Ася тем временем продолжает лепетать:
– А ты что здесь делаешь? Гуляешь? Мне казалось, ты в другом районе живешь.
– Так и есть, – подхватываю рюкзак и натягиваю его на плечи. – Я тут… По делам был.
– Да? Ну и как? – с искренним любопытством интересуется она.
– Что как? – не сразу догоняю я.
– Ну дела, – она улыбается чуть шире.
– А… Да не очень, если честно, – испускаю тяжелый вздох.
– Ничего, – с уверенностью заявляет она. – Скоро все наладится. Вот увидишь.
Мы хоть и учимся в одной группе несколько месяцев подряд, я впервые общаюсь с Асей тет-а-тет и впервые вижу ее лицо так близко. Оказывается, она очень юная. Выглядит гораздо младше своих сверстниц. То ли дело в забавных веснушках, облюбовавших ее нос, то ли в по-детски невинном взгляде широко распахнутых глаз. Романова чем-то напоминает мне ребенка: такая же простая и непосредственная. В ней нет кокетливого жеманства, которым откровенно злоупотребляет основная масса девушек. И наигранной манерности тоже нет. Видно, что она совсем не стремится произвести впечатление. Ну или, может, это только со мной так.
– Да, наверное, – соглашаюсь я. – Спасибо.
Неожиданно мне на нос падает прохладная капля воды. А за ней еще одна приземляется прямо на щеку. Задираю голову к небу и замечаю, что оно хмурится. Густые свинцово-серые тучи затянули яркую голубизну и потихоньку готовятся исторгать влагу. Чую, будет ливень. Мощный и, возможно, даже грозовой.
– Кажется, дождь собирается, – озвучивает мои мысли Ася, вслед за мной устремляя взгляд наверх.
Едва она успевает это произнести, как на нас обрушивается целая стена воды. Так резко и внезапно, будто небо проткнули здоровенной иглой.
– Ах! – взвизгивает Романова и первым делом почему-то прикрывает веточку сирени, пристроенную в ее волосах.
Забавная она. Хоть и чувствуется, что с приветом.
– Пошли вон туда, – не раздумывая, хватаю ее за руку и тащу под небольшой деревянный «грибок», расположенный на детской площадке.
Конечно, можно было бы спрятаться под карнизом крыши или козырьком подъезда, но мне подсознательно хочется оказаться подальше от дома, в котором не так давно растоптали мои чувства.
– Я вся промокла, – сетует Ася, разглаживая отсыревшую блузку.
Кстати, я говорил, что она у нее белая? А белая одежда, как всем известно, довольно специфично реагирует на влагу, начиная резко и безбожно просвечивать.
– Вот беда, – отзываюсь я, стараясь сдержать глупую похабную улыбку.
Теперь мне видны не просто очертания, а даже кружевные узоры ее лифчика, и самое смешное, что она ничего не может с этим поделать.
– Чему ты улыбаешься? – интересуется Ася.
Нехотя отрываю взгляд от ее промокшей блузки и фокусируюсь на лице.
– Да так, просто, – отвечаю уклончиво. – Люблю дождливую погоду.
– Я вообще-то тоже, – девчонка заметно расслабляется и откидывает со лба смоляные волосы. – Запах сырой земли, – она глубоко тянет носом воздух, отчего ее грудь высоко вздымается, – меня просто с ума сводит.
– Знаешь стихи про дождь? – зачем-то спрашиваю я.
«Грибок», под которым мы прячемся, низковат, поэтому я просовываю голову между перекладинами и наконец распрямляют согнутую спину. Ася повторяет мой маневр и теперь мы с ней смотрим точно друг на друга. Правда моя макушка упирается в крышу, а ее – даже не дотягивается.
– Да, – после небольшой паузы отзывается она.
– Расскажи, пожалуйста, – прошу я. – А то настроение у меня ни к черту.
Я почти уверен, что Ася откажется. Ибо зачем ей развлекать унылого одногруппника, с которым она почти не общается? Я бы так и поступил на ее месте.
Но, вопреки моим ожиданиям, Романова прокашливается, а затем начинает негромко декламировать что-то легкое и душевное. Если я не ошибаюсь, это Фет. Обычно он никогда не описывает чувство в целом – просто подмечает определенные оттенки. Его поэзия иррациональна и, как правило, довольна импульсивна.
Обхватываю руками перекладины и, положив на них голову, закрываю глаза. Мелодичный голос Аси переплетается с барабанящим шумом дождя, превращаясь в колыбельную, которая здорово успокаивает нервы.
Глава 63
Стелла
Мы с Глебом условились, что я перееду к нему в четверг. К этому моменту он обещал обсудить все с матерью, а я должна была поговорить со своей. Если честно, поначалу мысль о переезде здорово меня пугала, но за пару дней я к ней привыкла, а сегодня даже отловила себя на том, что с нетерпением жду этого момента.
Все-таки Глеб прав, агрессивный пьяный отчим и пошатывающаяся, вечно бледная мать надоели мне хуже горькой редьки. Тем более, что скандалы с применением физической силы в исполнении Игоря стали повторяться все чаще.
Если еще месяц назад он лишь легонько шлепал меня по лицу, то теперь дошел до того, что мог двинуть в челюсть прямо с размаху. Или беспардонно залезть под кофту и схватить за грудь. Не случайно, а вполне себе намеренно. Будто я его собственность. Будто он имеет право меня лапать.
Я осознавала, что ситуация выходит из-под моего контроля и, наверное, именно поэтому в итоге согласилась на предложение Глеба. Да, жить с парнем и его мамой – неловко, но уж лучше потерпеть неловкость, чем потом валяться в больнице, сращивая кости. Почему-то я нисколько не сомневаюсь, что Игорь способен нанести мне настоящий большой вред. Может, это дурное предчувствие, а может, просто страх – не знаю. Но проверять свои догадки мне совсем не хочется.
Разговор с мамой состоялся в среду. Я просто поставила ее перед фактом. Сказала, что больше не могу жить с ней и ее мужем-алкоголиком и поэтому ухожу. Насовсем.
Самое забавное и вместе с тем печальное, что родительница не стала меня отговаривать. И задавать вопросы тоже не стала. Если честно, я вообще не услышала от нее ничего вразумительного: ни обещаний исправиться, ни слов любви, ни хотя бы банальных пожеланий удачи. Пока я говорила, она молчала, пялясь в одну точку и изредка моргая. А потом просто покивала головой и ушла.
Разумеется, я знала, что матери плевать на меня, но не предполагала, что настолько. Понятно, что она больна и зависима, но ведь я ей как-никак родная дочь! Неужели алкоголь окончательно вытеснил в этой женщине родительские инстинкты?
Кидаю беглый взгляд на часы и достаю из-под кровати здоровенную спортивную сумку – один из немногочисленных атрибутов моей прошлой жизни. Помнится, папа подарил мне ее, когда я еще занималась спортивными танцами. Говорил, что с ней будет удобно ходить на тренировки. Мне и впрямь нравилась эта сумка: она была качественная и вместительная.
Но, к несчастью, попользоваться ей я успела лишь несколько месяцев. Сначала долго валялась в больнице с ожогами, а затем у
