джулиан.
— Да, — прошептала Снежинка, но только одному Доктору Дарроу.
Они ждали доктора Гудэра. Уилл еще не встречался с ним, но чувствовалось, что врач внушает всеобщее уважение. На лицах медсестер появлялось особое выражение, когда они произносили его имя. Сара ему доверяла.
Они сначала ждали в приемной, потом ее отправили на компьютерную томограмму и, наконец, в одноместную палату на четвертом этаже, где она могла прилечь.
— Тебе все еще плохо? — спросил Уилл.
— Нет, получше, — отозвалась Сара, зная, что лжет.
Глядя на нее, Уилл пытался понять, говорит она правду или… Сара еле передвигала ноги. На ней был голубой больничный халат, но он не портил ее, и даже сейчас она была так красива, что Уиллу хотелось взять ее на руки и поскорее отвезти домой. Пребывание в больнице действовало ему на нервы.
