если до сих пор верит в мою ложь. Он не жестокий человек. Теперь уже я точно ни за что не поверю в это.
Захожу в свой кабинет.
– Доброе утро, Татьяна Ивановна.
Падаю за стол, тихо бесясь из-за того, что не получаю от начальницы ответной вежливости. Смотрю на нее в упор.
– Ты опоздала, – не отрывая взгляд от монитора, произносит она.
– Да, я просто сегодня всю ночь не спала… – Договорить фразу и извиниться за опоздание я не успеваю, в меня впиваются таким злым взглядом, что дар речи мгновенно пропадает.
– Вот это наглость… – шипит начальница. – То есть, если ты спишь с директором, значит, на работу можешь приезжать во сколько пожелаешь?! Общие правила для тебя не писаны, да?!
От шока я открываю рот. Кровь бросается в лицо, в груди всё горит.
– Ч-что вы себе позволяете? – заикаясь, кое-как произношу я.
– А что, думаешь, ты у нас такая неприкосновенная личность? – едко интересуется Татьяна Ивановна. – Что смотришь? Весь офис знает, за что уволили Маринку! А мне плевать, пусть Константин Георгиевич и меня увольняет. Устроили тут… Фу, противно смотреть.
Каждое её слово сочится презрением и ядом. Меня просто потряхивает от этой тирады. Срываюсь с места, как ошпаренная, и пулей вылетаю из кабинета. В коридоре всё еще беседует о чем-то та самая стайка коллег, и снова при виде меня все замолкают.
Какой-то страшный сон.
Стрелой проношусь мимо них, пересекаю холл, вылетаю наружу, истерично жму кнопку лифта.
И на улице не останавливаюсь. Иду, иду, иду куда-то, максимально быстрым шагом, едва не переходя на бег.
Внутри всё клокочет. На глазах снова слёзы, и плевать уже на макияж. На всё плевать.
Задыхаюсь от быстрого шага. В боку колет. Лёгкие режет. Приходится сбавить скорость. Но мне невыносимо хочется убраться как можно быстрее и как можно дальше от этого места. Словно это может спасти.
Иду мимо остановки, рядом тормозит какой-то автобус. Сажусь в него, понятия не имея о маршруте. Просто еду, прислонившись лбом к стеклу, реву.
Постепенно становится легче. Слёзы высыхают, внутри поселяется оглушительная пустота.
Делаю несколько глубоких вдохов, окончательно успокаивая себя. Хватит истерить. Ничего сверхъестественного не произошло. Я действительно сплю с директором. Точнее, спала… Черт, только не реветь снова. Не реветь!
Надо просто позвонить Косте. И сказать ему, что хочу поговорить.
Слезы все-таки снова начинают бежать по щекам. Не могу я! Не могу!
Если сейчас он холодно ответит мне, что нам не о чем говорить, я просто этого не перенесу! Я умру!
Снова дышу, истерично тру глаза, пытаясь прийти в себя.
Хватит уже. Успокойся.
И всё равно тяжело, и всё равно паника, горечь, стыд, обида разрывают изнутри.
Прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья.
Господи, что мне делать?
Смотрю невидящим взглядом в окно. Пытаюсь понять, где я, куда уехала. И вдруг обнаруживаю, что район мне знаком. Через остановку будет мой паб, где я раньше трудилась официанткой.
Невольно вспоминаю это приятное время. Да, работа была тяжелой, но зато какой хороший там был коллектив!
А может, это знак? Не просто же так я села именно в этот автобус, который привёз меня именно к этому месту?
Не хочу больше работать у Кости. Не знаю, простит он меня или нет. Даже если простит, вряд ли наши отношения когда-нибудь снова станут прежними. Доверие уже не вернёшь. Но даже если он простит, не хочу видеть ни Галю, ни Татьяну Ивановну, ни кого-либо ещё из своих нынешних коллег.
Автобус тормозит на той самой остановке, я выхожу.
На улице достаю из сумки зеркальце и влажные салфетки, вытираю размазанную тушь, привожу себя в порядок.
Захожу в паб. Еще рано, посетителей никого, за стойкой Стёпа. Завидев меня, радостно вскидывает брови и широко улыбается.
– Тая! Какие люди! Иди сюда!
Выходит и заключает меня в крепкие объятия. Я сжимаю его в ответ, снова чуть не реву. Стёпа искренне рад меня видеть, это так трогает.
– Как ты? Как твои дела?
– Да все нормально, Стёп. Просто мимо проезжала, думаю, дай загляну к вам. Ты как? Как семья?
– Да всё как обычно, – тепло улыбается Стёпа. – Ты работаешь где-то сейчас? Я так и не понял, чего ты ушла. Не попрощалась даже, никому ничего не сказала.
– Обстоятельства так сложились, Стёп. Но знаешь, я бы с удовольствием к вам вернулась, если бы меня взяли.
– Так возвращайся! Алла как раз сейчас здесь, сходи к ней, думаю, она с удовольствием тебя обратно возьмёт.
– С чего ты это взял? – со смешком спрашиваю я.
– А почему нет? Ты всегда образцово работала, одна из лучших была, – уверенно заявляет Стёпа.
Я только пожимаю плечами. Не рассказывать же ему настоящую причину увольнения.
– Даже не знаю.
– Ну сходи, попробуй хотя бы. Не возьмет так не возьмет, что ты теряешь? Хотя я уверен, что возьмет.
А действительно, почему бы и нет?
Игоря посадили, значит, причин отказывать мне в трудоустройстве, по идее, быть уже не должно.
– Ладно, уговорил, пойду, попытаю счастья.
Иду в кабинет администратора, немножко волнуюсь. И в то же время верю в успех. Не просто так ведь все карты сошлись. Я случайно приехала в эту часть города, и жена владельца оказалась здесь, несмотря на ранний час.
Стучу, заглядываю. Изо всех сил стараюсь приветливо улыбаться.
– Алла Эдуардовна, доброе утро! Можно к вам?
– Тая? – удивленно смотрят на меня в ответ. – Ты… зачем здесь?
Набравшись смелости, шагаю в кабинет и прикрываю за собой дверь.
– Аллочка Эдуардовна, я хотела попроситься обратно к вам на работу. Очень нравилось мне у вас, скучаю. Пожалуйста, не откажите!
Алла тяжело вздыхает, снимает очки, кладет возле клавиатуры и пронзительно смотрит в глаза.
– Тая, мне казалось, я тебе доходчиво объяснила, почему пришлось попросить тебя уйти.
– Я знаю, Аллочка Эдуардовна, но обстоятельства ведь изменились! Игоря Рудковского посадили, вы, наверное, не слышали? Думаю, ему теперь ещё долго будет не до того, чтобы портить мне жизнь.
– А причем тут Рудковский… кто, Игорь? Я вообще такого не знаю.
– Но… Разве это не он обращался к вашему мужу с просьбой меня уволить?
– Нет. Это был другой человек.
– Как другой? Но… Кто?!
– Тая, я не могу тебе сказать, мы, кажется, уже это обсуждали. И пожалуйста, не приходи больше сюда, иначе мне придется попросить охрану тебя не пускать.
Растерянно хлопаю глазами, чувствуя, как земля уплывает из-под ног.
– Хорошо. Я поняла. Извините.
Костя
Уезжаю от Ники и сразу, не успев
