- Я смогу!- звуки ударов, борьбы. Где-то вдалеке такой родной голос Тимура. Он что-то кричит. Но я иду дальше, не оборачиваясь и не отпуская руки Реми. Слез нет. Сожалений нет. Только тупая боль в области, где раньше было сердце.
До нашей стойки метров десять. Бизнес-класс. Мы одни, больше никого.
- Ты обещала! Ты обещала, что больше никогда не убежишь!- оглушающий и натужный вой Тимура врывается в мое сознание. Я обещала. Я помню. Только разве сейчас это имеет значение? Он и его отец полностью разрушили меня. Неужели этого недостаточно?
И я иду. Не оглядываясь, прохожу регистрацию на рейс до Парижа. Не оглядываясь, миную таможенный и паспортный контроль. Не оглядываясь, иду к выходу на посадку. Не оглядываясь, прохожу в салон самолета и занимаю свое место возле окна. Закрыв глаза, я мысленно прощаюсь с Тимуром и улетаю прочь.
Эпилог.
Париж, три недели спустя.
- Поговори с ней! Меня она просто не замечает!- озадаченный голос Лероя доносился из соседней комнаты. Я лишь сильнее укуталась в плед и вновь подошла к окну.
Уже три недели вместо серого и пасмурного города мой взгляд падал на набережную Сены. Пастельные тона Парижа и тихая гладь воды вперемешку с яркими красками осени делали пейзаж поистине сказочным. Горский не поскупился и снял для меня просторную квартиру прямо в центре города. В пешей доступности были самые интересные уголки Парижа. Вот только за пределы квартиры я так еще ни разу и не вышла.
Даже за границы своей комнаты я выбиралась только на завтрак. Обед и ужин, как правило, я пропускала.
Лерой жил вместе со мной. Но если моя комната находилась в глубине квартиры, то его - практически при входе. В последнее время он напоминал мне сторожевого пса. Мужчина следил за каждым моим вздохом, за каждым шагом. За это время он дважды сменил повара, полагая, что мое нежелание есть было вызвано низкими кулинарными способностями последних. Всеми правдами и неправдами он пытался вытащить меня на прогулку по набережной, на любую экскурсию по городу или хотя бы в кино. Но все его усилия были тщетны. Лерой никак не мог понять одну простую вещь – мне было плохо! У меня разрывалось сердце от жгучей тоски и яростной обиды одновременно. Да и откуда ему было это знать. Мы практически не говорили. Точнее не так! Я практически не говорила с Лероем. На все его вопросы, предложения и замечания я лишь кивала головой или давала односложные ответы. Да, он оказался профессиональным телохранителем, но совершенно никчемным психологом.
Именно поэтому каждые два-три дня ко мне приезжал Реми. Как он находил время и силы при таком жутком графике учебы и, живя почти на окраине города, я не могла понять. Но была ему безмерно благодарна. Только с ним я могла говорить, только он умудрялся накормить меня или уговорить выйти на балкон.
- Опять ничего не ела?- стук в дверь и голос друга заставили обернуться.
- Я не хочу,- улыбнувшись, мягко ответила ему.- Зачем ты приехал? Разве у тебя сегодня нет занятий?
- Уже закончились. Я волнуюсь за тебя,- он подошел ближе, чтобы прикоснуться своими губами к моей щеке.
- Все хорошо, правда. Я сегодня говорила с Геной. Через несколько дней его обещают выписать.
- Это здорово, - неподдельно обрадовался Реми, но тут же сник.- Такими темпами ты сменишь его на больничной койке. Ксю, пожалуйста, хотя бы ешь!
Я кивнула в ответ. Мне казалось, я и так достаточно ела. Кофе, круассан и немного фруктов спокойно обеспечивали меня энергией на целый день. Но ни Реми, ни Лерой не разделяли моих мыслей.
- Сегодня солнечно и тепло. Я хотел позвать тебя на пикник. Представляешь прямо за вашим домом - огромный парк. Мы могли бы устроиться на газоне и слопать по сэндвичу. Специально для тебя я приготовил крок-мадам. Попробуешь?
Я снова кивнула. В этот момент жалость к себе уступила место дружеской поддержке. Реми старался, как никто другой, вернуть меня к жизни, хотя и менее всех остальных был причастен к ее разладу.
Все мои ссадины и синяки, которыми было усыпано мое тело еще три недели назад, бесследно исчезли. Но самая главная рана никак не затягивалась. Все это время я отчаянно прогоняла от себя мысли о прошлом. И прежде всего я пыталась не думать о Тимуре. Но его голос, его улыбка, его взгляд , его запах и тепло его рук всплывали в моей памяти, постепенно сводя с ума. Я не понимала, как дурацкое сердце может так неистово страдать только от одной мысли о нем. О человеке, который не просто предал меня, а полностью уничтожил.
Несколько раз Лерой предполагал, что Тимур не прекращал считать меня виновной в смерти сестры, что таким образом он пытался мне отомстить. Что ж, это было похоже на правду. Более того, у Тимура все получилось. Живая снаружи, я была абсолютно мертвой внутри.
- Ты моя умница, - Реми схватил меня за плечи и радостно закружил по комнате. - Свежий воздух и отличная компания в моем лице - это все, что тебе сейчас нужно.
Он не прекращал кружить меня. Поворот. Второй. Третий. Задорный смех друга напротив. Еще один круг. И еще. И в это мгновение я поняла, что образ Реми начал расплываться перед глазами. Последнее, что я успела заметить, - его угасающая улыбка. А потом темнота.
Когда я снова открыла глаза, Реми рядом уже не было. Я лежала в своей кровати, прикрытая одеялом. А где-то неподалеку Лерой и Реми беседовали с кем-то по-английски. Судя по разговору, это был врач.
- Убедительно прошу, как только ваша невеста проснется, привезти ее к нам в госпиталь, - незнакомый мужской голос был строгим и не терпящим возражений. Интересно, кого из ребят он считал моим женихом.
- Обязательно, - ответил Лерой.
- Почему это случилось? Это из-за недостатка пищи или свежего воздуха?- волновался Реми. В отличие от Лероя он иногда переходил на французский.
- Возможно и так, но вы должны понимать, что это может быть не простой обморок. На вашем месте, для начала, я бы исключил возможную беременность. А для этого лучше посетить врача в больнице.
Услышанное повергло в шок не только меня, но и мужчин за стеной. По всей квартире повисло тягостное молчание, которое лишь спустя несколько минут было нарушено прощанием врача и звуком закрывающейся двери.
- Ты понимаешь, что все, что ты сейчас услышал, не должно уйти дальше этой квартиры, - стальной и тяжелый голос Лероя разрубил гнетущую тишину.
- Понимаю, - ответил Реми.
Зачем я очнулась? Как же хорошо было там, в темноте! А здесь, в реальной жизни, в очередной раз меня начало трясти от переливающихся через край эмоций. Беременна? Нет, нет, нет! Только не это! Только не так! Только не от него! Мысли судорожно путались в голове, хаотично сменяя друг друга! Я не готова была стать мамой. Я же сама еще была ребенком. Глупым, бестолковым и наивным! Без образования, без работы, без мужа, в конце концов! Без сил я упала обратно на кровать, завернулась в одеяло, оставив открытым только лицо, и закрыла глаза.
Как бы я не противилась мысли о возможной беременности, как бы сильно не ненавидела отца этого малыша или малышки, руки невольно легли на живот, а в голове стали появляться размытые образы моего будущего сына или дочки. Что бы там ни было раньше, как бы Тимур не презирал меня, это маленькое создание в моем животе имело право на жизнь и на свой кусочек счастья. И теперь я была в ответе за это. Как мама когда-то, не смотря на все беды, свалившиеся на нее, не отказалась от меня, так и я была стойко уверена, что ни за что не смогу отказаться от своего ребенка. Ни за что!
Сказалась ли слабость после обморока или неполноценное питание, а может оглушающая новость, но я не заметила , как погрузилась в беспокойный сон.
- Как думаешь, она спит или все еще без сознания? - мягкий голос Реми поблизости заставил проснуться, но глаза открывать я не спешила.
- Месье Орей сказал, что она спит, - почти шепотом ответил ему Лерой.
