несколько шапок, которые я могла бы натянуть на уши. Вместо этого я заматываю шею темно-синим кашемировым шарфом, чтобы в любой момент можно было опустить голову и вдохнуть. Такое ощущение, что он полностью обвился вокруг меня. Я на цыпочках пробираюсь обратно через комнату.
Мне доступен весь дом, поэтому спускаюсь на нижний этаж и замираю на последней ступеньке. Меня парализуют возможности: я могу разграбить его библиотеку, посмотреть, как он расставляет специи, осудить его за нынешнее состояние его ящика для хлама. В конце концов я решаю приготовить королевский завтрак, чтобы загладить вину за вчерашний ужин. Я знаю, как сильно он любит завтракать.
У него превосходная кухня. Здесь достаточно места для съемок кулинарного шоу, а бытовая техника Wolf была специально разработана для этого помещения. Все блестит, что говорит мне о том, что он либо никогда не готовит, либо у него есть кто-то, кто неукоснительно следит за чистотой. Там есть кладовая для дворецкого и отдельное место для духовых шкафов. Есть навороты, к которым я не осмеливаюсь прикоснуться, потому что не хочу потерять палец. К счастью, не нужно быть ученым-ракетчиком, чтобы разобраться с кофеваркой. Я завариваю кофе и приступаю к работе.
Я во власти его кладовой и холодильника, но, к счастью, там достаточно ингредиентов для того, что хочу приготовить: для начала — булочки с корицей, омлет и фруктовый салат. Я ищу бекон в холодильнике, когда звонит сотовый Бо. Дергаюсь и поворачиваюсь туда, где он заряжается рядом с его ключами на стойке. Звонок продолжается, и я поднимаю взгляд к потолку, размышляя, стоит ли мне ответить. Сейчас 7:10, наверняка он скоро проснется.
Звонок прекращается. Я бросаю поиски бекона и снова наполняю чашку кофе. Булочки с корицей только что отправились в духовку, но я не хочу приступать к яичнице, иначе к его пробуждению она уже остынет.
Его телефон снова начинает звонить, и на этот раз я смотрю, кто звонит.
МАМА.
Я паникую. Его мама звонит ему в такую рань? Это нормально? Что, если ей действительно нужно с ним поговорить? Его телефон звонит снова и снова, затем переключается на голосовую почту. Я на мгновение расслабляюсь, прежде чем телефон начинает звонить снова, и я представляю, как она обезумела на другом конце провода.
Я достаю трубку и отвечаю.
— Алло, телефон Бо Фортье.
Кто я? Его секретарша?
Очевидно, миссис Фортье так и думает.
— Мишель? Это ты?
— О нет. Эмм, вообще-то, это Лорен. Э-э… Лорен ЛеБлан. Что-то срочное? — спрашиваю я с некоторой надеждой.
Я съеживаюсь. Что, если он не хотел, чтобы его мама знала, что я здесь? Немного рановато для такого рода вещей, не так ли? Я должна была позволить ей предположить, что он лежит мертвый в канаве.
— Лорен! — ее голос полон шока. — Что ты делаешь у Бо в такую рань?
Молчание, воцарившееся после этого вопроса, могло бы охватить весь Атлантический океан. Есть только одна причина, по которой я так рано оказалась в доме ее сына, и я знаю, что она понимает это, когда немного смеется над своей глупостью.
Мои щеки горят.
— Готовлю… завтрак? — хриплю я.
У нее хватает порядочности отвернуться от телефона и скрыть свой смех за приступом кашля.
— О, держу пари, ему это понравится. Вообще-то, мы с ним должны были встретиться сегодня утром, но я думаю, что, вероятно, придется перенести.
Из-за меня. Похоже, она не слишком раздражена, но я не позволю, чтобы из-за меня что-то менялось. Кроме того, мои булочки с корицей очень вкусные. Ей они понравятся.
— Нет! Почему бы Вам просто не прийти сюда?
Оказывается, миссис Фортье уже была за углом дома Бо. Она стучит в дверь, и я быстро открываю, протягивая ей дымящуюся чашку кофе.
Она рассматривает мой наряд, приподнимая брови, и довольно улыбается.
— Ты выглядишь… теплой.
Я забыла, что покрыта множеством слоев одежды Бо.
Она принимает чашку кофе, и мы возвращаемся на кухню. От запаха пекущихся булочек урчит в животе. Она садится за барную стойку и оценивающе смотрит на меня поверх своей чашки кофе. Я стараюсь не ерзать.
— Итак, ты пришла сегодня утром, чтобы приготовить завтрак?
— Это долгая история. В общем, вчера у меня в квартире загорелась духовка, так что ваш сын разрешил мне остаться здесь.
Ее глаза всезнающие.
— Как самоотверженно с его стороны пригласить тебя в гости.
Ее сарказм напоминает мне о том, почему она мне нравится.
Прошло 10 лет с тех пор, как Бо привез меня домой, чтобы познакомить с ней, 10 лет с тех пор, как я сидела на ее крыльце, по уши влюбленная в ее сына. Интересно, может ли она сейчас прочесть правду на моем лице? Я бы не удивилась, если бы веснушки у меня на переносице перестроились так, чтобы складывалось его имя.
— Завтрак пахнет восхитительно.
— Булочки с корицей с нуля — хвастаюсь я. — Вообще-то, я собиралась приготовить к ним яичницу-болтунью, но теперь, когда вы здесь, я могла бы заручиться вашей помощью. До сих пор помню вашу с того дня, когда была в гостях. Она была так хороша.
Она улыбается.
— Секрет в том, чтобы посыпать ее сыром «Хаварти». Это любимый сыр Бо.
Я проверяю холодильник, но у Бо его нет. У него действительно раздражающе большой запас готовых порционных протеиновых коктейлей. Я вызываюсь сходить за сыром в продуктовый магазин в квартале отсюда. Она говорит, чтобы я не беспокоилась, но я 10 лет ждала, когда смогу съесть ее яйца, и я хочу, чтобы они были правильными не только для Бо, но, что более важно, для меня.
— Я сейчас вернусь! Булочки с корицей должны постоять еще 20 минут, но если не вернусь вовремя, вы можете их достать. Они должны быть готовыми. Глазурь из сливочного сыра стоит в холодильнике.
Мне требуется 30 минут, чтобы найти нужный сорт сыра. В первом магазине, куда я зашла, его не было. Во втором магазине он есть, и я покупаю две упаковки. Это перебор, особенно учитывая, что я понятия не имею, сколькими еще завтраками буду наслаждаться в доме Бо. Если он меня выгонит, я заберу свой сыр с собой.
Когда возвращаюсь домой, я сбрасываю свои тенниски в прихожей и тянусь размотать шарф, прежде чем решаю оставить его накинутым. Сейчас в его доме уютно и тепло, но мне нравится, как мягко он облегает мою шею.
Я направляюсь на кухню, гадая, спит ли еще Бо, затем резко останавливаюсь, услышав их разговор. Подслушивать — мое
