Чудесный вечер плавно перешел в волшебную ночь, наполненную безудержной страстью. Ляле и Андрею всегда было хорошо друг с другом. Но на этот раз в постели у них словно открылось второе дыхание. Ляле казалось, что она впервые прикасается к Андрюше, и она с наслаждением растворялась в его ласках и поцелуях. Любовная феерия подарила обоим яркие ощущения и незабываемые переживания.
Утром счастливую парочку разбудил телефонный звонок. После короткого разговора, как это часто случалось, Андрей поспешно начал собираться. Ляля, словно заботливая жена, пошла на кухню ставить кофе, спросив на ходу:
— Может быть, позавтракаешь?
— Спасибо, лапуля, но мне некогда — отказался Андрей.
Ляле очень хотелось узнать, куда он так торопится, но она понимала, что в лучшем случае получит крайне неопределенный ответ. После чудесной ночи не хотелось ссориться. На тему Андрюшиных отлучек у них состоялся всего один серьезный разговор, и тот очень короткий. Андрей тогда Ляле пояснил, что за него волноваться нечего, но и вникать в его «бизнес» ей не стоит, мол, не бабье это дело.
— С законом я дружу, не боись. Не сидел и сидеть не собираюсь. Хотя мне и за решеткой будет неплохо, вот только с каторжанами поговорить не о чем. Недалекие они люди в большинстве своем.
Андрей в совершенстве владел воровским жаргоном и «понятиями». Но всегда избегал компаний, в которых собирались матерые члены криминального сообщества. Уж больно скучно ему было с теми, кто только и делал, что горделиво рассказывал о годах, проведенных в неволе. «Авторитетов» признавал постольку-поскольку, но по большому счету не было для Андрея никаких авторитетов. Воровскую романтику «украл — сел — вышел — снова украл и так далее» он искренне не понимал в силу своего свободолюбивого нрава. Хотя и никогда не осуждал. «Каждый дрочит как хочет» — именно так объяснял Андрей свою жизненную философию.
Стоя в коридоре перед зеркалом, Андрей торопливо, вместо расчески пробежался пальцами по коротенькой стрижке, обильно подушился и смахнул с тумбочки связку ключей. Лялин взгляд, наполненный тревогой, не отпустил его без лаконичного объяснения:
— Не дергайся, к обеду вернусь. Может, в продуктовый заехать, купить чего?
— Нет, — все есть вроде, только… — Лялька засмущалась. — Не заскочишь в аптеку? Мне тампоны нужны.
— Да без проблем! Только тебе скоро это средство от поноса будет ненужно.
— В смысле? — не поняла Ляля.
— А в том смысле, — продолжал Андрей, уже отпирая дверь, — что этой ночью я решил: нам нужен ребенок. — Делая вид, что не замечает Лялиного изумления, он продолжал: — Все будет как надо. Свадьба, свой дом, нуждаться ни в чем не будешь.
— Но, но… — Ляле все не удавалось сформулировать свою мысль. — Ты же меня даже не спросил!
— Ты разве против? Или мне не веришь? — разыграл детскую наивность Андрей.
— Андрюш… Понимаешь, я как-то не рассчитывала. Мне еще учиться три года. Нет, я, конечно, хочу от тебя маленького. Только давай чуть позже, а? — постаралась сгладить возникшее непонимание Ляля.
Андрей в ответ промолчал. Конечно, к этому решению он пришел задолго до прошедшей ночи. И по всему видно, был уверен, что милая будет в восторге. Ляля мучительно искала возможность хоть как-то вернуть ему хорошее настроение. В конце концов, любимый практически предложил ей руку и сердце — пусть и в своей, ни на что не похожей манере. Ей не хотелось, чтобы Андрюша уезжал раздосадованный.
— Дорогой! — игриво обратилась она к насупившемуся Андрею. — У нас обязательно будут и свадьба, и ребенок. Может быть, и не один. Рожу тебе пару сыновей и дочку. Просто это не делается в одночасье. Мне надо подумать. Ты же знаешь, как я тебя люблю. А сегодня, — Лялька искусно перевела разговор на другую тему, — пожалуйста, возвращайся пораньше. Нам предстоит мировой поход по магазинам. Ты же не хочешь, чтобы твоя невеста ударила в грязь лицом перед гавайскими красотками? Готовь свои миллионы, будем поднимать мой гардероб на мировой уровень.
Лялина скороговорка возымела должное действие. Андрей улыбнулся и еще раз пообещал, что вернется к обеду. Лялька принялась наводить дома порядок. Особое внимание она уделила своему шкафу. Нужно было посмотреть, каких летних вещей не хватает. У нее ведь даже купальника нет! Перебирая кофточки, платья, брюки и блузки, Ляля предавалась своим мечтам. Гавайи — царство сладких грез и обещание счастья — неодолимо влекли ее к себе. Вот она в почти незаметном бикини прохаживается по пляжу — с ее фигурой можно себе это позволить! А вот она, загорелая, как шоколадка, нежится на белом песочке. А вот Андрей мажет ей спину ароматным маслом и шепчет на ушко слова любви. Бросив на берегу полотенце, она грациозно заходит в воду, и знойные мулаты не могут отвести от нее взоры. Но Ляля лишь очаровательно улыбается и даже не смотрит в их сторону. Ведь рядом с ней пусть и не победитель конкурса красоты, но зато самый любимый и самый желанный мужчина на свете.
Лялька и не заметила, как пролетело время. Она едва успела сложить все обратно в шкаф, как уже подъехал Андрей. Парочка отправилась в бутики на Кутузовском, не забыв заглянуть и в магазины «Охотного ряда». Обычно Ляля, которая старалась доказать Андрею, что она борется за каждую копейку, предпочитала магазины подальше от центра Москвы. И сегодняшняя экскурсия была скорее исключением, чем правилом.
Везде уже висели шикарные летние коллекции, а услужливые продавщицы наперебой предлагали товар. Ляля уединялась в примерочной, прихватив десяток вещичек, из которых потом покупалась минимум половина. Андрей хладнокровно выносил мучительную процедуру выбора одежды и примерки, которая вполне могла растянуться на несколько часов. Но стоило Ляле как бы невзначай продемонстрировать любимому ценник надетой на нее кофточки, как глаза у него лезли на лоб.
— Джановна, да за такие деньги можно автомобиль подержанный купить! Тут что, пуговицы, что ли, золотые?
— Андрюш, это же Версаче!
— Да хоть Хреначе! Ума не приложу, что в этой штуке такого особенного!
Андрюшино ворчание Ляльку не раздражало. Она была уверена, что всегда сумеет его уговорить. И правда, минут через десять вещь занимала свое место в многочисленных пакетах, почетная обязанность носить которые была возложена на Андрея. Уже на обратном пути он начал рассуждать о том, как легко Ляле удается его подвигнуть на любые траты:
— Люд, не поверишь! Ни одна баба меня так легко раскрутить не могла. Я не жадюга, но деньгам тоже цену знаю. А для тебя — на все готов. Знаю, что у тебя этих юбок миллион, а все равно миллион первую беру!
