мне, что ты брала гитару, чтобы отметелить Кирилла? – с надеждой спросила Лу.
Роксана посмеялась и вкратце пересказала ей события вчерашнего вечера. Про драку с Кропоткиным, про машину и полотенце. Умолчала она только о том, насколько на самом деле ей понравился этот вечер.
– М-да, Кропоткин, конечно, дал жару. Не ожидала от него такого.
– А вы чем занимались? – опомнилась Рокса. – Вы с Ромой… – она поиграла бровями.
– Что ты как старый извращенец? – покачала головой Лу. – Нет, мы просто танцевали, говорили, пили текилу.
– И все? Фи, какие вы скучные, – затушив сигарету, Роксана пошла в ванную.
Оставшись одна, Лу снова вспомнила прошедшую ночь. Они с Ромой передумали идти на дискотеку и пошли бродить. Она быстро замерзла в своем подвенечном платье, и они зашли к ней домой, чтобы она переоделась и смыла надоевший макияж.
А потом они пошли к Роме, который снова загорелся дискотекой. Несмотря на все протесты пьяненькой девушки, он включил колонку и какие-то доисторические песни, под которые зажигал в юности. Почему-то Лу отчетливо запомнилась песня «Пропаганды» про какие-то яблоки. Наверное, потому, что именно под нее Рома пил текилу у нее из пупка. Потом они танцевали, пили, снова танцевали. Уже глубокой ночью они устроились на кухонном диване и, наполняя ее сизым дымом, говорили о всякой ерунде до самого рассвета. Она так и уснула в руках Ромы, что-то рассказывавшего ей про Францию.
Проснулась она от адского сушняка. Выпив не меньше литра воды, она обнаружила кучу пропущенных звонков и растолкала Рому. И они пришли сюда.
Лу курила, думая, что Андреев-младший далеко не такая жопа, как казалось. Да и жопа у него ничего. Улыбнувшись собственным мыслям, она постучалась к Роксе в ванную и объявила, что похмельный супчик готов.
– Ты чудо, – заявила старшая и поплелась на кухню прямо в полотенце.
* * *
– Где вас носило?! – Маргарита Евгеньевна накинулась на парней с порога, не давая и минуты, чтобы прийти в себя. – И что с вами? Кирилл, что случилось?
– Ма, все хорошо, – поморщился парень. – Гопники пристали, но я им накидал.
– Господи, ну что за выражения? – всплеснула руками женщина. – Нужно написать заявление, ты весь избитый, – тут же переключилась она.
– Рита, прекрати наводить панику, – за спиной жены возник глава семейства. – Накидал, значит? – подмигнул Андрей Андреевич сыну.
Семья плавно переместилась за обеденный стол. Парни накинулись на еду, мать продолжала причитать и возмущаться, а отец насмешливо рассматривал сыновей.
– Ромка, а ты чего за брата не заступился? – спросил он наконец.
– Я с девушкой был, па.
– Опять? – тут же встревожилась Маргарита. – Андрей, не поощряй! – возмутилась она, заметив, как муж показывает сыну большой палец в знак одобрения.
– Рита, оставь его в покое. Взрослый парень, пусть гуляет.
– Мам, это серьезно, – вставил Рома.
– У тебя всегда серьезно, – хохотнул отец.
Маргарита смеяться не спешила. Что-то во взгляде сына ее насторожило. Он улыбнулся, словно вспомнив что-то очень приятное, а взгляд стал каким-то мечтательным. Такого она еще не видела.
– А что за девушка? – вдруг спросила она.
– Ничего особенного, – фыркнул Кирилл, тут же поморщившись от боли.
– Заткнись, – нахмурился Рома.
– Прекратите, оба, – потребовала Маргарита. – Почему вы не можете быть нормальными детьми? Деретесь, таскаетесь, ругаетесь…
– Рита, не заводись, – попросил ее муж. – Взрослые парни, сами разберутся. Подрался, ну с кем не бывает. Я тоже по молодости часто влипал. Главное, что постоял за себя и не ноет, как тряпка. Мужик растет. А к брату не цепляйся.
– Ладно, па.
Женщина только поджала губы. Как и всегда, ее муж смеялся тогда, когда следовало сделать выговор. Младшие сыновья росли расхлябанными, делали что хотели и были куда более отстраненными, чем Андрей, который всегда приходил к ней за советом. Кирилл вообще всегда советовался с бабушкой, а Рома частенько болтал по душам с отцом. Мнение матери их никогда не заботило.
– Рома, если у тебя правда все серьезно, то приводи свою девушку на обед, – предложила Маргарита.
– Мам, тормози, – хихикнул сын. – Я же не хочу, чтобы она сбежала.
Все трое заржали, как кони.
– Мужчины, – закатила глаза Маргарита. – Кому яблочный пирог?
29. Когда держишь удар, но не можешь дать сдачи [45]
Лу сидела на кухне, поглядывая на часы. Она уже успела поесть, полистать новостную ленту в социальной сети и выпить две чашки кофе. Роксана задерживалась на родительском собрании уже почти на час.
Наконец в замочной скважине зашуршал ключ.
– Лу, ты опять не закрыла дверь! – раздраженно крикнула Рокса. – Когда-нибудь нас ограбят.
– О да, вынесут твой ноут и мою машинку, – фыркнула Лу. – И я сейчас дома.
– Ты безответственная…
Роксана продолжала возмущаться, уходя по коридору в свою комнату, поэтому мелкая не могла разобрать слов. Одно она поняла еще на подлете – старшая не в духе. Поэтому она даже обижаться не стала. За пару месяцев под одной крышей она хорошо уяснила: голодная Рокса – злая Рокса. Положив ей побольше плова, она сунула тарелку в микроволновку и принялась варить кофе. Ароматный свежезаваренный напиток всегда приводил старшую в хорошее настроение.
Рокса зашла на кухню и обнаружила на столе еду и горячий кофе. Усевшись на стул, она придирчиво покопалась вилкой в плове.
– Это что, изюм? – скривилась она.
– Не зуди, – закатила глаза Лу. – Ешь, тебе понравится.
– Сомневаюсь, – хмыкнула старшая, но попробовала.
Ела она молча и, как всегда, невыносимо медленно. Это у них было, видимо, семейное. Лу ждала, пока сестра поест и подобреет, размышляя над ее словами о грабеже.
Как будто у них было что красть. Из действительно ценных вещей – кое-какая бытовая техника, ноут, тату-машинка. Вот вроде и все. Ценных украшений у них не было. У Роксаны были гвоздики с жемчугом, но она носила их не снимая. Все сережки Лу были у нее в ушах – серебряные колечки, подаренные Ником. Браслет – подарок Ромы – она тоже носила, почти не снимая. На остальное уважающий себя домушник бы не позарился. Как и на ее коллекцию клетчатых рубашек и прочего барахла из секондов.
Сама их
