— Сохранять спокойствие? — прокричала она. — Не оставляйте меня здесь... пожалуйста.
Она услышала его удаляющиеся шаги.
Эндрю пронесся по коридору и кинулся вниз по подвальной лестнице на кухню.
— Гиббс, — крикнул он. — Гиббс! Где тебя носит?
Из духовки пахло мясным пирогом, но самого Гиббса и след простыл. Сломя голову Эндрю бросился к лестнице и мигом преодолел ее, перепрыгивая через ступени.
— Грир... — Ее имя застыло у него на губах, когда он вошел в пустую гостиную.
— Добрый день, сэр. — Из спальни вышел Гиббс, держа в руках грязную рубашку и джинсы Эндрю. — Вы сегодня рано. Я ожидал вас не раньше...
— Где она? — перебил его Эндрю. — Миссис Бэкетт... Грир. Ты ведь отвез ее в Уэймут, так? Почему она решила не возвращаться?
Старик наморщил лоб:
— Разве я должен был отвезти миссис Бэкетт, сэр? Первый раз слышу.
Эндрю облизал пересохшее нёбо.
— Ее здесь не было, когда ты пришел?
— Нет, сэр. Я разговаривал с этой леди вчера. Она была очень любезна и обещала помочь. А сегодня ее здесь не было.
У него подкосились ноги.
— Спасибо, Гиббс. Больше ничего не нужно.
Как только дверь за ним закрылась, Эндрю вытащил из кармана записку: «Если хотите знать, где миссис Бэкетт, — откажитесь от обвинения». Это послание, напечатанное на вкладном листе бумаги и опущенное в белый конверт, положили ему на стул в зале заседаний административного корпуса во время первого перерыва. Эндрю тут же рванул в Рингстэд, оставив Боба рассыпаться в извинениях перед комиссией.
Засунув конверт обратно в нагрудный карман, он подошел к телефону. Миссис Файндлэй перемежала ответы на его вопросы со сдавленным шмыганьем. Нет, как она уже сказала предыдущему мужчине, миссис Бэкетт нет в «Белль Висте». Нет, она сегодня здесь не показывалась и не звонила.
Что за мужчина звонил в пансионат? Эндрю потянул за галстук, освобождая шею.
Грир пропала. Подойдя к дивану возле окна, он окинул взглядом верхушки деревьев. За то время, пока Эндрю был в Дорчестере, а Гиббс еще не пришел, кто-то побывал здесь — в его доме — и увез Грир. Господи. Ее похитили, и причина была настолько очевидна, что ему стало дурно. Все было написано в послании. Они готовы были любым способом заставить Эндрю отказаться от дачи показаний по делу Майкла Дрэйка. И они нашли его слабое место. Грир.
Единственное, что не укладывалось в общую картину, — это Кувер. Его враг вовсе не глуп. А теперь, кого ни спроси, на него укажут как на первого подозреваемого. Кувер никогда не стал бы так рисковать.
Внезапно в голову Эндрю пришла другая мысль, и он в смятении прижал кулак ко рту. О нет. Его веки широко раскрылись. Этого не может быть.
Он выбежал из дома, оставив боковую дверь открытой. «Астон» поднял брызги грязи из-под задних колес, когда Эндрю круто повернул руль и на полной скорости выехал через ворота. Направив машину на восток, он попытался соединить в голове осколки мыслей, но они наслаивались друг на друга и затуманивались. Его догадка не может быть верной — но другого объяснения попросту нет.
Боб сам открыл входную дверь. Под его запавшими глазами залегли темные круги. Лицо его было чисто выбрито, и он все еще был одет в костюмные брюки и белую рубашку, а с шеи свешивался развязанный галстук. Он бросил взгляд на Эндрю и, развернувшись, зашел в дом. Эндрю безмолвно последовал за ним.
Стук его сердца отдавался в ребрах. Должно быть, все это просто кошмарный сон.
— Где Лорен и Симона?
— Уехали, — хрипло ответил Боб. — К родственникам Лорен.
— Как ты объяснил комиссии мой отъезд?
— Сказал, что у тебя срочный вызов.
Боб подошел к бару у стены.
— Хочешь выпить?
— Нет, спасибо, — холодно отозвался Эндрю.
Боб кинул в стакан несколько кубиков льда, затем замер на месте. Он кинул быстрый взгляд на Эндрю, с пару секунд смотрел в окно, после чего плеснул поверх льда немалую порцию бурбона и добавил несколько капель воды из кувшина.
Натянутые нервы Эндрю, казалось, могли порваться в любой момент.
— Нам нужно поговорить, Боб.
Выпрямив спину так, что она едва ли не прогнулась, Боб развернулся.
— Ты знаешь, так ведь? — проговорил он дрожащим голосом. — Черт подери, Эндрю, ведь ты же знаешь. Я вижу это по твоим глазам. Я понятия не имел, что все зайдет так далеко. Ты должен верить мне. Последнее, чего я хотел, — это навредить тебе.
Горло Боба настигла мертвая хватка пальцев Эндрю.
— Последнее, чего ты хотел, — это навредить себе, — выплюнул он.
— Нет! — настаивал Боб, с трудом высвободившись из тисков. Он с жадностью отхлебнул виски. — Ты всегда был для меня важнее всех. Потом уже Лорен и Симона.
— Очень трогательно, — произнес Эндрю. — Наверное, и ребенок, который еще не родился, тоже где-то в этом списке.
— Я не хотел, чтобы все так вышло, — оправдывался Боб.
— Почему? Потому что ты так беспокоишься обо мне. — У Эндрю во рту стало кисло. — Так сильно, что приказал увезти Грир, а потом оставил в зале заседаний эту записку.
Бокал ходил ходуном в руках у Боба.
— Что за убийственное пойло.
— Где Грир? — настойчиво спросил Эндрю.
Боб медленно покачал головой.
— Где она, Боб? Если ты с ней что-нибудь сделал, я... Где она, черт бы тебя побрал?
— Она в безопасности, Энди. Ты же меня знаешь.
— Да я тебя вообще не знаю, — рявкнул Эндрю. — В этой записке ты угрожал ее жизни. Чего ты боишься? Что пострадает твоя репутация? Думаешь, что, если слушание состоится, — а оно состоится, — тебя выгонят из-за того, что ты мой друг?
— Ты не понимаешь, — в изнеможении проговорил Боб, с грохотом опустив бокал на край бильярдного стола. — Энди, я хотел рассказать тебе, но знал, что ты от меня отвернешься... окончательно. Я бы этого не вынес.
Эндрю наблюдал за сморщенным лицом Боба. Тот бесшумно плакал, даже не пытаясь вытереть слезы. Эндрю захлестнул страх.
— Где Грир? Говори.
— Я скажу, Энди, — пообещал Боб. — Но сначала ты должен узнать все остальное. Ты любишь Лорен и Симону... Я знаю, что любишь. Ради их блага ты должен будешь помочь мне разобраться со всем этим.
— С чем? С чем разобраться? Я хочу знать, где Грир, — повторял Эндрю.
— Посмотри на меня, Энди. Послушай... выслушай меня до конца, — проговорил Боб, надеясь только на чувство справедливости друга. — Я бисексуал, — заявил он. — Еще с Кембриджа.
С секунду Эндрю ошарашенно смотрел в искаженное лицо друга.
— Боже, — сказал он, опускаясь на стул. — Не может быть.
— Моим первым партнером был Нил, — разъяснил Боб. — Но потом были еще и другие. Все прекратилось, когда я встретил Лорен. Я люблю ее. Может быть, тебе трудно в это поверить, но я не вру. И я люблю Симону. Я скорее умру, чем все это затронет их. — Его голос и лицо являли живую муку.
